Нефилимы, сказки запретного леса - Александр Владимиров

– Написать гениальную вещь. Немного времени у тебя есть. Постараюсь договориться о некотором переносе сроков сдачи материала.

– Мне нужна помощь.

– Никакой помощи, – жестко ответила Аида. – Странно даже слышать такое от самого Максима Пантелеева.

Капкан захлопнулся. Максиму оставалось только гадать: каковы будут последствия?

Денег он вскоре лишится. Человек нужен лишь до тех пор, пока он в силе. Когда его возможности иссякают, о нем забывают, как о старом хламе.

Многие вслед за Аидой поставят под сомнение его авторство тех двух сказок. Лингвисты сомнения подтвердят. Правда, другие претенденты назвать сказки своими вряд ли объявятся. Но тень сомнения разрастется до гигантских размеров и покроет имя Пантелеева несмываемым позором.

Максим не хотел заглядывать дальше, однако мозг не слушался, рисуя новые, кошмарные картины будущего.

Юлия от него уйдет – это яснее ясного. Скоро она получит мировую известность. Зачем ей жить с аморальным неудачником! И что ему остается? Вернуться в редакцию, быть на побегушках у Аллы Спиридоновны, выслушивать насмешки коллег: «Чего же ты больше не пишешь? Иссяк источник вдохновения…»?

…И снова Ягайло рядом, с усмешкой взирает на его мучения. Максим зажмурил глаза, затряс головой…

Нет, нет, сегодня старика не было. Хотя… он все равно рядом.

– Кто ты, Ягайло? Кто ты, Богодей? – в который раз крикнул Максим в окружающую пустоту.

Ответа не было. И не будет! Максиму оставалось самому сорвать маски с лиц своих старых «друзей».

Они призывают его в свои ряды, стать воином Света. Зачем им не слишком позитивный, бесталанный человек? И действительно ли они представляют Свет? Богодей много и красиво говорит, но ведь слова ничего не значат…

Они показали ему удивительный мир! А действительно ли он таков, каким его увидел Максим? Действительно ли так красив дворец? Так ли выглядят все эти люди?.. Не ложь ли это, с помощью которой Максима пытаются увлечь в мифическую, «более совершенную реальность»?

«А те существа со звериными мордами… Ягайло не удивился, что они преследовали меня. Потом перестали. Почему? Или я их просто не замечаю?! А они по-прежнему рядом? И не есть ли это реальные облики Ягайло и Богодея?»

Максим в панике забегал по комнате. И вдруг блеснула мысль, от которой он остановился, замер… Он понял, что никогда не разгадает эту загадку!

Решение пришло мгновенно. Сколько у него осталось дней до истечения контракта?.. Хватит! Тем более Аида обещает пролонгацию.

Он бросился к компьютеру, начал записывать все, что с ним произошло. От первых звуков оркестра в ночном дворе до дня сегодняшнего. Он описал и параллельное пространство, и страшную смерть преступного Политика.

Чтобы все это сразу прочитали, он распечатал текст и написал на первой странице:

«Для моей любимой жены Юлии».

Потом громко произнес:

– Ягайло, мне нужна третья сказка.

В послании Юлии он успел лихорадочно дописать: «Чувствую их приближение. Они уже здесь. Снова и снова задаю им вопрос: “Вы посланы Светом или тьмой?..”»

3

Аида встретила Юлию прямо на вокзале. Та сразу спросила:

– Никаких новостей?

Менеджер развела руками, и они поехали на квартиру Максима. Аида рассказывала:

– Три дня не могу отыскать его. У нас закончился срок договора, он должен был передать мне рукопись. И вдруг – ни слуху ни духу.

– И я безрезультатно пытаюсь с ним связаться. Поэтому и со съемок отпросилась. Надо заявить в полицию.

– Это должна сделать ты как его жена.

– Господи, да что же случилось?! А до этого никаких событий не произошло?

– Он долго не хотел браться за работу. Прислал мне вариант сказки. Ужасный! Полная галиматья. Потом вдруг мне на карточку приходит большая сумма денег – он вернул свой аванс.

– Страшно боюсь открыть дверь квартиры, – заходя в подъезд, призналась Юлия. – Вдруг он там?..

Аида предложила Юлии, что войдет первая. Потом пригласила и хозяйку.

– Никого.

– Слава Всевышнему! – прошептала Юлия. И тут, точно спохватившись: – Но его нет. Он никогда не пропадал так надолго. Звоним в полицию.

– Подожди, – сказала Аида. – Тут послание. Тебе…

По мере того как Юлия читала, лицо ее вытягивалось, принимало непонимающее выражение. Она протянула записи Аиде.

– Это же личное? – нехотя произнесла менеджер.

– Ты прочти. Прочти!

Аида также начала изучение записей, а Юлия тем временем обнаружила еще один пакет. Вскрыв его, пробормотала:

– Знаешь, что тут?.. Сказка.

– Сказка? – не отрываясь от рукописи, переспросила Аида. – А я что читаю?

– Ничего не понимаю. Или все в том послании – правда?

Аида тем временем проглатывала «признания» Максима. И, только закончив последний абзац, ответила Юлии:

– Ты сама понимаешь, что это не может быть правдой? Какое параллельное измерение, какие гномы, эльфы и прочие бесы? Или он такой дурак, что открыто приписывает себе соучастие в убийстве крупного государственного чиновника? Все-таки у него это отличная вещь, только недоработанная. Он выполнил условие. Аванс по закону – его. Я пришлю деньги тебе.

– Плевать на деньги. Где сам Максим?! Я звоню в полицию.

– Правильно, – согласилась Аида. – Если только он не ушел в загул. Мужики часто так поступают, когда жены в отъезде. Дело он сделал… думаю, та хрень, что он прислал, была просто приколом. Кстати, дай посмотрю, что там у тебя?.. Действительно, еще одна сказка. Но здесь и название оригинальное:

«Дар мудрости, или Славянская Афина»

(новое прочтение сказок «Елена Премудрая» и «Деревянный орел»).

Обязательно почитаем!

– Нет, нет! – решительно заявила Юлия. – Сердце чувствует: что-то здесь не так.

Она связалась с полицией. Там ей ответили, что следует приехать и подать заявление.

День сменил безрадостный вечер. О Максиме по-прежнему никаких известий. Уверенность, что все написанное им – правда, росла и росла в душе Юлии. И никакие доводы материалистки Аиды Шульц не могли убедить ее в обратном.

Чем больше она думала о совместной жизни с Максимом, тем яснее вырисовывались странности его поведения. Вспомнилось его поздравление на день рождения жены. Юлия тогда подумала: «Какой странный нелепый стиль, высокопарный язык! Неужели этот человек пишет такие замечательные сказки?»

А его непонятные метания, уходы в запой, частое видимое страдание на лице – все это говорит о том, что он не был счастлив. Он практически не говорил о своих сказках. Он словно… стеснялся их?!