Соль и пламя. Вестница - Татьяна Зингер

– Как вам будет угодно, лорд, – с облегчением улыбнулся Трио. – Я свободен?

– Да. Благодарю тебя за помощь.

Шпион вновь потряс волосами. Колокольчик в ухе радостно позвякивал.

– Здоровья вашему сыну, – склонился Трио в долгом поклоне.

– Спасибо.

Трауш с Дарго рассматривали удаляющегося кошачьей походкой парня. На выходе он вскрикнул, обращаясь к девице-прислужнице:

– Да не плачь ты, дурочка! Я замолвил за тебя словечко!

Вскоре к голосу добавился робкий девичий смех, а чуть позже Трио покинул ресторан.

– Зачем ты позвал этого шута? – Наемник проворно схватил папку и вчитался в первый лист. – Здесь же есть все, что нужно.

Самое смешное, что Дарго вел себя точно так же: паясничал и лез ко всем девушкам, какие попадались ему под руку. Неужто усмотрел в Трио конкурента?

– Потому что его могли завербовать службы ави. – Трауш пальцем обвел ободок стакана. – Я должен был прощупать эмоции нашего шпиона.

– И?

– Может, он и дурачится, но не лжет. Но отправляться к ави я не хочу. Те слишком опасны. Для начала нужно прочесать Пограничье и Валонию. Вдруг маг достаточной силы есть среди теней или людей?

Видимо, первая страница Дарго не удовлетворила, потому как он пролистал до середины.

– Допустим, тень ты заставишь колдовать, а с людьми чего делать?

– Их легче одурманить, чем ведьм-ави, – пожал плечами Трауш.

– Логично. Сам поедешь?

– Есть иная кандидатура?

– Я, – ухмыльнулся наемник.

Да уж, лучше претендента не сыскать. Самоуверенный, любвеобильный и не умеющий держать язык за зубами – кого еще направить на разведку?

– Не говори глупостей.

– Чего же ты страшишься, лорд? – Дарго причмокнул и встал с кресла. С подноса выхватил кружочек сыра и, скатав его в трубочку, отправил в рот. – Что я завоюю твою женщину? Вернусь к ней спасителем, а ты останешься в дураках?

Трауш рассмеялся.

– Нет.

– Тогда я поеду в составе делегации к людским магам и буду вести диалог от твоего имени. Красочным словам обучен, а где запнусь – помогут всезнающие тени. Ну а с Пограничьем ты сам разберешься.

– Только через мой труп. Если я не отправлюсь лично, то пошлю дипломатов. Точно не тебя.

Брови наемника сошлись на переносице. Рука потянулась к кинжалу, свисающему с ремня, но тут же отдернулась. Дарго сделал глубокий вдох и выдохнул сквозь зубы.

– А кому ты можешь довериться, если не мне? – Внезапно в дурашливом облике появилась суровость. – Кто искренне желает счастья Сольд? Накрахмаленные дипломаты, которые продадутся при первом же удобном случае? Им важен вкус звонкой монеты. Мне – нет. Я люблю эту женщину как сестру, я хочу, чтобы она улыбалась, пусть даже такому черствому сухарю, как ты. – Дарго все-таки достал кинжал и сжал рукоять, будто ища в ней успокоения. – Поедешь сам? Отлично! Но когда тебя убьют, Пограничье погрязнет в распрях. Давние враги напомнят о себе и тут же предъявят права на трон. А Сольд выбросят на помойку, если не усадят в темницу. Этого ты добиваешься, лорд? Ради этого ты вытаскивал ее из рабства? Чтобы она сдохла в клетке? – Он воткнул кинжал в столешницу. – А даже если ты выживешь – Сольд останется здесь совсем одна. С опасным ребенком. С изменниками и предателями. Я защищу ее от воинов, но не от политических интриганов.

Трауш не ответил. Бесов наемник был прав. Опять! Когда этот деревенский дурачок, который раньше умел только соблазнять служанок и напиваться вдрызг, набрался ума?

А может, глупел лорд, ибо неспроста говорят: правитель должен быть хладнокровен, иначе его правлению цена – гнутая медянка.

Они долго сверлили друг друга взглядами. А после, так и не дождавшись разрешения, Дарго отодвинул шторку и бросил на прощание:

– Я уеду после благословения вашего сына.

* * *

Вечером Трауш прокрался в покои к любимой супруге. Он обдумал слова Дарго и даже вызвал наемника к себе. Обговорил с ним детали. Вслушался в сердцебиение. И относительно успокоился.

Пошлет вместе с ним десяток лучших дипломатов и одного замаскировавшегося воина. Если что – Дарго устранят быстро и незаметно, а обставят все как несчастный случай.

На столе в вазе лежали налитые краснотой персики, и невозможно пахло югом и сладостью, но Сольд не тронула экзотических фруктов. В пальцах ее плясали спицы. Правительница Пограничья вязала детский носочек. У нее не получалось, она сбивалась со счета, вздыхала обреченно, будто и не носочек вязала вовсе, а что-то бесценное; и вновь принималась считать.

Шаг, второй. Легкий поцелуй в макушку. Еле удержался, чтобы не зарыться в мягкую копну волос.

– Возможно, мы вылечим сына, – прошептал Трауш.

Сольд вздрогнула, и моточек ниток покатился с ее коленей на пол, обвился вокруг ножки стола.

Трауш рассказывал подробно. За день он изучил отчет Трио, а потому запросто сыпал важными мелочами, но не открывал главного: колдуна для начала необходимо найти и завербовать. А Сольд, обычно проницательная, так хотела поверить в чудо, что верила и ни о чем не спрашивала. Кроме одного:

– Неужели все наладится? Дарго справится?

– Разумеется, дорогая. Я верю твоему наемнику.

Покривил душой, но Сольд не заметила и этого.

Он взял ее холодные ручки в свои, размял каждый пальчик. Ненасытными поцелуями покрыл ключицы и прочертил губами путь ниже, к груди. Сольд впервые за долгое время не отказалась от близости, а поддалась на ласку.

Завязки на ее рубашке долго не поддавались, и леди хихикала, повторяя:

– Щекотно!

И сама целовала, и гладила кожу, вызывая мурашки и неистовое желание. Помогала избавляться от ненужных вещей, которые царапали разгоряченные тела, скидывала с себя юбку.

Их страсти помешала кормилица. Она ворвалась в опочивальню с заходящимся в крике младенцем. Окинула лорда и леди смущенным взглядом, но не удалилась, а протянула ребенка.

– Ничего не желает: уж и грудь подставляла, и по спинке гладила, а он все в рыданиях заходится. По вас соскучился, не иначе.

Сольд как была, в одной рубашке, подхватила младенца, и тот замолк, будто специально. Кормилица исчезла в дверях. Но момент был окончательно испорчен. Вскоре леди сидела, укачивая ребенка и напевая колыбельную, а тот дул губки и куксился, если она замолкала.

– Скоро у нашего сына благословение, к тому дню ему нужно дать имя, – словно в продолжение песенки пропела она.

– Я помню, ты хотела назвать его в честь отца. Так пусть Тео, – вздохнул Трауш.

Пусть так. Он ожидал согласия и улыбки, но вдруг с Сольд случилось то, что бывает с капризными женщинами. Не с ней. Щеки вспыхнули. В глазах засверкали молнии. Она топнула ногой.