Арсенал ножей - Гарет Л. Пауэлл

– Черт!

Клэй вопросительно оглянулась на меня.

– Мраморная армада, – объяснила я. – Явились.

Альва поморщилась, но тут же снова принялась осматривать коридор, остерегаясь более насущных угроз.

– Они знают, что я где-то здесь, – сказала «Злая Собака». – В открытом эфире предлагают мне сдаться.

– И что ты думаешь?

– А как по-твоему?

– Ладно, – улыбнулась я, – не показывайся им. А мы постараемся побыстрей отыскать выживших и вернуться.

– Да, лучше поторопитесь. Не знаю, долго ли сумею прятаться.

– Сделай все возможное, – сказала я ей. – Надо будет бежать – беги. К нам сможешь вернуться позже.

Я обрубила связь. Мы обе понимали, что в этом случае она не успеет вернуться до подхода нимтокского корабля. И ни она, ни я не взялись бы предсказать, чего ждать от вспыльчивых разумных ястребов, когда они обнаружат вторжение на свою драгоценную погребальную барку.

Альве я махнула, двинувшись дальше:

– Нам нужно спешить.

Мы умудрились втиснуться в скользкий канал под решетчатым настилом коридора. В нем было тесно, пришлось лежать навзничь, зато на какое-то время мы оказались в сравнительной безопасности. После подъема у нас тряслись руки и ноги – к усталости добавился шок от гибели в считаные минуты троих товарищей. Но плазменный шквал Эддисон, похоже, выжег все живое, так что нам выдалась минута на отдых. Минута, чтобы полежать под полом, унимая сердцебиение и выравнивая сорванное дыхание; минута, чтобы собраться с силами для следующего…

Из моих сомкнутых губ вырвался всхлип. Я хотел сдержаться, но он пробился наружу. Этот звук бессильной печали, казалось, наполнил наше тесное укрытие. От злости на себя я врезал кулаком по каменной стене. А потом – вздохнул и всхлипнул, снова и снова. Я плакал, пока Эддисон, втиснувшись рядом со мной, не зажала мне рот.

– Тихо, – велела она. – Напугаешь ребенка.

Я обернулся на Люси. Та лежала на животе, подперев подбородок руками и разглядывая меня с вежливым девчачьим любопытством.

– С ней все в порядке, – проговорил я в ладонь Эддисон; голос срывался и звучал сипло. – Да она и не ребенок. Постарше нас обоих будет.

Рили сощурилась, но руку от моих губ убрала.

– Ладно, – сказала она, – может, и так. Зато меня ты напугал до одури.

Я закрыл глаза. Чувствовал себя избитым и промытым дочиста, как пляж после шторма. И стыдно было, что вот так обнаружил свои чувства. Я обязан быть сильным. Но я же безоружен и загнан в нору, в которой даже крысе было бы тесно. Если Счастливчику Джонни Шульцу и требовалась удача, так это сейчас, когда, кроме нее, ничего больше нет. Я потерял почти все: корабль и экипаж, кроме последнего члена команды, ружье и скафандр… Осталось так мало. Я ощущал себя хрупким осенним листком, который первый же порыв ветра унесет в Аид. И держался только на холодном ужасе перед жвалами механического рака, рвущего тело в кровавые содрогающиеся куски.

Под веками у меня сменялись картина за картиной. Я видел Лену Келли, пригвожденную к палубе острием членистой лапы; Генри Бернарда, падающего в километровую глубину шахты; смятого и разбитого Вито Аккарди в рубке «Люси»; Янсена с Монком, застрявших в грузовом трюме перед столкновением; свернувшегося в своем остро пахнущем гнезде Чета; Сантоса, жонглирующего травами и приправами на камбузе в минувшие счастливые времена; Дальтона, отступающего от обрыва перед надвигающимся раком, его пули, рикошетящие от стальной шкуры… Все они мне доверяли. Все они поверили обманщику. И все они пропали. У каждого были родители, братья и сестры, друзья… У Вито в Нуэва-Калифорнии осталась жена. У Сантоса – брат в монастыре на какой-то из планет Спицы. Выращенную в лаборатории Келли удочерила семья полицейского. А у Дальтона на индустриальной планете в окрестностях Интрузии жили двое взрослых детей. Мне еще предстоит рассказывать всем этим людям, как страшно погибли их близкие. Мне придется сидеть перед ними и подбирать слова, чтобы точно объяснить, что случилось со слабыми, хрупкими телами, вмещавшими когда-то отца, брата, дочь, мужа. Как я буду, глядя им в глаза, говорить правду? Как посмею взвалить на них подлинную, рвущую жилы мерзость этой трагедии?

Я знавал людей, которые сражались и погибли в войне Архипелаго. И таких, кто выжил, потеряв всех друзей и товарищей. Как они справлялись? Где брали силы жить дальше, вставать каждое утро и продолжать свой путь, когда стольким в этом было отказано?

Я глубоко вздохнул. Хлюпнул носом.

– Извини.

Эддисон тронула меня за плечо:

– Брось, все понятно. Я сама, как только мы отсюда выберемся, как только окажемся на спасательном судне, закачу такую истерику… Но до тех пор, пока мы еще в опасности, надо скрывать свои слабости, держать все в себе. Понял?

– Ага. – Я утер глаза рукавом.

– Знаю, это трудно, – продолжала Рили. Лицо у нее было в пятнах, а кожа под грязью натянулась от пережитых ужасов, как бумага. – Но если мы поддадимся, нам ни за что не выбраться. А выбраться надо, потому что я не хочу здесь умирать. Только не с этими тварями.

Я стиснул кулаки, впился ногтями в ладони. Дальтон, как умел, пытался нас защитить. Отвлекая раков на себя, отдал жизнь ради нашего спасения. И будь я проклят, если своим нытьем сведу его жертву к нулю. Дикий ужас отступил, оставив после себя неестественное спокойствие. Я словно оказался в окне урагана: в маленькой неподвижной точке среди бушующего шторма.

Да, я все потерял. Да, погибли друзья. Но пока мы трое живы, будем держаться. Надо ползти вперед, и к черту усталость и душевную боль. У меня остались только Эддисон и Люси. Я должен был вытащить их обеих. Должен найти выход из этой летающей горы хоть к какому-то подобию человеческой цивилизации.

Потомки учатся быстро.

Умные.

Оставил их шнырять по кораблю, пока я работаю.

Сделай работу, потом отдыхай.

Потом снова работай.

Вожусь с пучком проводов, когда на экране в машинном появляется аватара «Злой Собаки».

– Есть высокая вероятность боевых действий в ближайшем будущем, – говорит она мне. – Будь готов исправлять повреждения.

Хочу опрокинуться на спину и зажать в комок все шесть лиц.

Корабль только что ремонтировали.

Только успели починить после последней драки.

Только успел снова сделать удобное гнездо, как мне нравится.

А что теперь?

– С кем бой? – спрашиваю.

– Три корабля Кинжального флота.

– Думал, они друзья.

Аватара пожимает плечами: