Русский брат. Земляк - Андрей Воронин

— Только аккуратно, не устраивай нам дипломатических осложнений.

Иностранцы уперлись: уселись на пол и взялись за руки. Россияне садиться не стали — они поголовно были одеты с иголочки и не собирались пачкать и мять дорогие костюмы. Пришлось искать выход из тупика: Левченко обзвонил по справочнику несколько театров и концертных залов. Наконец, ему удалось договориться, что шестьдесят пять несостоявшихся пассажиров бесплатно пропустят на концерт приезжей оперной знаменитости.

Он и сам не рассчитывал на такой эффект — кто-то из иностранцев даже взвыл от восторга. На Западе за такой концерт пришлось бы отвалить не меньше трехсот долларов. Эта информация распространилась мгновенно, и даже не очень сведующие в классической музыке люди изъявили желание отправиться на бесплатное представление.

Уладив более или менее эту проблему, Левченко вернулся в ряды спецназовцев. Здесь он узнал о выдвинутом террористами требовании: на площадке возле автобуса должен приземлиться вертолет с полным, под завязку, баком. Он пересядут туда одни, без заложников.

— Вместо трех останется один пилот, — задумчиво пробормотал Левченко.

— Уже легче, все-таки человек военный, — высказался командир.

* * *

Пока майор решал вопросы в здании аэропорта, пока снайперы неотрывно вели наблюдение сквозь просветы между полосами мути Зиба получила, наконец, возможность допросить Лобачева.

— Кто тебя предупредил, Семичастный?

Коммерческий директор уныло кивнул.

— Что он сказал?

— Это его слова, не мои.

— Говори, не бойся.

— Сказал, что у хаджиевской дочки крыша поехала. Решила поохотиться — отобрала себе шесть человек из отцовских друзей-знакомых. Может быть и образумится, но надо быть начеку.

— Других предложений не было?

— Каких других? — испуганно вскинул глаза коммерческий директор.

— Избавиться от хлопот раз и навсегда.

— Нет, что ты, — забормотал Лобанов. — Лично я от таких вещей держусь подальше.

— Значит он тебе толком не объяснил, что мне нужно? — уточнила Зиба.

— Я и без него догадался, — неожиданно ответил допрашиваемый.

— Интересно, — позабыв об осторожности, Зиба устроилась на спинке сиденья, свесив ноги вниз.

— Слезь! — крикнул Алексей. — Тебя уже взяли на мушку!

Он отлично видел, что стекло только наполовину было затуманено лаком из баллончика.

— Лишь бы ты сам не высовывался. Меня одну они щелкать не станут, — Зиба интуитивно поняла один из главных принципов «работы» с террористами.

Она внимательно всматривалась в бледное с кривыми губами лицо Лобачева, пытаясь просветить его скрытую суть рентгеновскими лучами своих блестящих карих глаз.

— Как только услышал перечень фамилий, сразу вспомнил тот сумасшедший день на даче. Не знаю в чем была причина — может быть просто свежий воздух после городского чада — но все баловались как школьники. Как будто наглотались легкого веселящего наркотика.

— Это я уже слышала, — нетерпеливо заявила Зиба, подталкивая его дальше, к окончанию «праздника».

Алексей тем временем решал сразу несколько задач. Пытался обозревать на все триста шестьдесят градусов ближние и дальние подступы к автобусу. Не выпускал из-под контроля трех пленников из четырех. Просчитывал варианты спасения.

Он не злился на Зибу, которая втянула их в такое дерьмо из-за своего нетерпения. Сейчас не было времени ни злиться, ни восхищаться ее безрассудством, ее презрением к своей и чужим жизням, ее устремленностью к цели.

Ясно, что условия противника принимать нельзя, какими бы они ни выглядели выгодными. У них наверняка имеются в запасе отработанные, отрепетированные схемы. Все разыграют как по нотам, возьмут в оборот так, что опомниться не успеешь. Надо предлагать свое.

Где тут есть хоть какие-то шансы скрыться? Лес, большой лесной массив. Если тащиться туда на автобусе, они успеют подготовиться к встрече. Или просто взорвут автобус на трассе со всеми пассажирами, как считает Зиба.

Вертолет? Его-то сбивать не станут — слишком дорогое удовольствие. Да и на бомбу террористов труднее списать. Хватит ли здесь, на площадке места приземлиться?

Итальянец перестал рвать на себе волосы и стал сосредоточенно, проникновенно молиться. Музыкант с косичкой и блондинка тесно сплелись на своем сиденье — еще немного и без хирургического вмешательства этих сиамских близнецов не разделишь.

«Да, именно вертолет, — Алексей продолжал молчаливый разговор с самим собой. — Он сможет сесть прямо на лесной опушке, он не привязан к сетке шоссейных дорог. С вертолета хорошо видны окрестности. Остается одна загвоздка: Лобачев. Он знает Зибу и сообщит ее паспортные данные, как только получит свободу…»

— Твой отец сказал: «Уже темно, посмотри где Зиба.» Я вышел на крыльцо и сразу увидел тебя. Ты приближалась к дому. Потом заметил тень в кустах, возле забора. Подумал: отлить кто-то решил на свежем воздухе.

Зиба слушала, играя тонкой цепочкой — то накручивала ее на палец, то раскручивала обратно.

— Потом увидел твое лицо — уже не лицо ребенка. Ты сразу попросилась спать. Сразу появились смутные подозрения… но я их решил оставить при себе. Что я видел в конце концов — ничего. Если не можешь обвинить твердо, лучше молчать.

— Но ты не мог отказать себе в желании осмотреться — кто присутствует рядом? У кого стопроцентное алиби?

Лобачев кивнул и облизнул пересохшие губы:

— Я не заметил только Рощина.

Зиба нахмурилась.

— Сразу отправился искать его и нашел спящим в траве возле дома.

— Мог он успеть туда? Мог притвориться?

Лобачев еще раз облизнул пересохшие губы и кивнул.

— Спасибо, — вежливо произнесла Зиба.

Коммерческий директор втянул голову в плечи, как будто на него замахнулись. Шестым чувством он распознал скрытую в благодарности Зибы угрозу.

— Как хорошо, что ты оказался таким наблюдательным. А теперь я немножко пофантазирую, если ты не против. Итак, вы узнали о смерти Рощина. Вам бы стоило собраться всем пятерым и обсудить это известие. Представим себе, что так оно и было сделано. Главный вопрос: что предпринять? Обращаться в органы правопорядка? Они с радостью ухватятся за кончик веревки, чтобы потом, пользуясь моими показаниями, припереть вас к стенке, каждого по отдельности. В лучшем случае, будут доить до полного изнеможения.

Зиба рассуждала с явным удовольствием, на ее щеках заиграл румянец.

— Разобраться самим, поручив дело надежным ребятам? Сперва надо узнать — вдруг кому-то оставлен список фамилий и краткое заявление на случай автокатастрофы, пропажи без вести или отравления грибами.