Молот Люцифера - Ларри Нивен

Сержант Мейсон Джеферсон Лотон служил в стратегическом авиационном командовании и гордился данным фактом. У него была безупречно выутюженная форма, голубой галстук и белоснежные перчатки. А у бедра в кобуре висел пистолет тридцать восьмого калибра.

Омаха. Жаркий день клонился к вечеру. Он снова взглянул на наручные часы, и точно в этот миг на взлетно-посадочную полосу приземлился «КС-135». Самолет вырулил к разгрузочной площадке, где его ждал Мейсон. Первым показался полковник, постоянно дежуривший по авиабазе: Лотон узнал и его. Внешность следующего полностью соответствовала фотографии, заранее переданной сержанту службой безопасности.

Прибывшие направились к джипу.

– Ваши удостоверения, пожалуйста, – попросил Мейсон.

Полковник молча показал пропуск. Джеллисон нахмурился.

– Я прилетел на самолете генерала, и меня сопровождает человек с вашей базы…

– Да, сэр, – отчеканил Лотон. – Но вы обязаны предъявить документы.

Сенатора это позабавило, и он кивнул. Вытащил из внутреннего кармана кожаную книжечку и ухмыльнулся, увидев, что сержант еще старательнее вытянулся по стойке смирно. Лотон скользнул глазами по тексту. Понятно, Джеллисон – офицер военно-воздушных сил запаса, и не просто офицер, а генерал-полковник.

«Мое звание, должно удивить сосунка», – подумал сенатор.

Никаких признаков удивления Мейсон между тем не выказал. Он дождался военного, который принес чемодан Джеллисона, и погрузил его в джип. Машина покатила по взлетно-посадочной полосе, обогнув специально оборудованный самолет системы «Зеркало». На базе имелось три таких борта, и один из них всегда находился в воздухе.

Дежурный старший офицер стратегического авиационного командования и его люди обычно размещались именно там.

В конце Второй мировой штаб-квартира стратегической авиации была передислоцирована в сердце Соединенных Штатов – в Омаху. Сам штаб командования находился под землей, в четырехэтажном бункере, армированном бетоном и сталью. Предположительно «Нора» могла выдержать что угодно, но укрытие построили еще до эпохи межконтинентальных баллистических ракет и водородных бомб. Теперь подобные заблуждения исчезли. Если разразится серьезная война, от «Норы» ничего не останется. Но и тогда командование стратегической авиации не утратит контроль над подчиненными ему силами: «Зеркало» сбить невозможно. Никто, кроме управляющих им пилотов, не знал, где находится борт.

Мейсон проводил сенатора к кирпичному зданию и поднялся вместе с ним по лестнице – до самого кабинета генерала Бэмбриджа. Кабинет выглядел старомодно. Антикварная мягкая мебель из дерева и кожи. Огромный старинный письменный стол. Вдоль стен – полки с разнообразными моделями самолетов Военно-воздушных сил США: истребители времен Второй мировой, «Б-36» с его неправдоподобными пропеллерами и гондолами реактивных двигателей, знаменитый «Б-52», всевозможные ракеты… Модели оказались единственными современными вещицами в кабинете, не считая, конечно, телефонов.

А их здесь было целых три: черный, красный и золотистый. На журнальном столике красовался переносной ящик для двух последних: именно эти средства связи сопровождали генерала повсюду, куда бы он ни направился, где бы ни находился – в машине, дома, в спальне, в уборной. Надо сказать, что с момента назначения Бэмбриджа главнокомандующим стратегической авиацией он никогда не расставался с золотистым: тот обеспечивал прямую связь с президентом.

А провод красного телефона соединял генерала с бункером авиационного командования. С помощью этого аппарата можно было привести в действие огневую мощь, равной которой не знала ни одна армия в истории человечества.

Томас Бэмбридж жестом пригласил Джеллисона присесть либо присоединиться к беседе офицеров, сгрудившихся возле большого окна с видом на взлетно-посадочную полосу.

Сам генерал никогда не садился за стол, чтобы поговорить с кем-либо, если все было в порядке. Рассказывали, что однажды какой-то майор, простояв пять минут перед Бэмбриджем, упал в обморок.

– Какого черта вас принесло сюда? – осведомился Томас. – Чего мы не могли решить по телефону?

– Насколько защищены ваши аппараты от прослушки? – в свою очередь, спросил сенатор.

Генерал пожал плечами:

– Настолько, насколько это в наших силах.

– Ладно, – произнес Артур Джеллисон. – У вас есть свои люди, которые могут их проверить. Но я уверен, что мои телефоны напичканы жучками. Должен вам сказать, что официально я прилетел сюда обсудить с вами некоторые статьи военного бюджета: мол, кое-чего я не понимаю, и мне нужны разъяснения.

– Ясно. Пить будете?

– Виски, если у вас есть.

– А как же иначе? – Из шкафчика, стоящего за письменным столом, Бэмбридж достал бутылку и стаканы. – Сигару? Прошу, наверняка вам понравится.

– Гавана? – уточнил сенатор.

Генерал усмехнулся:

– Ребята покупают их в Канаде. К американским я так и не привык. Может, кубинцы – те еще пройдохи, но скручивать сигары они умеют. – Он поставил бутылку на журнальный столик, разлил виски по стаканам. – Ну, выкладывайте, о чем вы хотели поговорить?

– О Молоте, – сказал Артур.

Лицо Бэмбриджа окаменело:

– А именно?

– Он пройдет очень близко от Земли.

Военный кивнул:

– У нас тоже работают неплохие математики и даже имеются компьютеры.

– И что вы намерены предпринять?

– Ничего. Согласно приказу президента. – Генерал указал на золотистый телефон. – Ничего не случится, и незачем предупреждать русских об опасности. – Он поморщился. – Нельзя. Они убивают наших друзей в Африке, но мы не имеем права выводить их из душевного равновесия, поскольку это может повредить равновесию на нашей планете.

– Да… в нынешнем мире жить нелегко, – проговорил сенатор.

– Верно. И чего вы хотите?

– Том, комета пройдет по-настоящему близко. Мне кажется, президент многого не понимает.

Бэмбридж вынул сигару изо рта и исследовал ее изжеванный кончик.

– Он не слишком нами интересуется, что, однако, предоставляет стратегическому авиационному командованию значительную свободу действий, – вымолвил генерал. – Но хорошо это или плохо, а он – президент и потому мой Верховный главнокомандующий. Ну а я – его подчиненный. Забавно… Я должен повиноваться приказам…

– А ваша клятва Конституции? – спросил Джеллисон. – Разве вы не выпускник Вест-Пойнта? Долг. Честь. Страна. В таком вот порядке.