Сытый бунт. "Грязное белье" оппозиции - Алексей Челноков

Государственная власть так и не смогла поставить диагноз этой болезни, приступ которой сотряс всю страну.

Первая неонацистская группа – «Черный орден СС» – в Москве появилась в 70-х годах прошлого века. Создал и возглавил ее поэт и переводчик Евгений Головин (1938-2010). Андеграундный интеллектуал, мистик и оккультист, специалист по эзотерике, его учениками и последователями считают себя известные ныне политики Александр Дугин (Евразийская партия) и Гейдар Джемаль (Исламский комитет). Песни на тексты Евгения Головина исполняли Василий Шумов с группой «Центр», Александр Ф. Скляр («Ва-Банкъ»), Вячеслав Бутусов с музыкантами группы «Кино».

Первая в отечественной истории организация неонацистских боевиков – «Легион «Вервольф» – была создана 20 лет спустя, в конце 1993 года, после завершения памятных трагических событий вокруг Белого дома. ««Легион» привлек внимание СМИ и общества тем, что это была, по сути, первая в тот период полностью «отечественная» группа (сформированная на территории России и из российских граждан), решившая поставить методы массового террора в основу достижения своих политических и идеологических целей», – отмечает Сергей Беликов, автор книги «Наци-боевики».

Главарь «Легиона» Игорь Пирожок и двое его боевиков – Виктор Баранов (по кличке Таббот) и Дмитрий Володин (по кличке Звереныш) – предстали перед судом в марте 1996-го, им инкриминировался букет статей Уголовного кодекса РФ. Пирожок обвинялся в «нарушении национального и расового равноправия», «хулиганстве» и «краже», а Баранов – в «умышленном убийстве», несовершеннолетний Володин подпал лишь под одну статью УК РФ – «укрывательство преступления» и был амнистирован. В 97-м Володин вновь угодит в тюрьму за изнасилование и убийство 14-летней девушки.

Кроме того, Федеральная служба контрразведки предоставила прокуратуре факты, свидетельствовавшие о попытке вервольфовцев поджечь спорткомплекс «Олимпийский» – во время выступления там религиозной организации «Евреи за Иисуса». Неонацисты также планировали серию терактов против секты «Богородичный центр», Демократического союза, Российской коммунистической рабочей партии, а также поджоги кинотеатров, в которых должен был демонстрироваться фильм «Список Шиндлера».

Более полугода шло следствие. Работали две следственные бригады – в Москве и Ярославле. Вдобавок лидер «Памяти» Дмитрий Васильев обратился с заявлением о том, что вервольфовцы ограбили его штаб в Марфо-Мариинской обители в Москве.

Поводом для ареста неонацистов, как указывалось в обвинительном заключении, стали два трупа, обнаруженные на ферме в Ярославской области, которую арендовал приятель Пирожка. Один, с отрезанными ушами, – убитый боевик «Легиона» Валерий Старчиков. Другой, полуразложившийся, – видимо, бомж, личность его так и не была установлена.

«…Сигналом для развертывания оперативной работы о пресечении деятельности группы «Вервольф» явилось поручение Генпрокуратуры РФ Федеральной службе контрразведки (ФСК), которое было дано ей после анализа опубликованной в «Известиях» статьи «Еще не концлагерь, но в бараки на ночь уже запирают», – было заявлено в документе Генеральной прокуратуры РФ. Автором этой статьи и организатором съемки, на которой Пирожок красуется на фоне гитлеровского штандарта, а потом демонстрирует отрезанные уши своего соратника, был ваш покорный слуга, обозреватель «Совершенно секретно».

Когда этот коренастый парень со странной прической привез меня на территорию учебно-опытного хозяйства Тимирязевской сельхозакадемии, я не знал ни его настоящего имени, ни чем он занимается, ни места, где нахожусь, поскольку в машине на глаза мне натянули какую-то вязаную шапчонку. Но уже через час «представлял», что передо мной борец «за великую белую идею», который, покинув баррикады Белого дома, создал подпольную организацию для продолжения борьбы с «мировым еврейством». Мне показали «Майн кампф», испещренный пометками, и процитировали главный пункт устава «Легиона»: «Цель: Окончательное решение еврейского вопроса радикальными методами. Освобождение от химер морали по отношению к недочеловекам. Борьба с неортодоксальными религиозными организациями. Основы нашей идеологии: антикоммунизм, антисемитизм, апартеид, антилиберализм».

Позже вспомнил, что где-то здесь, на территории сельхозакадемии, в 1869 году был убит студент И. И. Иванов – первая жертва Нечаева, создателя террористической организации «Народная расправа» и автора «Катехизиса революционера», ставшего прототипом для одного из героев романа Федора Достоевского «Бесы». Один из пунктов этой настольной книги террориста гласил: «Революционер – человек обреченный… он… разорвал всякую связь с гражданским порядком и со всем образованным миром и со всеми законами, приличиями, общепринятыми условиями, нравственностью «этого мира». (Заметим, что еще в относительно недавние советские времена Нечаев со своими единомышленниками официально входил в коммунистический пантеон мучеников за народное счастье.)

В другой мой приезд Пирожок показал лабораторию для изготовления взрывчатых смесей, в которой колдовал еще живой Валерий Старчиков, «ветеран» войн в Абхазии и Сербии. В леске неподалеку ребята в камуфляже провели несколько поединков рукопашного боя. Словом, за всем этим «тимирязевским хозяйством» чувствовалась рука опытного организатора.

Охранники отлавливали бомжей и делали своими рабами. Некоторые из них становились жертвами садистских экспериментов нацистов. Например, несчастных сталкивали в небольшой пруд, куда были брошены электропровода под высоким напряжением, и глазели на предсмертные корчи людей. Живым жаловаться на своих истязателей не приходило в голову: «Кто поверит?»

В группировке царила жесткая иерархия и дисциплина, строящаяся на беспрекословном подчинении «фюреру».

– Валера, – вдруг заорал Пирожок, – видишь этого человека? – он кивнул в мою сторону: – Запоминай его хорошо. Если с нами что-то случится, возьмешь это.

И он протянул боевику цепь.

– Он что, удавит меня этой цепью? – с глупым смешком спросил я.

– Он приказ не обсуждает и запомнил тебя навсегда. Наши ребята проходят такую морально-психологическую подготовку: надо – сделаем человека, надо – дерьмо, в зависимости от того, каким он нужен организации. После такой обработки всякая информация, приходящая извне, кажется им просто бредом.

Надежным считал фюрер пополнение из среды панков. «Панки беспредельны в своих деяниях: природная агрессивность, идея полного отрицания – главные их черты, – вещал он, – поработай с ними, и они будут отрицать то, что отрицаешь ты».

Пирожок хвастал, что подготовил около двадцати стопроцентных штурмовиков.

– Я прежде всего, – говорил, – приучаю действовать их в «автономных условиях». Если даже нашу организацию раскроют, все они создадут точно такие же.

Нацисты в свободное от охраны время зубрили места из «Майн кампф», подчеркнутые рукой фюрера. Территорию хозяйства они покидали только по приказу. Заработанные наличные деньги шли в общий котел – на питание, обмундирование, оружие и литературу.

– У нас, – разговорился однажды Баранов, – не партия, а вроде иезуитского ордена.