Людовик XIV. Личная жизнь "короля-солнце" - Елена Прокофьева

И Лизелотта опять услышала тихое позвякивание медальонов и образков, которые прикасались к телу Филиппа и помогали ему стать мужественнее.

Лизелотта стремительно перекатилась на другую половину обширной кровати и схватила супруга за руку.

— Ага! — с торжеством воскликнула она. — Значит, я не ошиблась! Ну-ка ответьте, что это вы такое делаете?

Филипп смущенно хмыкнул и ущипнул жену за толстую щеку.

— Вам не понять, душа моя! Ведь вы же были прежде гугеноткой и потому не представляете, как велика сила святых мощей и в особенности образка Богоматери. Они охраняют меня от всякого зла.

Задумавшись ненадолго, герцогиня скоро опять засмеялась:

— Извините, сударь, но как же такое может быть? Вы молитесь Деве Марии и одновременно прикасаетесь ее ликом к той части тела, коей лишают девственности!

Филипп тоже не смог удержаться от смеха и попросил:

— Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. Меня могут счесть святотатцем.

Супруги обнялись, и герцог не преминул доказать Лизелотте, что четки оказали на него нужное действие».

Жульетта Бенцони «В альковах королей»

За шесть лет замужества Лизелотта родила троих детей. И хотя старший мальчик Людовик-Александр умер в возрасте трех лет, среднему, названному в честь отца Филиппом, шел уже четвертый год и он казался крепким и здоровым ребенком. Да и крохотная дочка Елизавета-Шарлотта, несмотря на свой младенческий возраст, не внушала родителям опасений за свое здоровье. Так что их долг перед Францией можно было считать выполненным.

Последние роды были крайне мучительны, и когда Филипп предложил ей ночевать отныне в разных спальнях, Лизелотта весьма обрадовалась.

«Как хорошо, что муж больше не посещает меня в моей опочивальне, — написала она в дневнике. — Когда он предложил мне не делить с ним ложе, я обрадовалась, хотя и опасалась обидеть его, выказав свою радость. Потом я попросила Его Высочество и впредь питать ко мне добрые чувства, и он твердо обещал это. Никогда, никогда не нравилось мне рожать! Да и, по правде говоря, спать с герцогом в одной кровати тоже было нелегко. Он очень не любил, когда его тревожили, и я часто вынуждена была лежать на самом краешке. Однажды я даже упала на пол, чем немало огорчила супруга, который винил во всем себя, а вовсе не мою неуклюжесть».

Филипп и Лизелотта были хорошими родителями, правда, их роли в воспитании детей были не совсем традиционны, — что, впрочем, вполне соответствует их характерам. Филипп всячески баловал детей, но не пользовался у них большим авторитетом. Когда принц и его сестра становились невыносимы, Месье звал на помощь Лизелотту: «Они никого не боятся, кроме вас», — жалобно говорил он. Мадам быстро наводила порядок.

Маленький Филипп, герцог Шартрский, был очаровательным ребенком, и мать и отец его обожали до безумия. Умный, сообразительный и талантливый мальчик был их главной радостью и предметом гордости.

Во время одной из болезней, когда казалось, что малыш вот-вот умрет, Лизелотта так горевала, что даже хотела заколоться шпагой. К счастью, мальчик выжил.

Филиппу прочили великое будущее. Гороскоп предсказывал ему корону… Что весьма настораживало его дядю, короля Франции. Он будет поступать с герцогом Шартрским так же, как некогда поступали с его отцом, — не доверяя ему ничего по-настоящему значительного, не позволяя ему стать ни выдающимся полководцем, ни проявить себя в политике из опасения вырастить соперника для собственного сына.

Филипп не станет королем. Но он будет регентом при малолетнем Людовике XV. А вскоре после Великой французской революции, когда род Людовика XIV прервется, на трон взойдет его потомок Луи-Филипп.

Грубая и мужеподобная Лизелотта Пфальцская была полной противоположностью первой жене герцога Орлеанского утонченной и нежной Генриетте. Но было между ними и нечто общее: Лизелотта тоже была влюблена в короля. Но влюблена безответно…

Людовику очень нравилось общество невестки. Король ценил ее немецкую прямолинейность и острый язык и часто приглашал Лизелотту на прогулки или на охоту, восхищаясь ее ловкостью и бесстрашием, ее страстной любовью к мужским забавам. Но он никогда не обращал на нее внимания как на женщину. И Лизелотте не оставалось ничего другого, как мучительно и безнадежно ревновать его к каждой новой фаворитке. Конечно, она и не ожидала от его величества ответных чувств, понимая, что никогда не сможет соперничать с такими красавицами, как мадам де Монтеспан. Но от этого понимания легче не становилось. Ведь сердцу не прикажешь…

Франсуаза Атенаис де Монтеспан была настолько полной противоположностью Луизе де Лавальер, что создастся впечатление, — король упал в ее объятия исключительно поэтому. Слезливость вечно страдающей Луизы ему наскучила. А маркиза де Монтеспан, помимо того, что была чрезвычайно хороша собой, имела веселый нрав, острый ум и легкий характер. Людовик хотел, чтобы Луиза и Атенаис были у него обе и дружили. Одно время французы даже иронизировали, что у них теперь три королевы, особенно когда его величество, не смущаясь, разъезжал по провинции в карете вместе с женой и обеими любовницами. Но невозможно иметь все сразу, даже если ты король…

Франсуаза родилась 5 октября 1641 года в одной из самых родовитых семей Франции — де Рошешуар, ее отцом был герцог де Мортемар, а матерью Диана де Грансен, бывшая фрейлиной королевы Анны Австрийской.

С двенадцати лет, как и полагалось девочке из хорошей семьи, Франсуаза воспитывалась в монастыре, где ей должным образом была привита набожность, хорошие манеры и высокие моральные принципы.

А в двадцать лет она отправилась в Париж, чтобы войти в штаг фрейлин Генриетты Стюарт, только что ставшей герцогиней Орлеанской.

Франсуаза была красавицей и идеально воплощала модный в то время типаж: пухленькая, с высокой грудью и тонкой талией, небольшого роста блондинка с яркими голубыми глазами. К тому же у нее была великолепная кожа, «цвета свежего, только что взбитого крема», и прекрасные зубы — что в то время вообще являлось редкостью.

Франсуаза блистала в парижских салонах. И не только благодаря красоте. Она была весела и остроумна, в ней жил знаменитый «дух Мортемаров», о котором Вольтер писал: «Они могли кого угодно очаровать и увлечь своим разговором, в котором шутки и глубокомысленные тирады чередовались с притворной невинностью и искусным знанием». И герцог де Сен-Симон в «Мемуарах» описывает ее очень лестно: «Атенаис де Монтеспан обладала бесценным даром говорить фразы, одновременно смешные и значительные, иногда даже не подозревая сама, что именно она сказала».

Кстати, именно в то время Франсуаза и выдумала себе это имя — Атенаис, решив, что она вполне достойна прекрасной и грозной воительницы, греческой богини Афины.

В 1663 году Атенаис вышла замуж за гасконского дворянина Анри-Луи Пардельяна де Гондрена маркиза де Монтеспан. Как и положено гасконцам, несмотря на высокий титул, маркиз был довольно беден и вечно тонул в долгах. Альянс этот для семьи Мортемар был не слишком выгоден, — они могли бы пристроить красавицу-дочь более удачно, но случилось так, что жених Атенаис, молодой человек из очень хорошей семьи — Луи-Александр де Тремоль, маркиз де Нуармуатье, принял участие в дуэли, трое участников которой были ранены и один убит. Король был в ярости и повелел оставшихся в живых дуэлянтов показательно отправить на эшафот. Им удалось бежать. Свадьба, однако, расстроилась… Маркиз де Монтеспан был братом убитого на дуэли юноши, однажды он навестил покинутую невесту и — внезапно в нее влюбился… Мортемары охотно отдали дочь за него. Ведь Франсуазе к тому времени уже исполнилось 22 года, — почти старая дева. Да и после скандала с дуэлью, кто знает, как скоро нашелся бы другой жених?