За нейтральной полосой - Сергей Самаров

Таку ставит на колени и открывает свою объемную сумочку, которая больше напоминает портфель бухгалтера, и вытаскивает пакет с фотографиями.

– Вот и сам Осаку. Полюбуйтесь. Снимки разных лет из тех, что нам удалось различными путями, правдами и неправдами, как говорится у русских, добыть. Искали и в Америке, и в Японии, и даже в Париже. Есть даже один ливийский снимок...

Она раскрывает конверт и передает снимки Александру. Тот смотрит долго, стараясь понять человека, существование которого предвидел, даже не зная его самого, – лицо без выраженных пороков, скорее доброе, умное, понимающее. Но на всех снимках настолько одинаковое по выражению, что создает впечатление маски.

Он передает несколько фотографий жене и начинает просматривать другие. Александра смотрит, слегка кашляет, прикрыв рот кулачком, кладет фотографии на стол перед мужем и выходит из офиса.

– Ты куда? – не оборачиваясь в ее сторону, спрашивает Александр.

– Сейчас вернусь...

Что-то в ее голосе Басаргину не нравится, он смотрит ей вслед с непониманием, но тут же продолжает рассматривать фотографии. Слишком его интересует этот человек. Слишком необычным способом пришлось на него выйти, чтобы не иметь повышенного интереса.

Через пару минут скрип открываемой двери заставляет его обернуться. Александра возвращается. Несет свой старый, еще студенческих лет фотоальбом, альбом с рисунками – тоже, наверное, студенческая пора – и несколько разрозненных фотографий разных лет.

– Я тоже могу вам показать фотографии этого человека... – неожиданно говорит она и кладет на стол между мужем и Таку принесенное. – Вернее, почти этого...

Лицо у Александры растерянное, непонимающее.

– Фотографии Осаку Кито? – переспрашивает Таку, хмуря густые брови.

– Нет. Фотографии Циремпила Дашинимаева.

– Это...

– Это мой однокурсник, товарищ, потом муж моей подруги, с которой они в позапрошлом году развелись. В настоящее время, если не ошибаюсь, он должен проживать где-то в Твери или в Костроме.

Таку берет в руки первые фотографии и сразу встает.

– Просто удивительно! – восклицает Таку. – Это настоящие братья-близнецы...

– Я-то почему его не знал? – спрашивает Александр.

– Ну, не всех же однокурсников ты должен знать... Они уехали из Москвы сразу после института. Сначала в Бурятию. Циремпил по национальности бурят. Потом переехали в Центральную Россию. Мы даже не переписывались, я ничего о них не знала, пока Аленка в мастерскую ко мне не зашла, насчет работы спрашивала. Она с Циремпилом развелась, в Москве устроиться пыталась. Кажется, устроилась. Звонила мне, телефон оставила. Где-то в записной книжке есть. Это в прошлом году было...

Таку и Александр переглядываются. Они понимают друг друга без слов.

– А это заманчивый вариант... – говорит Басаргин.

– Я пока не вижу способа активного использования, хотя такие способы наверняка есть.

– Нам нужен господин Кито, но мы не знаем, где его найти... – Александр сразу замечает перспективу и начинает развивать мысль. – Мы примерно знаем только место, где следует искать мадам Джиндан. Если мы ее находим, то мы просто издали показываем ей двойника. Потом случайный прохожий на улице требует, чтобы она позвонила Кито. Она звонит... Мы через спутник засекаем и его, и ее местонахождение. Но поговорить не даем, пускаем помехи. Это возможно... Она будет звонить много раз, пока мы точно не определим, где находится Кито, и не схватим его. Тогда уже можно без проблем арестовывать и мадемуазель...

– Это возможный вариант, хотя необязательно единственный.

– Вы хотите вовлечь Циремпила в свои дела. А согласится ли он? – в сомнении качает Александра головой.

– Тогда я лично обвиню его в пособничестве террористам и в гибели пятидесяти с лишним тысяч человек, если теракт все же произойдет, – жестко говорит Александр. – Звони своей Аленке, пусть сообщает данные...

Александра пожимает плечами и уходит. Восторга от настойчивости мужа откровенно не показывает. Она всегда бывает откровенно против любого принуждения. Возвращается через минуту с сумочкой в руках. Вытаскивает из сумочки простенькую записную книжку, даже без алфавита, долго листает, но нужный телефон все же находит. Включает на аппарате спикерфон и набирает номер. Отвечает детский голос. Мальчик.

– Мама еще на работе.

– А ты не знаешь, как твоему папе позвонить?

– Вообще или конкретно сейчас? – Судя по вопросу, мальчик умеет общаться со взрослыми на более взрослом уровне, чем общаются сами взрослые.

– Не поняла... – говорит Александра.

– Вообще ему позвонить можно в Кострому. Он там сейчас живет. Год назад перебрался. Но сейчас он уехал в Германию. Его пригласил профессор Родич для консультаций по вопросам древних славянских рукописей.

Мальчик сообразительный. Не имея повода сообщить о такой поездке в случае, если он просто даст костромской номер телефона, легко находит способ, как похвастать приглашением отца в Германию.

– Но он же художник? – удивленно говорит Александра. – При чем здесь рукописи?

– Не только художник... – мальчик отвечает серьезным взрослым тоном. – Папа как любитель давно занимается славянским алфавитом. И знает его лучше многих профессионалов.

– Это здорово! – Александра тоже сообразительная и находит нужный подход, чтобы расположить мальчика к себе. – Я поздравляю и тебя, и его. Значит, твоего папу признали. А где живет этот профессор Родич? В каком городе? – повторяет она вопрос, который шепчет муж.

– В Дрездене.

– Спасибо тебе. Ты тоже будешь художником?

– Нет. Я буду славистом... Что сказать маме, кто звонил?

– Александра, их однокурсница. Пусть мне позвонит.

Она кладет трубку и смотрит на мужа с Таку. Таку задумчиво молчит.

– Последний звонок господина Кито зарегистрирован как раз из Дрездена... – говорит, наконец, Таку. – Позавчера. Это может быть как-то связано?

– Трудно сказать. Ожидать можно всего... Надо навести справки о профессоре Родиче. Я сейчас отправлю запрос.

Басаргин пересаживается в большое кресло, обычно занимаемое Доктором Смерть, и начинает отстукивать на клавиатуре запрос в Интерпол.

– Как скоро можно ждать ответа? – спрашивает Таку.

– Если на этого профессора что-то есть, ответят практически через пару минут. Если нет, будут запрашивать полицию и другие спецслужбы. Тогда дело может затянуться... Вы, например, прилетели из Америки раньше, чем ФБР смогло подготовить и переслать в Интерпол данные по моему запросу...

– Будем надеяться, что немцы – это не зажравшиеся американцы. У немцев больше развито чувство ответственности, и в делах они бывают более оперативными. – Таку смотрит на часы. – Через десять минут самолет Сережи приземляется в Дублине. Там стоянка час двадцать минут. Он обязательно включит трубку. Надо будет ему позвонить...