Заговор Грааля - Линн Шоулз

— Да уж, взрыв автомобиля не собирались выдавать за естественные причины. Даже за несчастный случай.

Коттен уселась на диван, поджав ноги.

— Это меня и смущает. Они так тщательно организовали смерть Торнтона, а меня пытались убить так грубо. Я не понимаю. Одно убийство — такое умное, а другое — просто страшное. Никакой логики. Грааль — единственная ниточка, связывающая Арчера, Торнтона и меня. Ванессе просто не повезло.

— Кто-нибудь знает, что ты здесь? Ты с кем-нибудь говорила?

— Нет, только с тобой и Джонсом. — Коттен потерла кулаками глаза, надеясь унять легкую головную боль. — Никому не сказала. Позвонила из самолета Теду Кассельману, но не стала ему говорить, куда лечу.

— Ты хоть немного спала?

— Почти нет. Кажется, ночью кто-то приходил, но это может быть игрой воображения. Я уже ничего не понимаю. Я такая дерганая, что подпрыгиваю от любого шороха. Хорошо, что ты здесь. Может, теперь смогу немножко расслабиться.

— Давай чем-нибудь согреемся, и ты обо всем расскажешь.

Она пошла за ним.

— Я вчера вечером не нашла ни кофе, ни чая.

— Здесь есть тайные припасы, — отозвался Джон. Он открыл дверь в кладовку, вынул пылесос и швабру, и в глубине обнаружились узкие ступеньки.

— В кладовой прохладно круглый год, и не нужно беспокоиться о том, что кто-нибудь обчистит холодильник или шкафы и уничтожит мои запасы. Так я всегда уверен, что смогу сварить себе чашку кофе.

Даже сквозь небольшое отверстие в узком проходе она заметила, какой внизу кавардак.

— Я сейчас, — сказал Джон, протискиваясь в кладовку и исчезая внизу лестницы. Через пару минут он вернулся со старой жестянкой в руке. — Voila[27].

Вернувшись на кухню, он достал из буфета кофейник с ситечком и включил газ.

— А может, ночью приходил Джонс? — спросил он, заваривая кофе.

— Не знаю. Я заснула на диване и проснулась от звука шагов, словно кто-то ходил по крыльцу. Но никто не стучал и не пытался войти. Я думаю, Джонс дал бы мне понять, что пришел. — Коттен уселась на скамейке и положила пистолет на шаткий стол. — В снегу были следы, но я точно не знаю, мои или нет.

— Но ты никого не видела? Она покачала головой:

— Нет, и больше ничего не было. До утра я ничего не слышала. Но я уверена, что там кто-то был.

— Я заметил звериные следы, когда поднимался на крыльцо, — сказал Джон. — Может, лиса приходила в поисках еды. Ты не привыкла к звукам в горах, и тебя могло просто напугать какое-то животное.

Из носика кофейника вырывался пар, под стеклянной крышкой кипела темная жидкость.

— Да, наверное. Я всю ночь просидела на диване с этим дурацким пистолетом. И от каждого скрипа или шороха…

— Надеюсь, тебе было тепло. — Джон достал две кружки. — Это старый дом, ветер задувает во все щели. И кладовка прямо рядом с комнатами. Летом тут хорошо, но вот зимой… — Он пошарил в шкафчике. — Может, где-нибудь сахар завалялся.

— Ты же знаешь, как я ем сахар, — произнесла она. Джон положил герметично закрытый пакет на стол.

— Вообще-то я грелась у огня. — Коттен смотрела, как он разливает кофе по кружкам, и думала, что хорошо бы с ним свернуться калачиком у этого огня. Ей не хватало мужских объятий. Она вспомнила Торнтона. Он мертв. И Ванесса мертва. Желание прошло.

Джон поставил чашку на стол и сел напротив. Коттен обхватила свою кружку ладонями.

* * *

— Алло?

— Шерил, это Коттен Стоун. — Она стояла у входа в торговый центр, расположенный в пригороде Эшвилла. Джон подпирал стену и рассматривал прохожих.

— Из CNN, — добавила Коттен после затянувшегося молчания.

— Я знаю, кто вы такая, — ответила жена Торнтона. Даже сквозь уличный шум Коттен услышала лед в голосе Шерил.

— Надеюсь, я вас не отрываю отдел, — произнесла она.

— Мы со всем этим разберемся, — сказал он. — Обещаю. Прежде всего нужно выяснить, кто они такие.

В голове стучало. Бессонная ночь и голод начинали сказываться на нервах. Джон осмотрел кухню.

— Надо было купить еды по дороге, но мне хотелось поскорее убедиться, что ты цела.

— Джонс сказал, тут есть магазин.

— Мы лучше съездим в Эшвилл. Раздобудем тебе теплую одежду и все, что захочешь.

— Наверное, надо позвонить Теду, сказать, что у меня все нормально.

— Мой мобильник здесь не ловит. Позвонишь из города.

— Я готова. — Коттен встала и потянулась за пистолетом.

— Собираешься выбираться с боем из продуктового магазина?

— Я знала о вас с Торнтоном — все время знала.

— Шерил, вы… простите меня. Я понимаю, что не могу вас утешить… — Коттен крепко зажмурилась. Она говорила искренне. Ей никогда не хотелось причинять кому-то боль. Просто она так быстро втрескалась в Торнтона. Не было времени подумать.

— Вы правы, вам действительно нечего сказать, — произнесла Шерил.

Коттен понимала, как это сложно для Шерил. И для нее тоже непросто.

— У меня очень важное дело, иначе я бы не стала звонить, клянусь.

— Что вы хотите?

— Шерил, мне просто необходимо узнать, прислали ли какие-то записи Торнтона вместе с его личными вещами.

— Зачем?

— Я… я думаю, они могут подсказать, кто его убил.

— О чем вы говорите?

— Шерил, я не могу сейчас подробно объяснить, но у меня есть причины…

— Причины? Наверняка есть. Например, хотели потребовать, чтобы он со мной развелся? Или собирались запустить лапы в его кошелек? Вы вообще знаете, сколько у Торнтона было денег? Я могу только догадываться о ваших причинах.

Наступило молчание, и послышались приглушенные всхлипывания.

— Торнтон скончался от кровоизлияния в мозг, мисс Стоун. — Шерил пренебрежительно подчеркнула обращение «мисс». — Так что давайте на этом и успокоимся. — Голос ее сорвался. — По крайней мере, он не сдох, трахая вас, — спас меня от такого позора.

Коттен закрыла трубку рукой, чтобы скрыть вздох. У этой женщины есть полное право нападать на нее. Своей грубостью она хотела задеть Коттен, пробудить в ней муки совести. Это удалось, и Коттен понимала, что заслуживает такого обращения. Но она ничего не требовала от покойного Торнтона. Она с ним порвала. Глубоко вздохнув, девушка постаралась проглотить обиду.

— Шерил, прошу вас. Торнтон позвонил мне из Рима и сказал, что обнаружил нечто важное и боится за свою жизнь. После чего его нашли мертвым — невероятное совпадение. Вы не хуже меня знаете — чтобы Торнтон испугался, надо…