Муж напрокат, или Откровения верной жены - Диана Чемберлен

В глазах у мальчика читался явный ужас, и Ребекка не могла его в этом винить: ребенок в буквальном смысле слова задыхался.

– Сиди, Тристан, – сказала она мальчику, заметив, что тот пытается лечь. – Наклонись немножко вперед. Это поможет тебе дышать, – добавила она, пытаясь понять, что же ей теперь делать.

Когда они с Адамом пришли утром в клинику, оказалось, что их самодельная аптека полностью разграблена. За ночь из здания школы вынесли все лекарства. Ребекка в немой ярости смотрела на пустую комнату.

– А ингалятор у него есть? – спросила она, прослушивая легкие мальчика.

– Вчера закончился. Мне сказали, у вас можно получить еще один, – прошептала женщина, чтобы сын ее не расслышал.

Она смотрела на Ребекку такими же зелеными, как у мальчика, глазами. В обычной жизни, должно быть, она была настоящей красоткой. Но сейчас белокурые волосы ее обвисли, несколько прядей прилипло к мокрому от пота лбу.

– Ему никогда еще не было так плохо, – заметила она. – Может, отправить его в больницу?

Ребекка была на шаг впереди ее. Она уже махнула рукой одному из волонтеров – той самой девице, которая пару дней назад встречала их с Адамом у школы. Звали ее Пэтти, и за эти дни с нее успела слететь вся напускная бойкость.

– Звони в «Скорую», статус – астма, – сказала Ребекка, как только девушка подошла ближе.

Пэтти открыла было рот, но Ребекка взмахом руки остановила ее. Она прекрасно знала, что та собирается сказать, и не хотела, чтобы Тристан с матерью услышали ее: две «Скорые», приписанные к школе, были в отъезде. С одной Адам отправил мужчину, у которого случился сердечный приступ, а с другой – женщину, у которой начались схватки. И все это за последние сорок пять минут.

– Пусть пришлют любую, какая освободится. И скажи доктору Полларду, что он мне нужен. Затем дождись «Скорую» и бегом сюда, за мальчиком.

Пэтти заспешила прочь, на ходу вытаскивая свой телефон.

– Тристан, ты можешь говорить? – спросила у мальчика Ребекка.

– Мама, – выдавил тот из себя, судорожно втянув воздух. Это потребовало от него таких усилий, что он вновь начал задыхаться. Женщина, не выдержав, зарыдала.

– Почему вы ничего ему не дадите? – спросила она, глядя на Ребекку. – Прошу вас, сделайте же что-нибудь!

– Тристан, постарайся дышать ровно и размеренно, – Ребекка умышленно встала между ним и матерью. Не хватало только, чтобы ему передалось волнение женщины.

Нужно было как-то выставить ее из палатки. Тристан смотрел прямо перед собой. Губы у него начали синеть, веки устало опустились. Было видно, что он стремительно теряет силы. Скоро он просто не сможет дышать.

Она с облегчением увидела, что в проем палаты шагнул Адам. Тот мгновенно оценил ситуацию: задыхающийся ребенок, насмерть перепуганная мать и перегруженный доктор. Шагнув к женщине, он взял ее за руку.

– Меня зовут доктор Поллард, – быстро произнес он. – Мэм, вам лучше подождать в коридоре, пока мы с доктором Уорд будем заниматься вашим сыном.

– Я не могу оставить его! – воскликнула та, хватая Тристана за руку.

Адам бережно, но решительно потянул ее за собой.

– Идемте со мной, мэм, – повторил он, – и я объясню, что мы будем делать. Ты уже позвонила в «Скорую»? – обратился он к Ребекке. Та в ответ кивнула.

Стоило матери скрыться за перегородкой, и дыхание Тристана тут же ухудшилось.

– Все в порядке, Тристан, – Ребекка старалась говорить как можно спокойнее. – Твоя мама побудет снаружи, а мы тут подождем приезда «Скорой». У них есть все, что тебе нужно.

Она видела, с каким трудом он пытается выдохнуть. Лет десять назад, в пыльной чилийской деревушке, она потеряла маленького мальчика, у которого тоже случился приступ астмы. Ей отчаянно не хотелось терять и этого, однако сейчас, как и тогда, она чувствовала себя совершенно бессильной.

В это мгновение в палате вновь появился Адам.

– Есть у нас кислород? – спросила Ребекка.

Адам покачал головой.

– Отправил со «Скорой» последнюю канистру.

Ребекка беспомощно глянула на ребенка. Случись это днем раньше, у нее было бы все, что требуется в таких случаях. Эпинефрин. Кислород. Альбутерол. А при необходимости и тербуталин. Она уже чувствовала, что в случае с Тристаном без него не обойтись. И вот теперь у нее нет ничего.

– Попробую сделать искусственное дыхание, – сказала она Адаму.

– Хорошо. – Тот сел на ее место возле мальчика, а Ребекка пристроилась позади Тристана.

– Взгляни на меня, сынок, – сказал Адам. – Просто смотри мне в глаза, – он говорил тихо и спокойно, почти что безмятежно.

– Я помогу тебе дышать, Тристан, – сказала Ребекка на ухо мальчику. Оставалось надеяться, что голос у нее прозвучал так же ровно, как у Адама. Сунув руки под футболку Тристана, она положила ладони на его ребра.

– Ощущения не очень приятные, но так тебе будет легче дышать. – Подождав, пока мальчик сделает очередной вдох, она сжала ладонями его грудную клетку, чтобы помочь ему выдохнуть.

Тристан в панике ухватился за Адама.

– Все в порядке, – сказал ему тот. – Поначалу это кажется немного странным, но она действительно делает то, что поможет тебе дышать. А она – лучший доктор в Северной Каролине, так что можешь ей довериться. Ничего не делай, просто смотри мне в глаза.

Из горла у Тристана вырвался надсадный кашель. Он вновь запаниковал, когда Ребекка сжала ему грудную клетку.

Бедняжка, подумала она. Конечно, она делала ему больно, но без этого никак нельзя было обойтись. Она постаралась забыть на время о чилийском мальчике.

– Послушай меня, Тристан, – сказал Адам. – У нас нет сейчас никаких лекарств, так что до прихода «Скорой» ты сам должен стать для себя лекарством. И ты вполне на это способен. Просто нужно замедлить дыхание и успокоиться.

Когда Ребекка в третий раз сжала его легкие, мальчик больше не сопротивлялся. Было ясно, что он почувствовал некоторое облегчение.

Лица Тристана она не видела, но знала, что взгляд мальчика, как и ее собственный, прикован к карим глазам Адама. В темных зрачках его отражался свет ламп, ресницы были черными и густыми. Она вспомнила, как Майя рассказывала ей про Адама после первого же их свидания. В голосе у той звучали восхищенные нотки, что было совсем не похоже на ее сестру. «У него такие глаза, Бек. Просто удивительные. Он сам удивительный». Теперь-то она понимала, что привлекло к нему Майю. Что заставило ту влюбиться в него.

Кто-то отодвинул перегородку, закрывавшую вход в палату, и в комнату вбежали Пэтти и мать Тристана. За ними следовали парамедики с носилками. В следующее мгновение мальчика положили на носилки, надели ему на лицо кислородную маску и сделали укол эпинефрина.