Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера - Светлана Рыжехвост

— Верните ваш щит на место и не снимайте до начала ритуала, — бэйфэй прижмурился, — на рассвете я лично открою вам некоторые храмовые тайны.

— Не стоит обещать то, что невозможно выполнить, — вкрадчиво прошелестел старик, — рассвет расставит все по своим местам. Вам будет сложно заговорить с леди Фредерикой Дьерран: Хранитель Юга давно закрыл свои земли от бэйфэй.

Сердце мое пропустило удар. Этот старик что-то знает?! Я проверяла свою руку, рисунок не проявился. Да он и не может проявиться, второго ритуала еще не было!

«Харелт выбрал меня. Без рисунка, без принуждения. Он выбрал меня, а я — его», — напомнила я себе. И воздвигла щит. Но все равно успела уловить полную яда фразу нонны Шавье:

— Вы бы вознесли молитву Матери Пресветлой, Дарион. Если леди Кристин не станет Предназначенной лорда Эрвитара, то ее, как и вас, ждет весьма грустная судьба: Харелт Фойртелерн дал драконье слово отречься от Искры…

Духовные наставники обменялись еще парочкой колкостей — увы, я ничего не слышала, — и сани наконец тронулись. Через минуту нонна тронула меня за руку и указала наверх. Там, в чернильно-черном небе, среди ярких капелек-звезд, парил огромный дракон.

«Харелт, — я прикусила губу, — не солгал».

Дракон выпустил струю пламени, и я, улыбнувшись, прикрыла глаза. Энни веселится на балу: после того как племянник Хранителя Запада лишился искры, никто не рискнет обидеть ее. Харелт здесь, рядом. А утром… Утром мы вместе полетим за дракошкой. Я в одной лапе, а она в другой. И обязательно заглянем на плато: там все еще стоит ледяной аттракцион и я бы хотела скатиться с той витой горы!

Но панические мысли нет-нет да и прорывались ко мне. Бэйфэй живут меж двух миров, им доступно куда больше, чем обычным людям, оборотням или драконам. И если второй молодой господин сказал, что ночь будет трудной, значит, так оно и будет.

«Но также он сказал, что мы поговорим утром. Что он объяснит мне все», — эта мысль немного успокаивала.

Сани остановились перед главным храмом. Прежде чем выйти, я окинула взглядом пространство и усмехнулась: ледяных скульптур стало больше. Как и разноцветных огней.

Вдох-выдох.

Пора.

Подняв с колен прыгунка, я поцеловала его в холодный нос и передала Рифасу. Шаг за шагом, вдох за выдохом, вверх по ступеням и вглубь храмовой темноты.

Последний ритуал.

Неотвратимый ритуал.

Ненужный ритуал… Все решено, и мы не подчинимся решению Небес, какую бы кару нам они ни преподнесли.

Я сняла свой щит и, повинуясь жрецу, опустила обе ладони в храмовую чашу. Ледяная вода вскипела в ту секунду, когда Кристин опустила туда руки. И, судя по ее шалой улыбке, это не было случайностью.

Но мне не было страшно. Обварю руки? Не страшно, маги-целители способны вырастить новый глаз, что уж говорить о руках. Моя основа — клеймо Юга? Не страшно, я верю Харелту. В воде яд? Тем более бояться нечего: драконья кровь выводит все яды и токсины.

— Ничего не боишься?

— Абсолютно, — улыбнулась я, — абсолютно.

— Я могу заменить тебя. Мы одинаковые.

— Даже внешне уже не настолько похожи, — хмыкнула я, — у меня волосы стали светлее, глаза поменяли оттенок и немного изменилась форма губ. Нос, опять же, стал тоньше: я отреклась от тебя, и магия меня изменила. Но самое главное… Самое главное — это то, что внутри. Мы разные, Кристин.

— Считаешь себя лучше меня? — сощурилась она.

А я… Я никогда не бралась никого судить. Иногда, конечно, сплетничала, иногда немножко осуждала. Но не судила.

— Считаю, что я — это я. А ты — это ты. Не больше и не меньше.

Вспышка — и вода исчезает!

Подняв к лицу руку, я с ужасом всмотрелась в чистую кожу. Метки нет?!

«Впрочем, это и к лучшему», — промелькнула мысль.

И тут по ладони скользнула одинокая искорка. Она высветила тонкий золотой цветок, затем еще один и еще… Эти цветы вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли.

— Наденьте перчатки. Окончательно метки проявятся лишь с первым лучом солнца.

— Это снежинка. — Кристин подняла руку и постучала пальцем по своей сияющей золотом ладони. — И поверь, мои достойнейшие духовные наставники найдут правильные слова для пока еще твоего дракона!

— Прекрасно, что вы так верите в своих наставников, — проговорил всеблагой нон Арринтир, — однако же сейчас вы обязаны подчиниться именно мне. А я говорю надеть перчатку!

Нон был раздражен: что-то, очевидно, пошло не по плану.

Ну а я… Я, как ни странно, была спокойна. Ничего и никогда не доставалось мне случайно, ради всего приходилось бороться. Значит, теперь мне предстоит побороться за свое будущее рядом с любимым мужчиной.

— Когда вы объявите нашу принадлежность? — Кристин клещом вцепилась во всеблагого нона.

— Когда вы подставите свои руки первому рассветному лучу. Или не первому. — Нон отцепил от себя леди Дьерран. — Все, что вы сейчас видите, — лишь процесс становления меток. Никто не принимает во внимание те силуэты, которые проявляются сейчас.

— Но…

— Никаких но, — отрезал всеблагой нон Арринтир. — Прошу вас вернуться к своим духовным наставникам и…

Храм начал светиться. Пол, стены и потолок — все это наливалось разными цветами и оттенками. А еще…

— Вы слышите это? — Я вскинула на всеблагого нона испуганный взгляд. — Вы слышите? Низкое гудение, как будто… как будто толстую струну задели.

— Это прорыв, — лицо всеблагого нона побелело, — огромный прорыв! Один из Хранителей мертв, и наш храм отдает накопленную силу его преемнику.

Мне отчего-то представилось, что Эрвитар все же подстерег Харелта. Вонзил нож ему в спину и…

И в зал влетели оба дракона. Они двигались ровно, слаженно, словно и не было меж ними размолвки. Фойртелерн отрывисто бросил:

— Восточник в пути.

— Западник не отвечает, у зеркала какая-то безумная баба, — рыкнул Эрвитар.

— Значит, Хранителя Запада с нами больше нет. Леди, прошу вас пройти к своим наставникам и делать все, что они прикажут. Мы сдержим прорыв измов отсюда, из храма. Поддержим юношу, на которого свалилась эта ноша.

Сияние становилось нестерпимым, а еще я почувствовала, как воздух переполняет магическая сила.

Схватив Кристин за руку, я потянула ее к выходу.

— Бегом!

Вытащив и ее, и себя прочь из храма, я разжала пальцы и поспешила к нонне Шавье, на чьих руках попискивал прыгунок.

— Прорыв? Это прорыв? — Рифас был бледен. — Почему так много цвета? Они открывают хранилище на полную, но зачем?!

— Хранитель Запада мертв, — выдохнула я, принимая испуганно верещащего прыгунка. — Врата выбрали нового, но…