Оржицкие «фермопилы» Костенка - Виктор Григорьевич Стовба

Оржицкого болота, выкопали яму, куда и положили документы… Там были учтены потери уже в окружении, о которых они не могли известить родных, и их будут считать пропавшими без вести, а в журнале были пометки, где они похоронены…

…Когда они с С. Г. Дземешкевичем (командир 321-го озад – майор Дземешкевич Семен Григорьевич 1901 рождения) закопали бумаги, то сориентировались так: если визировать из церкви на островок, поросший большими деревьями, посреди болота, то на выступе будет их окоп. Вблизи других выступов над обрывом они не видели…

…В Оржице не сохранилось даже следов церкви, хотя это была массивная каменная постройка, а метры определять тогда было некогда, да еще и под огнем немцев со всех сторон. Но когда закапывали, то (они) с майором С. Дземешкевичем, чтобы запомнить, визуализировали положение окопа: церковь-окоп-роща, посреди болото. Окоп копали они легко, но закладка было небольшой, а, следовательно, это не был песок, а мягкая глина. Копали одной малой саперной лопатой и касками. Река от берега там очень далеко, было большое непроходимое болото. Берега были голые. Документы были зарыты на выступе обрыва. Из окопа видно только рощу. Церковь и тогда была без креста. Почва при рытье окопа был мягкой, податливой, какой то полу песчаной…

Если не церковь, то ее следы сохранились, а вот лесной остров на болоте за 40 лет мог и исчезнуть, но выступ на высоком крутом берегу он уверен, жив и здоров. Уверен, что в Оржице мало что добавилось к той длинной улице, из которой она состояла в 1941 году и хоть остатки церкви, да уцелели, а место то он до смерти не забудет…».

Бойцы сражались до последнего. Примером может служить подвиг сержанта Цибулина из роты связи. В критическую минуту в окружении, когда воинам некуда было деваться, он встал во весь рост и, подняв вверх пистолет, скомандовал: «Вперед! За Родину!». Бойцы пошли на врага в последний штурм. Сержант сразу же был скошен пулеметным огнем, а по атакующих гитлеровцы открыли ураганный огонь из минометов и артиллерии. Падали убитые и раненые, но воины упорно шли вперед…

Возможно, речь идет о сержанта Цибулине Михаиле Андреевиче, 1920 года рождения, пропавшем без вести в сентябре 1941 года.

Но и после этого часть села оставалась недосягаемой для немцев. На окраине Оржицы, у высокого берега, изрытого окопами и траншеями, продолжался бой. И когда немецкие разведчики донесли своему командованию, кто ведет этот бой, генералы не сразу поверили – слишком уж невероятным казалось донесение. Там, в окопах над рекой, залегли те советские бойцы и командиры, которые физически не могли пойти вместе со своими товарищами – люди тяжелораненные или раненые в ноги.

Одни из них уже не могли передвигаться и только стреляли, лежа на месте. Другие еще были в состоянии ползать и под прикрытием огня товарищей иногда пробирались ползком к окраинным улицам села, где стояли брошенные обозные телеги, нагруженные патронами, так же ползком возвращались назад, таща за собой тяжелые патронные ящики или куски мяса, отрезанные от туш убитых лошадей.

Здесь, на этой выгодной позиции, можно было продержаться долго, и раненые приняли молчаливое решение дорого продать свою жизнь и погибнуть в бою, но не сдаться в плен. Обреченные на смерть, истекая кровью, обмотанные грязными бинтами, из последних сил сжимая в руках приклад винтовки или рукояти пулемета, лежа под бесконечным осенним дождем на раскисшей земле, в залитых водой окопах, эти люди уже спокойно смотрели навстречу своей неизбежной судьбе и пытались не поддаваться унынию. Они даже смеялись и шутили. Они окрестили свою высокую удобную позицию «галеркой», а противоположный низкий берег – «партером», и, как только на этом «партере» или со стороны села (Онишки) показывались зеленые цепи атакующих немцев, меткий огонь раненых вычесывал ряды гитлеровцев и заставлял их снова залечь.

Несмотря на обстрел из пушек и минометов, которые подтянул сюда противник, неравная борьба все же продолжалась несколько дней.

Рассказывают, что самолеты, летая на бреющем полете над берегом, разбрасывали листовки, отпечатанные на машинке в немецком штабе.

«Безногие солдаты Оржицы, – говорилось в этих листовках. – Ваше сопротивление бессмысленно. Немецкая армия вступила в Москву и в Петербург. Красная Армия разбита. Спасите свою жизнь и сдавайтесь в плен. Немецкое командование немедленно обеспечит вас протезами и хорошим питанием».

Но на эти призывы из окопов все так же отвечали огнем, который, впрочем, слабел с каждым часом. Сопротивление прекратилось, когда почти все защитники «галерки» были убиты. Всего несколько «безногих солдат Оржицы», едва живых, лишившихся сознания, попало в плен.

Заслуживают большого внимания также воспоминания Александра Ивановича Полехина (уроженца г. Юрьев-Польский, Ивановской области) в г. Мозырь, Гомельской области в 1971 году, бывшего начальника штаба, а затем (после гибели командира) командира 507-го отдельного инженерно-строительного батальона. На путях отступления к его подразделению присоединилась группа красноармейцев, все они были из Ивановской области: сержант Николай Виноградов из Комсомольска, Сергей Антипов из Юрьевецкого района, Василий Петров из города Наволоки, Иван Андреев из Родников и Николай Федоров из Заволжского. Все прибывшие солдаты были зачислены Полехиным в состав батальона. Командиром отделения назначен сержант Виноградов.

В последующих боях эти ребята показали себя храбрыми и стойкими бойцами. Особенно отличились храбростью Сергей Антипов и Василий Петров. Полехин отмечает, что особенно отличились ивановцы в четырехдневных боях в городе Оржица Полтавской области, где его батальон попал в окружение.

С другого рассказа бывшего командира 507 отдельного инженерно-строительного батальона А. И. Полехина узнаем, что они шли на Восток. Однажды он встретил двух солдат без шинелей, в одних гимнастерках, измученных, грязных. Они стояли перед ним, крепко сжимая оружие. Эти двое шли от самой границы, шли болотами, лесными тропами. Их звали Алексей Данилов и Иван Герасимов. Он направил их в отделение сержанта Михайлова. С боями они отступали на Украину. Особенно запомнились четырехдневные бои у поселка Оржицы Полтавской области. Здесь батальон попал в окружение. С 19 по 23 сентября 1941 велись тяжелые бои.

Детальное изучение воспоминаний А. И. Полехина выявило также два варианта описания заключительного боя.

Вот первый вариант воспоминаний А. И. Полехина.

«Шли ожесточенные бои. Они шли днем и ночью. Гитлеровцы непрерывно обстреливали городок из пушек и минометов. От разрывов снарядов и мин было темно, все горело. Отделение Виноградова обороняло высоту западнее Оржицы. Это было важным направлением. Враг обрушил на горстку смельчаков пушечный и минометный огонь. Под прикрытием танков пехота противника пошла в атаку. Антипов и Петров открыли ураганный огонь из пулемета. Осколком наповал был убит командир отделения Виноградов.

Командование отделением принял Павел Чернецов. Фашисты дорого заплатили за смерть Виноградова. Враг не выдержал, откатился назад. Гитлеровцы оставили на поле боя около сотни своих солдат. Был взорван фашистский танк.

Перед вечером гитлеровцы снова пошли на штурм наших позиций. В неравной схватке были убиты Андреев и Федоров. В отделении осталось всего три человека – Чернецов, Антипов и Петров. Огнем из пулемета они продолжали бить фашистов. Гитлеровцы лезли напролом, ворвались в наши траншеи, завязалась ожесточенная схватка. Был убит Сергей Антипов. Оставшихся смельчаков Чернецова и Петрова фашисты хотели захватить живыми. Тогда друзья встали во весь свой рост и пошли навстречу фашистам. Со словами «Умрем за Родину, но не сдадимся!» они гранатами подорвали себя и более десяти гитлеровцев.

Кто остался жив – отступили к реке. Собрав остатки батальона, А. И. Полехин принял решение – прорвать кольцо вражеского окружения. Ночью они пошли на прорыв. Утром вырвались из кольца окружения. Похоронить погибших товарищей они не смогли».

Второй вариант воспоминаний А. И. Полехина.

«Группа М. И. Михайлова из 20 человек заняла оборону западнее Оржицы. Противник поливал смельчаков шквалом огня, уничтожая все живое. Но когда фашисты поднимались в атаку, оживали полуразрушенные дома, по врагу открывался бешеный огонь. Фашисты отступили назад, оставив убитых.

Сильнее всего бой разгорелся 22 сентября. Утром враг бросил свежие силы. Пехота шла в атаку под прикрытием танков. Но и это наступление врага было отбито. Вечером бой завязался снова. В группе погибло более половины бойцов.

Фашисты ворвались в траншеи. Начался рукопашный бой. Именно в этот вечер