Четыре чики и собачка - Дарья Калинина

– Это как?

– Вам достаточно было просто помочь Кристине. И попутно хочу отметить, что девочке было не так уж много от вас и нужно.

Глеб Игнатьевич сделал вид, что эта фраза к нему не относится.

– Эта девица – убийца, прошу этого не забывать.

– А мы и не забываем. Мы лишь пытаемся докопаться до причины, сделавшей ее такой.

– А какие могут быть причины? Она такой родилась! Преступность у нее в крови!

– У вас же с Кристиной что-то было?

– Ничего не было. Так… мимолетная связь.

Кристина дернулась. Во взгляде у нее полыхнула ненависть.

– Врет он! Мы долго встречались! Все время, пока я у них работала, он ко мне приходил. Жена из дома, он ко мне. И ночью даже приходил. Ни стыда, ни совести. У них с женой раздельные спальни, вот он и пользовался. Уж на что я прожженная, а мне и то перед хозяйкой неудобно было. А он ничего, ночью меня тискает, а утром ей в глаза с обожанием смотрит. Но, в конце концов, мне это самой надоело. И я сказала, что все, хватит. А он и ничего, не возражал, мне, говорит, ты тоже уже надоедать стала. Давай расстанемся по-хорошему.

– Ваш бывший хозяин человек не бедный. А девушкам за любовь полагается дарить подарки. И как он же вас отблагодарил?

– А никак! Хотя я и просила, чтобы он мне помог. Всего-то и нужно было, что квартирку. Но нет, ни фига он для меня не сделал. Даже на вступительный взнос денег не дал. Не зря бабушка мне говорила, богатые они всегда жадные, за копейку удавятся. Что же, наверное, поэтому и богатые.

Следователь повернулся к Глебу Игнатьевичу:

– Что она у вас просила? Квартиру?

– Студию в новостройке.

– А вы ей отказали?

– Ну, я же не Крез!

Следователь покивал, выглядел он при этом многозначительно, а затем предложил:

– Тогда вернемся к «Золоту Аляски»?

Глеб Игнатьевич мигом утратил весь свой лоск.

– Дался вам этот ничтожный банк! Ну, бывал я там пару раз, и что? Банком управляли мои друзья. Ныне покойные, увы.

– Что «увы» – это точно. Но вернемся к тому посещению банка, когда вы там побывали в компании трех ваших помощников – Антона, Кристины и Полины. Не припомните, что вы там делали?

– Я не помню. И вообще, какое это имеет отношение к нашему делу?

– Значит, не помните, – притворно огорчился Никита Петрович. – А вы?

Теперь следователь взглянул на Кристину.

Та тоже молчала. Потом отрицательно покачала головой:

– Не помню.

Теперь и Глеб Игнатьевич тоже смотрел на Кристину. Смотрел без прежней неприязни, а вроде как с удивлением. Он морщил лоб, словно пытаясь что-то понять про эту девушку. И чем дольше он думал, тем меньше нравились ему его же собственные мысли. И его круглое лоснящееся лицо вновь прорезали глубокие морщины.

Молчание длилось недолго.

Следователь кашлянул и произнес:

– Если никто не хочет говорить первым, позвольте начать мне.

Никто ему не возразил.

– Я не стану ходить вокруг да около, а сразу расскажу вам историю про одну девушку, которая приехала в чужой город без гроша в кармане, но с огромным желанием добиться, чтобы этот город прогнулся под нее, а лучше – вся страна, а еще лучше – весь мир. Но начинать она собиралась конкретно с данного города. Амбиции – это замечательно, но когда они не подкреплены ни хорошим образованием, ни особым талантом, то зачастую разбиваются о суровые житейские реалии. Так случилось и с нашей героиней. Вместо купания в золотом фонтане, о котором она столько мечтала, ей пришлось этот самый фонтан отдраивать для других.

Следователь взглянул на Кристину, чтобы уж ни у кого не осталось сомнений, о какой девушке идет речь, и продолжил:

– Впрочем, с хозяевами ей повезло. Хозяин сразу же положил глаз на молоденькую горничную, что давало девушке определенные надежды на собственное светлое будущее. Возможно, старый толстяк втрескается по уши, разведется со своей грымзой и женится на молоденькой и сладенькой, бросив все свое состояние к ногам новой супруги. А если и не женится, тоже ничего страшного. Она много раз слышала, что старые папики охотно тратятся на своих молодых любовниц. С ней пока что этого не происходило, хозяин предпочитал отделываться расплывчатыми обещаниями и туманными посулами, но девушка тешила себя надеждой, что ее папик еще только раскачивается. Ну, не может такой богатый человек оказаться жмотом, просто сейчас у него трудный период, когда наличных нет. А потом внезапно наступило прозрение. Хозяин попросил ее об услуге. Нужно было поставить свою подпись под документом, который ровным счетом ничего не значил. Это просто формальность, так сказал богатый любовник и намекнул, что благодарность его дорога и многогранна. Девушка обрадовалась несказанно. Впереди наконец-то заиграли своим блеском брилианты, которых девушка еще пока что ни разу не получала. В банке ей и впрямь нужно было поставить свою подпись под документом, который был прикрыт от любопытных глаз листом чистой бумаги. Но наша героиня выросла в семье, где нужно было уметь ловчить, чтобы просто выжить. И она сумела отвлечь внимание и банкиров, и своего папика, и взглянула, что же подписывает. Оказалось, это договор на аренду банковской ячейки сроком на один год. И в качестве владельца ячейки указывалось имя девушки! И тут мозг нашей красавицы заработал. Что же такое собирается хранить ее папик в ячейке, если не рискнул снять ее на свое имя. Ясно, что-то незаконное. И тут девушка принялась вспоминать, что за разговоры вел ее любовник последнее время. Находясь в одном доме с ним, наша знакомая сумела вынюхать многое, о чем ее хозяин даже и не подозревал. И сейчас она припомнила разговоры про некий груз, который должен был к нему прибыть. И еще девушка вспомнила сумму, в которую оценивался этот груз. Сто пятьдесят миллионов, так сказал ее папик кому-то, думая, что любовница спит. Но девушка не спала, все слышала и решила, что от ста пятидесяти миллионов имеет право хотя бы на один процентик. Это получалось полтора миллиона, как раз цена крошечной студии далеко за городом. Жилье было пока что представлено в виде котлована, но девушка готова была ждать. Перспектива стать горожанкой на законных основаниях была слишком привлекательна. Но каково же было ее изумление, горечь, а потом и гнев, когда любовник, обещавший быть таким щедрым, ей в этой просьбе отказал! Более того, сказал, что их отношения подошли к финалу и больше их друг с другом ничего не связывает. И тогда в ее душе поднялась настоящая буря. И наша девушка решила, если он не дал мне несчастные полтора миллиона, то отдаст все! Хочет или не хочет, а отдаст. Она сама пойдет и заберет их!

По мере того, как длился рассказ, Глеб Игнатьевич становился все более и более бледным, потным и несчастным. Похоже, новость о том, что следователю известно про сто пятьдесят миллионов в банковской ячейке, неприятно поразила его воображение.