Книга вторая По сложной прямой - Харитон Байконурович Мамбурин

не прибавило. Пришлось переходить к плану «Г». Он на самом деле был очень плохим, потому что заключался в подключении к вопросу таких товарищей как Расстогов и Салиновский. Которые, хочу напомнить, были хоть и необыкновенными, но русскими студентами.

Так что ответом был мне блеск зубов и глаз двух голодных шакалов. Одного, изо всех сил старающегося набрать массу, и другого, у которого девушка, вот несчастье, жила с ним в одном здании.

— Ну конечно мы тебе поможем, Витя!

— В чем вопрос!

— Ты только список напиши!

— Мы мигом!

Ощутив, как горло сжимается невидимой жабой, я нашёл тогда в себе силы пробурчать:

— Первым делом безмен мне купите, засранцы… И учтите, у меня есть Кладышева. И я не побоюсь ей воспользоваться!

Надо ли говорить, что испуганный шакал всё равно остается голодным, а страх, в отличие от желания пожрать, проходит сам по себе?

Глава 15. Мартовские кошки

— Изотов, вот в кого ты такая нудная и упрямая сволочь? — задумчиво спросил меня из-за двери девичий голос, — Что за дискриминация по внешнему виду, а, козёл ты мрачноглазый?

— Мне дороги мои убеждения! — почти гордо ответил я, стараясь особо не шевелиться. Тут было тесно и слегка тухло, а еще множество швабр, тряпок, чистящих средств и прочего, что обычно требуется общежитию для поддержания чистоты и порядка.

— Какие убеждения, гад?! — взвизгнула Вероника, пиная ногой разделяющую нас дверь, — Я взрослая!!

— Ладно, не убеждения, — съехал назад я, пытаясь разглядеть вентиляционное отверстие, через которое можно свалить из западни, — Просто зона комфорта. Ты ж психолог, должна понимать, что для растущего человека, для его гармоничного развития, определенный душевный комфорт весьма важен.

— Да откуда ты, шкет кийский…, — выдала Кладышева повышенное знание о моей молодости вместе с очередным пинком по двери, — …вообще такие слова знаешь?!

— Читал много, — не оставлял я попыток найти выход, — И запоминаю хорошо.

— Сволочь ты, — грустно поведали мне из-за двери, — Гад, козёл и придурок. Скользкий ты говнюк, Изотов…

— Не был бы скользким, ты бы меня трахнула, — очень даже резонно ответил я, — Думаю, ты так много кого трахнула.

Выход не находился.

— Мне, вообще-то, 36 лет, дебил!! — дверь снова пнули и на этот раз сильнее, — Я просто так выгляжу!!

— Нет, — призвал на помощь логику и науку я, — Тебе, Вероника, нифига не 36! Тебе всего лет, ну… 14, наверное, может 15. Организм, химия мозга, гормоны. Ты просто справляешь год от года свои пятнадцать лет! Так что не надо мне тут!

Блин. Вот что делать? Баба Цао мне хорошее внушение оформила — мол, если буду в «Жасминной тени» брызгать своими выделениями, то у нас появится на замену Салиновскому новый вечный дежурный. А такого мне не надо!

— Открывай, подлый трус! — после недолго молчания почти жалобно потребовала эта бешеная брюнетка, — С тебя не убудет!

— Фиг там был! Не был педофилом и не буду!

— Нет, ну это *издец какой-то! — пожаловалась высшим силам Кладышева, судя по всему, ушлепывая по своим делам. Я не верил, продолжая оставаться в затхлом и темном царстве гигиены. Меня не проведешь.

Вот чего она ко мне приклеилась? Неизвестно. Ничем особенным я не выделяюсь, но мелкая брюнетка раз за разом упорно пытается устроить нам большой и страстный секс. И ладно бы у нее были те же задачи, что у Янлинь, которая нацелена вот этим вот бесконечным трахом устроить себе психическую защиту от людей, чтобы не привыкать к ним в своей бесконечной жизни. Нееет, господа товарищи слушатели, зрители и нюхатели, отнюдь. Кладышева обожает эпатировать, смущать и вообще эксплуатировать свой образ порнодевочки, но, чтобы прямо зажимать остальных жильцов «Жасминной тени», как зажимает меня? Неа. Ни в одном глазу. Даже сама Янлинь живет плюс-минус спокойно после их «знакомства» …

Это «жжж» неспроста.

Аккуратно выглянув из своего убежища (не в щелку, конечно, я в туман превращался!) и убедившись, что горизонт чист, я, вновь одевшись, аккуратно побежал на выход. На проходной меня дожидалось несколько новых аудиокассет, жесткий диск, новая звуковая карта, а также несколько книг по «G.R.I.nd», наиболее перспективному сейчас языку программирования. Подгон был от Алексея-Колдуна, которому я сосватал такой же плеер, как у меня, ну и напряг заодно закупить разного.

Зря я так часто оглядывался в поисках коварной Кладышевой, пробираясь к выходу, потому что, щелкая жвалами назад, я не смотрел клювом вперед. А поднимающаяся по лестнице особа своё жало тоже прямо не держала. В итоге встретились два одиночества в шаткий момент своих жизней…

— Ик! — сказала Сидорова, мертвой хваткой вцепляясь мне за грудки и неудержимо валясь назад. Или сначала валясь, а потом вцепляясь?

— Ёпт! — выдохнул я, соответственно уносимый тезкой Палатенца в свободный, хоть и короткий полёт.

Ну как мог в такой ситуации Витя не сыграть в джентльмена и не развернуться в полёте так, чтобы самому приземлиться спиной на землю, а даму, значит, уберечь на своей мужественной груди? Как говорится, «свежо питание, но серится с трудом» … Ой, не так. «Благими намерениями вымощена дорога в ад» — более точно. Нет, маневр удался, вопросов нет, но госпожа Сидорова от удара об землю со всей дури вмазалась лбом в мой, от чего изволила потерять сознание. Я-то в маске, она ж из титана…

Дзынь! Брык!

Твою ж ма…

Пришлось поднимать дивчину на руки и идти с повинной к бабе Цао, которая, вот удивительно, была совсем не рада такому «подарку». Вяло погавкавшись с диагностирующей беспамятную пирокинетичку китаянкой на тему «под ноги смотреть надо!», я вновь пошёл на выход, уже искренне надеясь, что на сегодня с бешеными девицами окончательно покончено. Ага, щщас.

У крыльца стояла согнувшаяся в две погибели Викусик, тщательно осматривающая то место, куда пять минут назад сверзились мы с Сидоровой. Казалось бы, ну и что? Она у нас девочка хорошая, добрая, а главное — совершенно беспроблемная. Ну и что, что она загораживает проход? Стоит только кашлянуть, как Викусик обязательно подвинется, поздоровается, спросит «как дела» и улыбнется. Отличная она девочка, прямо как Вадим, только Викусик. Однако, хорошие девочки, на мой взгляд, не держат подмышкой пребывающих в полнейшем шоке немецких овчарок…

Интригующе.

— Кхм, Викусик, — спросил с крыльца я, стараясь не смотреть в умоляющие глаза собакена, — Привет. Ты чего это тут?

— Витя? Привет,