Авантюрист - Матвей Геннадьевич Курилкин

наоборот. Те, кто сидит в местной тюрьме только обрадовались бы такому увеличению рациона.

Окна в здании тюрьмы довольно широкие, что ясно указывает — строилась она по тому же проекту, что и казармы. Нам пришлось побродить вокруг, пока кинокефал не учуял своих напарников. Кера вся извелась, и, естественно, не постеснялась выместить свое раздражение на собакоголовом. Думаю, еще немного и кинокефал вовсе отказался бы участвовать в побеге, а то и попытался убить «помощницу». Богиня, недовольная лишней работой, успела высказать Гавриле множество претензий. И псиной-то он воняет, и нюх у него как зрение у носорога, и медленный он настолько, что даже улитка обгонит, а вот она бы справилась гораздо быстрее и никому не пришлось бы зря скучать в этом дурацком городе возле этой дурацкой тюрьмы и в такой дурацкой компании… В общем, измывалась над новым знакомым как могла. Апофеоз наступил, когда Гаврила вроде бы определился с камерой, но нужно было убедиться точно. Оконный проем слишком высок, так что даже подпрыгнув с разбега кинокефал не смог дотянуться до решетки. Гаврила попытался взгромоздиться ко мне на плечи, но даже так высоты не хватало. Тогда за дело взялась Кера. Богиня просто подбросила собакоголового на пару метров вверх он схватился за прутья и подтянулся.

— Комо, Агния! Вы тут?

Что ответили из камеры я не расслышал, но, наверное, да, они были тут. Гаврила еще несколько секунд повисел, сказал, что сейчас их выпустят, и спрыгнул на землю. Кера подпрыгнула, ухватилась за решетку. Уперлась ступнями в стену, поднатужилась и дернула. Решетка не шелохнулась. Кинокефал смотрел на нее, как на идиотку, хотя мог бы уже оценить ее возможности!

— Сам ты ненормальный, который не может трезво оценить силы, — огрызнулась девушка куда-то в камеру, и снова потянула. — Если ты слабосильный, то нечего других такими же считать.

Заскрипело, заскрежетало. Решетка выгнулась. А потом кирпич просто лопнул, и Керу, вместе с решеткой отбросило от стены. Богиня как кошка приземлилась на ноги, но не удержалась и упала. Сверху ее накрыло массивной решеткой. Из выломанного проема показалась физиономия, обрамленная ярко-рыжими, — даже в темноте было заметно! — локонами. Задержав на нас с Керой взгляд, девушка выскочила. Следом за ней начал протискиваться ее сокамерник. Вообще-то оконный проем и так довольно широк, а уж после встречи с Керой он и вовсе увеличился, но здоровяку все равно было тесно. Когда он неуклюже вывалился на землю, я еще некоторое время пытался смириться с реальностью, но потом Комо встал, и я окончательно оставил эту глупую затею. Он определенно выше двух метров. Огромный, бородатый, почему-то по пояс голый, здоровяк напоминал вставшего на дыбы медведя. Глядя на него, я даже не уверен, что такую глыбу можно убить выстрелом из револьвера. Этот мышечный каркас не всякая пуля пробьет. Нет, в целом мужчина выглядел вполне пропорционально, но все равно вызывал оторопь своими размерами.

— Вот так-то, Комо! — даже шепот у освобожденной девушки был звонким. — Эта рыжая домина отомстила тебе за всех, кого ты презрительно зовешь мелкими недоразумениями. Я официально заявляю — это ты слабосильная дылда, а не мы все! Вот так-то! Мы, рыжие, еще всем покажем!

Девушка явно подначивала напарника беззлобно, но время выбрала неудачное. Ее напарник смотрел на Керу, небрежно помахивавшую выломанной решеткой с кусками кирпичей на концах прутьев. Взгляд у здоровяка был растерянным и печальным, как у ребенка, которому только что сообщили, что дед Мороз — это сказки. И еще очень забавно, что Кера сейчас ни разу не рыжая — ей как покрасили тогда волосы, так она и ходит брюнеткой, а Агния как будто и не заметила этой краски.

— Но… Как же…

— Пойдемте уже, и так нашумели! — зашипел я, и, подавая пример, направился прочь от тюрьмы.

Остальные потянулись следом.

— Слушай, Гав, где ты нашел этих двоих?! Рассказывай скорее, иначе я умру от любопытства! — раздался через некоторое время голос рыжей Агнии.

— Не называй меня Гав, сколько раз просить! — явно привычно огрызнулся кинокефал. — Это сокращение напоминает мне собачью кличку! Почему меня сегодня все оскорбляют?!

— Боги, ну какой же ты зануда! — возмутилась Агния. Кстати, говорили они, видимо из уважения к спасителям на латыни. — Хорошо, многоуважаемые Гаврила Крутович, не соблаговолите ли ответить на мой вопрос?

— Это не я их откопал, а они меня нашли, — пояснил собакоголовый. — Увидели, что я отразил магию чистых, когда те за мной погнались, и захотели узнать, как я это делаю.

— Ух ты! — обрадовалась Агния. — Значит, это либо до сих пор не смирившиеся с приходом чистого язычники, либо, наоборот, их шпионы! И ты вот так просто согласился на их помощь?

— А что мне оставалось делать? — возмутился кинокефал, — Если бы не согласился — все равно бы рассказал. У них такой трехголовый пес, так у него клыки как у Комо хрен!

— У меня нормальные размеры! — вдруг добавил здоровяк. — Нормальные, для моего народа! И вовсе я не слабак! Это просто эта дама аномально сильная!

— Боги, а ты все еще не отошел от своего унижения, маленький, — с деланым сочувствием отвлеклась на напарника Агния.

— А в каких обстоятельствах ты видел его хрен? — с любопытством спросила Кера.

— В бане! — совсем уже разъярился кинокефал, — В бане я его видел! Попрошу без грязных инсинуаций!

Кера недоуменно моргнула. У меня сложилось впечатление, что богиня действительно не имела ничего такого. Просто полюбопытствовала.

— А ты чего в разговоре не участвуешь, доминус серьезный мужчина? — теперь внимание Агнии пало на мою персону, — Или ты здесь так, бесплатное приложение к этой вот рыжей домине, которую интересует, где можно полюбоваться гениталиями?

— Вроде того, — отмахнулся я, — можно вы не будете так громко переругиваться? Не то, когда ваш побег обнаружат, те, кто будут вас искать, потом без труда проследят наш путь по не выспавшимся лицам жителей этих домов!

— Какой серьезный мальчик, — фыркнула Агния. Правда, чуть потише. — Так кто ты? Противник чистых, или их приспешник?

— А тебе какая разница? — ответил я вопросом на вопрос.

— Если работаешь на чистых — умрешь, — спокойно ответила Агния. — И уж поверь, я почувствую, если ты солжешь.

Мне, конечно, сразу же захотелось проверить, как она станет меня убивать. Точнее, просто поставить на место, чтобы не воображала — я в себе уверен. Убить меня не так-то просто. Но эти люди сейчас нужнее мне, чем я им. А на благодарность я и не рассчитывал.

— Нет, я не работаю на чистых, — просто ответил я. — Защита от чистого света мне нужна именно для защиты. Своей и моих людей.

— Ну, тут ты пролетел,