Врата Шамбалы - Наиль Ахметшин

За разговором мы с Пэнцомэйла не спеша пили чай с маслом. Надо сказать, что в тибетских храмах и монастырях культуре чаепития уделяют большое внимание, поскольку монахи традиционно считают чай чистой и священной субстанцией, чем-то сродни мистическим заклинаниям, святой воде и буддийским реликвиям. Пышная, торжественная и многолюдная чайная церемония играет важную роль при общении с почетными гостями, богатыми и влиятельными паломниками, а также во время отправления религиозных обрядов. В подобных случаях используются высококачественный чай и дорогие чайные принадлежности. У нас же все было намного демократичнее.

Путешественники XIX — начала XX в. неоднократно отмечали, что напиток рядовых тибетцев в основном готовится из чая низкого качества, привозимого из Китая и смешанного с маслом, молоком, а также небольшим количеством соли или соды, которую получают из местных озер. Свежее масло — огромная редкость, так как обычно оно хранится несколько месяцев кряду и издает неприятный запах, пропитывающий палатку, ее обитателей и их одежду Погонщики яков нередко держали запас масла прямо в меховых или овчинных карманах верхней одежды и при необходимости просто опускали туда руку за маслом и бросали кусок требуемой величины в кипящий чай. Местные жители употребляют чай в любое время, как только начнут испытывать чувство голода.

У тибетцев есть легенда, рассказывающая о том, почему они пьют чай с солью.

Когда-то с горы Чжилин в реку рухнула огромная глыба льда. Вышедшая из берегов вода резко изменила русло и разделила на северное и южное два племя, прежде жившие в полном мире и согласии. Заспорили их вожди о том, кому отныне принадлежит река, и в результате возникла между ними жестокая вражда, продолжавшаяся долгие годы.

Вскоре у вождя северного племени умерла жена. После похорон он ушел в горы и вернулся домой с женщиной редкой для тех мест красоты. За нее он отдал сорок тюков китайского чая, сорок кусков ячьего масла и сорок своих лучших лошадей. Красавица знала себе цену и постоянно требовала от него дорогих подарков.

Однажды к ней привели старую гадалку. Жена вождя кокетливо спросила ее: "Есть ли на свете женщина прекраснее меня?". "Есть. — ответила гадалка, — ваша падчерица Раму". Рассерженная госпожа прогнала гадалку и стала думать, как извести дочь вождя.

Девушка действительно была хороша: высокая и стройная, с тонкими чертами лица и роскошными волосами, золотым сердцем и доброй душой. Полюбила она смелого и обаятельного Дордэ, сына охотника из южного племени. Молодые люди встречались каждое утро. Разделенные водами реки они шутили и смеялись, пели веселые песни, рассказывали занимательные истории.

Между тем сердце госпожи переполнялось злобой. Когда она узнала о глубоком чувстве Раму и Дордэ, то окончательно потеряла голову. На заре падчерица ушла со стадом на берег реки, а мачеха позвала слугу, дала ему лук и колчан с двумя отравленными стрелами и приказала убить обоих. Слуга приблизился к реке, но, увидев влюбленных, так и не смог выстрелить из лука. Он надрезал свой палец, выдавил по капле крови на каждую из стрел и отнес их госпоже в доказательство якобы выполненного поручения.

Обрадовалась коварная женщина и позвала гадалку. Однако ответ, полученный на тот же вопрос, снова вывел ее из себя. На следующее утро она кликнула собственного сына, которому протянула лук и колчан с отравленными стрелами. Сын не посмел ослушаться и подошел к берегу с твердым намерением исполнить приказ. При виде Раму и Дордэ юноша задумался: "Я такой же молодой, как и они. Могу ли я убить невинных людей?" Он выпустил одну стрелу в ворона, а другую — в орла, обмазал кровью птиц стрелы и отправился домой.

Довольная мачеха опять вызвала гадалку.

— Скажи, есть ли женщина красивее меня?

— Твоя падчерица, госпожа, красивее тебя, она красивее всех на свете.

Жена вождя рассвирепела и решила действовать сама. Утром она незаметно подкралась к молодым людям и ранила в ногу Дордэ, но выпустить вторую отравленную стрелу в Раму не успела, поскольку в решающий момент лопнула тетива. Взбешенная мачеха побежала за новым луком, а девушка переплыла реку и стала ухаживать за любимым.

Смертельно раненный Дордэ опасался за Раму, так как люди из его племени могли заметить чужачку на своей территории. Он убедил ее вернуться к отцу, после чего пополз к палатке, где хранились целебные травы. На прощание юноша сказал: "Если завтра над моим жильем ты увидишь белые облака, то знай, что я жив и невредим. Если мрачные тучи закроют небо…" До утра девушка не сомкнула глаз. С восходом солнца она с надеждой смотрела на противоположный берег, однако стремительно набежавшие черные тучи принесли страшную весть о гибели Дордэ, и юная Раму потеряла сознание.

Три дня плакали и молились родные и близкие замечательного юноши, на четвертый день в центре селения зажгли большой костер. По старой традиции тело погибшего от яда следовало предать огню. На площади собрались все обитатели южного берега. В толпе никто не узнал неожиданно появившуюся Раму. Она вплотную подошла к костру и воскликнула: "Нет ничего сильнее нашей любви, и ничто не сможет нас разлучить!" С этими словами девушка бросилась в огонь.

Свидетели трагедии были потрясены. Тем не менее мачеха не успокоилась и захотела разделить души загубленных ею молодых людей. Узнав, что Дордэ ненавидел ядовитых змей, а Раму боялась зеленых жаб, она приказала слуге поймать змею и жабу и бросить их в оставшийся после костра пепел. Последний тут же оказался поделен на две части.

Прах юноши и девушки похоронили на южном и северном берегах реки, напротив друг друга. На могилах выросли изумительные ивы, ветви которых сплелись над водой. Увидев это чудо, люди из недавно враждовавших племен забыли о прежних обидах и стали жить в мире. Только неуемная жена вождя продолжала злобствовать.

Она распорядилась спилить деревья и сплавить их вниз по реке, но уже весной следующего года корни дали новые побеги, явно тянувшиеся друг к другу Мачеха позвала слугу и велела выкопать ивы: одну из них приказала перенести в район соляных озер, другую — в чайные плантации на склоне горы Чжилин. "От соли погибнут корни, а чайные кусты наверняка уничтожат молодые побеги", — уверяла себя потерявшая рассудок женщина.

Судьба решила иначе. Ивы выжили, и в память о двух влюбленных, победивших зло, тибетцы завели обычай пить чай вместе с солью, что означает единение и сплоченность людей. Реку с тех пор назвали по имени мачехи "Разлука", чтобы все помнили: беда приходит и уходит, любовь остается навсегда.

Наиболее подробно способ приготовления излюбленного напитка тибетцев и процедура чаепития описаны у Кюнера. Мелко истолченный в ступе кусок чайного кирпича "кладется в котел после того, как вода согреется, но прежде чем она закипит, и оставляется кипеть на пять минут. Нередко ради аромата прибавляется некоторое количество чайного настоя, приготовленного для этой цели посредством продолжительного кипячения на медленном огне в небольшом чайнике, а ради вкуса всыпается немного соли или соды. Иногда чай пьют уже в этом виде, но чаще переливают через небольшое ситечко из бамбука — джа цаг — в специальную маслобойку (дон-мо) и, прибавив немного масла (часто предпочитается маслу просто бараний жир) и цзамбы, усиленно сбивают в течение минуты, после чего выливают в глиняный или металлический чайник. Теперь чай вполне готов к употреблению так, как его больше всего любят тибетцы. Каждый присутствующий вынимает из-за пазухи небольшую… чашку (пурба), и после того как несколько капель напитка будут попрысканы во все четыре стороны в качестве приношения богам, чашки наполняются. Прежде, чем начать пить чай, тибетец отщипывает пальцами кусочек масла из бараньего желудка или деревянного ящика (марпа), где оно хранится, и опускает его в чашку; пока оно не распустится, пьющий отхлебывает чай, сдувая масло в сторону. Когда в чашке останется лишь немного чаю, то прибавляется горсточка цзамбы, из которой затем скатываются шарики коричневой массы, довольно приятной на вкус, если только масло было не слишком горькое. Цзамба запивается оставшимся чаем. При еде сушеного сыра — чура — последний предварительно вымачивается в чае и затем съедается вместе с подмасленным чаем и цзамбой".