Конец главы - Николас Блейк

— Бородатыми, — добавил Найджел.

— Ладно. Можем раздобыть для них и фальшивые бороды. И вы думаете, что эта дурочка Сьюзен Джонс на него покажет? Разве что чудом. А чудес не бывает, во всяком случае со мной.

— Значит, вы уверены, что это он? — спросил Найджел. — А страница, вложенная в автобиографию?

— Бог с вами, мистер Стрейнджуэйз, на мой взгляд, это — самая сильная улика против него. Хотя прокурор на нее и смотреть не захочет. Вы пошли по неверному следу. Все очень просто. Глиду позарез нужны деньги, и он ненавидит мать. Когда мы в первый раз встретились, он притворился, будто не знает, что она не оставила завещания. Но он мог прекрасно знать, что завещания нет. Ну вот. Значит, она умрет, не оставив никаких распоряжений. А он то и дело забегал к ней в издательство и имел сколько угодно возможностей заглянуть к ней в ее рукопись. Там есть страница, где сказано прямо или намеком, что до брака с отцом Глида у нее был ребенок от другого человека. Из этой страницы могло быть не ясно, что ребенок был внебрачный. Правда, это не имеет большого значения — последний ваш разговор с ним показал, что Глид не разбирается в юридических делах. Он не знал, что внебрачный ребенок не имеет никаких прав, если существуют законные дети. Страница, которую он напечатал после убийства матери, подложена в рукопись для того, чтобы власти не стали искать каких-нибудь других родственников.

— Да, — медленно произнес Найджел, — звучит вполне убедительно. Но вы забываете, что еще сделал убийца с рукописью.

— Ничего я не забываю, — живо возразил Райт. — Вы подразумеваете стертое «Л». Представьте себе, что вы — Глид. Вы убили свою мать, вытащили опасную для вас страницу и заменили ее другой, которую только что напечатали. Перелистываете еще несколько страниц, и вдруг в глаза вам бросается ваш собственный инициал!

— Но…

— В таком состоянии он вполне мог принять его за свой. Он чертовски торопится, ему некогда разглядывать букву. Она стоит перед глазами, растет, указывает на него, как перст убитой матери. И он спешит ее стереть.

— У вас необычайно развито воображение, инспектор, — поежившись, сказала Клэр.

— Да, — сказал Найджел. — О такой возможности я не подумал.

Инспектор Райт изложил им свои ближайшие намерения. За Киприаном Глидом неусыпно следят. Сегодня днем Райт снова его допрашивал, но не упомянул о показаниях Сьюзен Джонс. Глид отрицал, что недавно купил пальто с начесом или саквояж. Люди Райта, вооруженные фотографией Глида, сделают все возможное, чтобы обнаружить покупателя этих предметов и опасной бритвы. Обращение к лондонцам пока не дало результатов, однако теперь показания Сьюзен Джонс позволяют намного точнее определить время убийства, и в новом обращении, которое появится завтра, будет сказано, что преступник, вероятно, бросил свой саквояж с Хангерфордского моста около 5.45, то есть через пять минут после того, как вышел из издательства. Теперь ведь уже ясно, что человек в пальто с начесом — не обычный невинный посетитель.

— Меня удивляет, — вставил Найджел, — что на нем все еще было бежевое пальто, когда его видела Сьюзен. Ведь оно должно было выпачкаться в крови. Известно, что по пятницам сотрудники уходят в пять сорок пять. Однако риск натолкнуться на кого-нибудь из компаньонов все равно был велик. Почему он не снял пальто и не спрятал его в саквояж перед тем, как выйти из комнаты мисс Майлз?

— Наверное, просто забыл. В конце концов сдали нервы. Лишь бы поскорее убраться из этой комнаты.

— Вы полагаете, что он вышел на улицу, вымазанный кровью?

— Мог снять пальто в тамбуре и спрятать до того, как отворил дверь на улицу. — Блестящие глаза инспектора Райта уставились на Найджела. — Никак не успокоитесь, пока не поставите все точки над «i»?

Найджел пожал плечами:

— Пожалуй, да. Но это пальто с начесом меня все же смущает. Ведь все остальное он делал точно по плану. И потом то, что сказала мне Сьюзен, или, вернее, как она это выразила… Да вы и сами несколько минут назад невольно это повторили… — Он замолчал и задумался.

— У маэстро приступ загадочности, — заметила Клэр.

— Бывают обстоятельства, когда форма, мундир — самая лучшая маскировка. Помните рассказ Честертона о почтальоне? Но тут обратная задача: убийца хотел, чтобы его заметили. Ну что ж… — Найджел внезапно обернулся к инспектору: — Вы можете себе представить Артура Джералдайна в роли темной лошадки?

— Это еще что за ход?

Найджел описал свой послеобеденный разговор со старшим компаньоном. А что, если Миллисент Майлз рассказала своей школьной подруге миссис Блейн чистую правду? Что, если молодой Джералдайн действительно пытался изнасиловать рано созревшую девушку? Тот «оглушительный скандал», который, по словам Джералдайна, разразился из-за продажи сервиза, мог, в сущности, произойти из-за его покушения на Миллисент. И отец согласился замять эту историю за деньги. Ведь и через год, хотя он все еще не поступил на работу, семья жила, по мнению Стивена, не нуждаясь. Мистер Майлз не мог бы держать в руках молодого Джералдайна, если бы тот письменно во всем не признался. За молчание папаша получал какую-то ежегодную мзду, а письменное признание служило ему гарантией. Когда через несколько лет после смерти жены умер и мистер Майлз, бумажка попала в руки дочери. В то время она была богата. Но теперь, когда ее книжки вышли из моды, разве не могла она вытащить на свет божий этот документ?

— Несуразная идея, — горячо возразил Райт. — Молодой парень может поддаться запугиванию, но Джералдайн — не зеленый юнец. Если бы мисс Майлз стала ему угрожать, он бы сразу обратился в полицию; он-то знает, что в такого рода процессах о шантаже имя истца теперь не называется.

— Теоретически это так. Но практически где гарантия, что его имя не выплывет наружу? А подобный скандал — гибель для репутации добропорядочного издателя, особенно когда имеется его письменное признание.

— Ладно, — уступил наконец инспектор. — Пусть он убил, чтобы заткнуть ей рот. В таком случае где же этот самый документ-признание? Среди бумаг покойной его нет. Но если мисс Майлз принесла его с собой в прошлую пятницу, чтобы поторговаться, неужели Джералдайн не смог бы отнять у нее эту бумажку без кровопролития? Или же, наоборот, выкупить? А тогда убивать мисс Майлз уже не имело бы смысла.

Найджел развел руками. Лоб у него сегодня так разболелся, что мысли с трудом ворочались в голове. Он вынул из кармана пузырек с каплями, набрал их в пипетку, а пузырек поставил рядом на пол. Клэр встала с кушетки, чтобы Найджел мог растянуться во весь рост и свесить голову. Она нечаянно задела пузырек ногой, и он перевернулся.

— Ах ты, черт! Найджел, почему вы вечно все ставите на пол?

— Ради Бога, простите.

— Все на ковер. — Клэр нашла тряпку и нагнулась, чтобы стереть с ковра жидкость. — Найджел!!!

— Что такое?

Держа в руке полную пипетку, Найджел приподнялся и сел. Клэр, окаменев, показывала пальцем на ковер: от пятна поднималась тонкая, зловещая струйка дыма. Клэр стала затаптывать пятно, словно это был тарантул, — она топтала и топтала пятно, пока инспектор Райт ее не оттащил. Там, куда попала жидкость, черный ковер стал грязно-коричневым. Инспектор смотрел на него блестящими глазами.