Горящая земля - Бернард Корнуэлл

— Бойня?

— Датчане сделали вылазку, господин, и перебили в реке много людей господина Этельреда.

— Подбодри меня, — сказал я, — скажи, что господин Этельред убит.

— Он жив, господин, — ответил Оффа.

— А Стеапа?

— Тоже жив, господин.

— Итак, что же теперь происходит?

— А вот это вопрос, — сдержанно проговорил Оффа.

Он подождал, пока я выложу на стол монету, и сказал, опустив ее в кошель:

— Среди советников короля идут споры, господин, но, я уверен, верх возьмет осторожный совет епископа Эркенвальда.

— Какой совет?

— О, заплатить Харальду серебром, конечно.

— Подкупить его, чтобы он ушел? — ошарашенно спросил я.

Зачем кому-то подкупать банду беглецов, побежденных датчан, чтобы те покинули занятый ими остров?

— Серебро часто добивается успеха там, где не может добиться успеха железо, — сказал Оффа.

— Торней могли бы взять десять человек и мальчишка, — сердито заявил я.

— Если ты поведешь их — возможно, — проговорил Оффа, — но ты же здесь, господин.

— Да, здесь…

Мне пришлось заплатить еще, чтобы выяснить то, о чем уже рассказала мне Брида: Хэстен, находясь в безопасности в высокой крепости в Бемфлеоте, собирается напасть на Мерсию.

— Ты рассказал об этом Альфреду? — спросил я Оффу.

— Рассказал. Но другие его шпионы опровергли сведения, и он поверил, что я ошибаюсь.

— А ты ошибаешься?

— Редко, господин.

— Хэстен достаточно силен, чтобы захватить Мерсию?

— Сейчас — нет. К нему присоединилось много команд Харальда, бежавших после победы при Феарнхэмме, но я не сомневаюсь, что ему нужно больше людей.

— Он будет искать их в Нортумбрии? — спросил я.

— Полагаю, такое возможно, — сказал Оффа, и этот ответ сказал мне все, что я хотел знать: даже Оффа, с его сверхъестественными способностями разнюхивать секреты, не ведал о целях Бриды, желавшей, чтобы Рагнар повел армию против Уэссекса.

Если бы Оффа об этом знал, он бы намекнул, что нортумбрийские датчане могут найти дела поинтереснее, чем нападать на Мерсию, но он проскользнул мимо моего вопроса, не почувствовав возможности получить мое серебро.

— Но корабли все еще присоединяются к ярлу Хэстену, — продолжал Оффа, — и он может стать достаточно сильным к весне. Я уверен, он будет искать и твоей помощи, господин.

— Я так и думал.

Оффа вытянул под столом длинные худые ноги. Один из терьеров заскулил, и Оффа щелкнул пальцами. Собака немедленно замолчала.

— Ярл Хэстен, — осторожно проговорил Оффа, — предложит тебе золото за то, чтобы ты к нему присоединился.

Я улыбнулся.

— Ты пришел сюда не в качестве посланца, Оффа. Если бы Альфред захотел отправить мне письмо, он воспользовался бы более дешевым способом его передать, нежели удовлетворять твою жадность.

Оффа выглядел обиженным, услышав слово «жадность», но не протестовал.

— И именно Альфред велел отцу Беокке написать письмо, не так ли? — спросил я.

Оффа слегка кивнул.

— Итак, Альфред послал тебя, чтобы выяснить, что я собираюсь сделать.

— В Уэссексе любопытствуют насчет этого, — сдержанно проговорил Оффа.

Я положил на стол две серебряные монеты.

— Так расскажи мне.

— Рассказать тебе что, господин? — спросил он, уставившись на монеты.

— Расскажи мне, что я буду делать.

Он улыбнулся, потому что ему платили за ответ, который я знал сам.

— Ты щедр, господин, — сказал Оффа, положив на монеты свои длинные пальцы. — Альфред считает, что ты нападешь на своего дядю.

— Возможно.

— Но для этого, господин, тебе нужны люди, а людям нужно серебро.

— У меня есть серебро.

— Но недостаточно, господин, — уверенно заявил Оффа.

— Так может, я присоединюсь к Хэстену?

— Никогда, господин, ты презираешь его.

— Тогда где же я найду серебро? — спросил я.

— У Скирнира, конечно, — сказал Оффа, не сводя с меня глаз.

Я попытался сохранить непроницаемый вид.

— Скирнир — один из людей, которые тебе платят? — спросил я.

— Я не выношу путешествий на кораблях, господин, поэтому избегаю их. Я никогда не встречался со Скирниром.

— Итак, Скирнир не знает, что я замышляю?

— Судя по тому, что я слышал, господин, Скирнир верит, что каждый человек замышляет его ограбить, поэтому он готов ко всему — будет готов и к вам.

Я покачал головой.

— Он готов к грабителям, Оффа, а не к полководцу.

Мерсиец молча приподнял бровь — знак того, что ему требуется еще серебро. Я положил на стол монету и наблюдал, как она исчезла во вместительном кошеле.

— Он будет готов к тебе, господин, потому что твой дядя его предупредит.

— Потому что ты расскажешь моему дяде?

— Если он заплатит мне — да.

— Мне следовало бы немедленно убить тебя, Оффа.

— Да, господин, — ответил он, — следовало бы. Но ты меня не убьешь.

Он улыбнулся.

Итак, Скирнир будет знать, что я иду, а у Скирнира есть корабли и люди, но судьбы не миновать.

Я отправлюсь во Фризию.

Я попытался уговорить Рагнара отправиться во Фризию вместе со мной, но тот только посмеялся.

— Думаешь, я хочу промочить зад в такое время года?

То был холодный день, округу два дня поливал плотный дождь, налетевший с моря. Дождь кончился, но земля сделалась тяжелой, мокрой, зимние краски потемнели, воздух стал влажным.

Мы ехали через холмы. Тридцать моих людей и сорок людей Рагнара. Все мы были в кольчугах, в шлемах, при оружии. На боках у нас висели щиты, у пояса в ножнах — длинные мечи.

— Я отправляюсь зимой, — объяснил я, — потому что Скирнир не будет ожидать моего прибытия до весны.

— Ты надеешься на это, но, может, он уже слышал, что ты — идиот?

— Так поедем со мной, — предложил я. — И снова сразимся вместе!

Рагнар улыбнулся, но не встретился со мной глазами.

— Я дам тебе Ролло, — сказал он, имея в виду одного из лучших своих бойцов, — и любого человека, кто захочет отправиться с ним. Помнишь Ролло?

— Конечно.