Сердце Светоча - Татьяна Форш

Я смотрела в окно, разглядывая свинцовые тучи, висевшие над нами, и бесцветное поле, упирающееся в темнеющую вдалеке кромку леса.

– Дальние вершины тучами затянуло. А жаль. В солнечный день они как алмазы сияют, – вздохнул сидевший впереди Федор, обернулся и ободряюще подмигнул. – Ну ничего, даст бог, обратно пойдем, увидите.

– Даст бог – увидите или даст бог – пойдем? – мрачно уточнила Светка.

– И то и другое! – буркнул Федор, не сводя глаз с окна.

Она, не ответив, только пожала плечами, и снова повисла тишина, перебиваемая лишь сосредоточенным пофыркиванием машины.

Через некоторое время уазик прижался к обочине.

– Сейчас развилка будет, и наши дороги разойдутся. – Гришаня обернулся к нам, оглядел и уставился на Федора. – Я в город поеду, а вы свернете.

– Так если на колесах, мог бы и до места подкинуть, раз уж деньги взял!

– Денег, сосед, хватило ровно досюда! – От искренней улыбки его узкие глаза и вовсе превратились в щелки.

– Так мы еще дадим! – оживился Федор.

– Не-е-е! – замотал головой алтаец. – Видишь, какая погода? Дорогу размыло. А ну как встану где? Нет, и не проси!

– Ладно, – вздохнул Федор и открыл дверцу. – Приглядывай за моей хибарой. Может, через неделю вернусь.

– Да не вопрос! – кивнул Гришаня и вновь посмотрел на нас. – Было приятно вам помочь!

Мы вывалились на дорогу и окружили достающего багаж Федора.

Когда последний рюкзак был торжественно вручен, наш проводник махнул водителю. Уазик прощально фыркнул и, обдав нас облаком газа, покатил дальше.

– Ладно, чего стоять. – Федор натянул рюкзак и, махнув нам, резво зашагал вперед.

Вскоре мы повернули на усыпанную гравием дорогу, но спустя некоторое время камушки сменились размякшей от дождя глиной, и теперь мы больше напоминали стадо парнокопытных на катке, но эту пытку Федор быстро прекратил. Свернув на едва заметную в высокой траве тропинку, он повел нас через поле к темнеющему вдалеке лесу, скрывающему от нас подножие гор.

* * *

– Фу, Танюх, я так больше не могу! – Сбросив рюкзак, Светка села в траву.

Сколько мы плелись, дыша ароматом разнотравья, – неизвестно. Небо то начинало моросить дождем, то давало передышку, нависая над нами громадной серой плитой. За все это время мы ни разу не остановились, шагая как заведенные вслед за неутомимым проводником.

Вот и сейчас, словно не заметив «потери бойца», он продолжал идти к значительно приблизившимся горам.

– Свет, вставай! – Я с тоской посмотрела вслед удаляющимся мужчинам. – А то им только дай повод, с удовольствием нас здесь забудут!

– Не то слово! – тяжело вздохнула она и, морщась, потерла ногу. – Это ж надо было утопить все зелья!

– Да-а! – покивала я. – Тоже бы сейчас с удовольствием выпила бутылочку выносливости! Женский зельеголизм не лечится. Это факт! Свет, вставай!

Я протянула ей руку и дернула, поднимая.

– Ой, глянь! Неужели нас ждут? – Светка нацепила рюкзак и прищурилась, глядя вперед. – Сто процентов косточки нам перемывают!

Мужчины действительно остановились и теперь, поглядывая на нас, о чем-то весело переговаривались.

– И даже знаю кто! – покривилась я, когда ветер донес знакомый смех. – Дал же бог попутчика!

– Че, девки, устали с непривычки-то? – Когда мы их догнали, Федор отсалютовал нам фляжкой и сделал хороший глоток. Парни уже устроились на траве и принялись развязывать мешки. – Давайте отдохнем, но недолго! Надо засветло до местечка одного добраться. Так что побыстрее ешьте-пейте и пойдем.

– Фу-ух, не, я к таким марш-броскам не привыкла. – Светка с наслаждением вновь скинула рюкзак и вслед за мной опустилась на траву.

– Надо было дома сидеть! – фыркнул Ван.

– Да-а! Горы, они слабых не любят! – с пафосом заявил гном.

– А ты, Крен, где горы-то видишь? – нахмурилась подруга. – Степь да степь кругом! От вашей лебеды уже аллергию заработала!

– Это не лебеда… – Федор задумчиво сорвал цветущую веточку.

– Ага, – хихикнула я и пощелкала пальцами, вспоминая. – Как ее… найгопля! Во! Ларинтен душу бы отдал, если бы его пустили сюда попастись!

– Гм, похоже, девки, вы и вправду надышались. – Федор покосился на нас и, сделав еще один глоток, спрятал фляжку на поясе. – На… эта… пля, ларитен. Словей-то таких в русском нету!

– В русском, может, и нету, а на ильениррье еще и не такое услышишь! – успокоила Светка, нагло отобрав кусок хлеба у делающего бутерброды Крендина.

– Хм, похоже, для вас это привычное состояние… – хмыкнул Федор и поднялся. – Ладно. Отдыхайте. Пойду… пройдусь.

– С вашим сленгом надо быть поосторожнее. Вон как деда напугали. – Проводив взглядом исчезнувшего в ближайших кустах Федора, к нам подсел Ван с бутылкой лимонада и, щелчком открыв, протянул ее удивленной Светке. – Будешь?

– Лимонад?!

– Чем богаты!

– Свет, не рискуй жизнью! – предупредила я, мрачно поглядывая на лучащегося заботой парня. – Кто его знает, какую дрянь сейчас пьет золотая молодежь?

– «Бай-кал», – по слогам прочитала Светка и сцапала предложенное.

Сделав глоток, подруга внимательно почмокала и надолго припала к напитку. Когда жидкость убавилась наполовину, она блаженно вздохнула и взглянула на парня, не сводившего с нее глаз.

– Здорово! Ван, а можно, я Танюхе дам глотнуть?

– Ну если она не боится покрыться коростой… – Темные глаза насмешливо прищурились.

– Боюсь! – покаянно вздохнула я и схватила бутылку. – Но пить хочется больше! К тому же если мы покроемся коростой, то вместе со Светкой, а она тебе этого не простит! Так что выбирай, что больше подойдет к твоему ангельскому личику: ветвистые рога или нос до подбородка?

– Какая, однако, извращенная у тебя фантазия! – восторженно хмыкнула подруга. – Мне бы такое и в голову не пришло!

– Я тебе потом скажу, что было на первом месте! – хихикнула я и, поглядывая на ухмыляющегося парня, в два глотка выпила жидкость. Муть усталости отступила, тело мгновенно наполнилось бурлящей жаждой движения. Я задохнулась от восторга. – Ван, кла-асс! Я тебе прощу, даже если все-таки покроюсь коростой, но при условии, что ты на каждом привале будешь поить меня таким лимонадом!

– Хм, я лучше предпочту рога, чем переводить на тебя этот раритет! – Скользнув по мне взглядом, он поднялся и неторопливо зашагал к появившемуся из-за кустов Федору.

– Тайна, Светлая… – Закончив строгать (по-другому и не скажешь) складным ножичком колбасу и хлеб, к нам придвинулся Крендин. – Вот вам закуска. Надеюсь, хватит? А нет, тогда сами делайте! Повар из меня никудышный!