Поцелуй бабочки, или ты не мое желание - Лана Вайн

-И спасают. Три раза уже, колючка. Хотя ты в последнее время стала такой мягкой и податливой, м-м-м, - тянет, прикусывая мочку моего уха, а у меня глаза закатываются от удовольствия, а изо рта непроизвольно вырывается тихий стон. Не знаю почему мой организм реагирует на него так сильно, но это чертовски приятно. - Прелесть просто.

Надо придумать тебе другое прозвище. Как на счет "Жена, женушка"?

-Не надо мне никаких прозвищ, постой. Что? - до меня доходит, как до утки на вторые сутки. - Это ты мне так предложение делаешь? На кладбище? На наших гребаных похоронах?

-Нет?

Он издевается?! Точно издевается!

Сидит, тихо посмеивается, в глазах дикий огонь.

-Я так люблю, когда ты краснеешь. Ты такая забавная, когда злишься. И тебе так идет этот румянец, а еще ты фырчишь и сопишь точно, как ёжик, моя колючка.

Спокойствие, Алена. Только спокойствие.

Ты же хотела его отвлечь, поддержать и все такое. Отвлекла ага, так, что тебе сделали предложение на кладбище. Это же было предложение, или мне показалось?

-Ну так что, как тебе новое прозвище? И кстати, моя фамилия тебе пойдёт больше, чем твоя.

Боже правый, дай мне сил и терпения, не прибить его прямо здесь! Иначе наши фальшивые похороны рискуют стать настоящими.

-Ты сейчас это на полном серьёзе говоришь? - отстраняюсь, скрещивая руки на груди.

-Как знать, - загадочно улыбается, и невинно пожимает плечами.

Немыслимо просто. Убить его мало!

-Внимание, объект на месте. Объявляю план перехват,- прозвучало из рации.

От скорой расправы над Красновом меня спасло только то, что наш убийца, как Егор и говорил, явился на наши похороны. Слишком самонадеянно. Неужели этот человек считает, что ему и правда все сойдет с рук, раз приперся сюда? Неужели он и правда считает, что о том что он сделал никто не узнает?

-Сиди здесь и не высовывайся! - подскакивает Краснов тут же. А я следом тоже вскакиваю, цепляясь крепко за его руку, просто по инерции. Хотела его остановить, чтобы он не шел туда. Натворит же дел. -Прошу, - умоляет, смотрит на меня так, что я отступаю. Молча киваю, сглатывая ком в горле от подступающего страха.

Прошло пять минут, а затем еще десять. Я сидела, как на иголках, пялясь в бинокль и сжимая его сильно пальцами так, что они онемели от напряжения. Но, как я не пыталась рассмотреть, ничего не выходило. Оставаться в неведении больше не было сил. Да и что может со мной случится? Там куча народу. Снайперы сидят в засаде. Все же будет хорошо. Накину капюшон на голову, затеряюсь в толпе и все будет гуд. Я больше не могу сидеть сложа руки зная, что Егор где-то там сходит с ума в одиночку.

Да и мама... Боже, даже представить не могу каково ей сейчас. Она похоронила отца, а теперь меня, условно конечно, но она же не знает, что мы живы. Да и я до сих пор себя корю за смерть отца.

Если бы я тогда послушалась маму, и не задержалась у подруги так надолго, то ему бы не пришлось встречать меня ночью. Черт меня дернул сократить тогда дорогу через парк. Ночью. Глупая. Нарвалась на компанию пьяных парней, которые пристали и хотели износиловать. Папа подоспел вовремя, велел бежать и спрятаться. И я побежала, послушалась его. Искала помощь, но когда я ее нашла, спасать уже было некого. Эти ублюдки перерезали ему горло, и пырнули несколько раз ножом, ограбили и оставили умирать. Когда я прибежала обратно, то от увиденного мне стало плохо. До сих пор снится это море крови вокруг, на моих руках, лице и одежде. Я держала его в своих руках и кричала так сильно, что потом не могла разговаривать неделю.

И сейчас мне просто страшно, что может случится снова что-то, и я потеряю любимого человека. Поэтому я не могу сидеть и ждать. Для меня это пытка, от которой сводит все внутренности. Сейчас я даже больше не злюсь на Егора за его предложение на кладбище.

Да, вы можете сказать, что я глупая, лезу в самое пекло и рискую собой. Но я никогда и не говорила, что особо умная. Да и как жить с чистой совестью, и сидеть сложа руки, зная, что ты можешь помочь, а вместо это ничего не делаешь?

Правильно - никак! Вот и я не смогу!

Да и по правде говоря, этот пустующий домик на отшибе наводит ужас. Рядом кладбище, привидения и все такое. От каждого шороха я вздрагиваю. Я конечно не верю в призраков, но кто знает, возможно они существуют на самом деле. Если я этого не вижу, это не значит, что их нет.

Накидываю капюшон на голову, пряча волосы под куртку, хватаю рацию, и пулей выбегаю из домика. Торможу у самого спуска с горы, прикидывая как бы лучше спуститься. Да уж, Краснов наверняка выбрал именно это место для укрытия из-за меня. Чтобы держать меня подальше от происходящего. Спасибо ему, блин. С этой горы только кубарем катиться, а не спускаться спокойно.

Когда я все же спустилась с горем пополам, да и без разбитых коленок не обошлось, народ, пришедший на наши похороны, бурно переговаривался и стоял в стороне. Стала расталкивать их руками и локтями, чтобы подойти ближе, за что получала возмущённое шипение в ответ. Хорошо быть маленькой, тебе никто не смотрит в лицо, а видят только макушку. Поэтому пока что во мне никто не признал Алену Красильникову, на чьи похороны они все тут собрались. Вижу своих подруг, которые ревут навзрыд. Хочется к ним подойти и успокоить, сказать, что все хорошо и я жива, но не могу.

Вдруг резко раздаются выстрелы, народ пугается и рассыпается кто куда. Поворачиваюсь на звук и вижу мужчину в маске, который наставил пистолет на .. ..о Боже, это же Зло и ее отец. Неужели. как я сразу не догадалась?!

Словно из ниоткуда появляется омон, и скручивает этого ублюдка. Тот матерится и обещает им скорую расправу.

-Вы обвиняетесь в покушении на убийство Краснова Егора Александровича и Красильниковой Алены .

-Какое покушение? Они сдохли! Туда им и дорога! Вам нечего мне предъявить! - нагло усмехается выплевывая слова этот боров, дергаясь и пытаясь вырваться из хватки мужчин у форме и масках, которые скрывают их лица. -Этот щенок сам нарвался.

Как он смеет?!

Сжимаю кулаки и стискиваю зубы. Но не могу устоять на месте. Ноги сами меня несут к этому ублюдку. Мой кулак сам со всей силы врезается в нос старшего Зло, прежде, чем я успеваю подумать.

Ууу, как же больно!

Трясу кистью, будто это поможет сбросить боль. А затем быстро подхожу к мужчине в маске и с пистолетом, который стоял напротив и зачитывал речь. Крепко обнимаю, утыкаясь носом в грудь, вдыхая аромат парфюма.

И вы не подумайте, я не обнимаю чужого и незнакомого мужика, просто. Даже если когда нибудь ослепну, я, как ищейка, узнаю Краснова по голосу или же запаху. Даже если он будет молчать, все равно узнаю его в толпе, потому что он мой. Мое сердце, моя половинка.

Егор замер, одеревенел и не спешит меня обнимать. Неужели я дура такая ошиблась, и этот мужик не Егор?