Лучший возраст для смерти - Ян Валетов

Жрец отделился от колонны, которую все это время подпирал, и перешел чуть поближе, чтобы лучше видеть.

Белка тряхнула головой, наводя резкость.

– Я ответила, как есть.

– Нет такого места – ниоткуда. Ты – парковая?

– Я не живу с племенем. Я сама по себе.

– Никто не бывает сам по себе. Особенно зимой.

Белка попыталась пожать плечами, но со скованными за спиной руками, это получилось плохо.

– У меня получилось.

– Хорошо. Пусть будет так. Зачем ты пришла сюда?

– Мне не нужно сюда, мне нужно на юг.

– Таун – не единственный путь на юг.

– Сейчас нет другого моста через реку. Северные ворота упали больше года назад.

– Я знаю. Что ты ищешь на юге?

– Что тебе рассказали обо мне? – спросила Белка устало. – Кончай уже ходить вокруг да около. Спрашивай прямо.

– Рассказывают, что ты ищешь лекарство от Беспощадного, – ответил он практически без паузы. – Это так?

– Да.

– Хорошо.

Он достал из кармана трубку, вырезанную из вишневой ветки, и ловко раскурил от тлеющего трута.

– И где оно – это лекарство? – он выпустил из ноздрей сизый дым и в воздухе сильно запахло чарром. Запах дурманной травы мгновенно забил все остальные запахи, по которым Белка определяла, где находятся ее тюремщики.

– Не знаю.

– А кто знает?

– Никто.

– Мне опять тебя ударить?

– Можешь ударить. Никто не знает, где лекарство. Никто не знает даже есть ли оно.

– Ты пытаешься меня обмануть?

– Было бы неплохо надуть тебя, но я говорю правду.

– Ты пошла за лекарством, которого может не быть? – Он скривил лицо, что должно было означать улыбку, и почесал половинку уха. – И которое неизвестно где находится? Не верю.

– А если это так, то что я теряю?

Он сделал еще одну затяжку, погрыз чубук и с явным сожалением выбил трубку о ладонь. Пепел и угольки упали на бетон прямо перед ее ногами.

– Все, – произнес он, пряча курительные принадлежности в карман. – Ты теряешь все, Белка. Потому что ты теряешь жизнь.

– Это моя последняя зима. В любом случае последняя. Следующего снега мне не видать.

– Она еще не наступила, а умрешь ты уже завтра.

– Почему завтра?

– Потому что ты мне не нужна, – он принялся загибать пальцы. – Это – раз. Потому, что Айша хочет получить тебя в подарок, а я не хочу делать ей подарки. Это – два. Потому что с ней пришли парковые, которые хотят съесть твое сердце, а еще фармеры, которые тоже хотят до тебя добраться. Это три и четыре. Ты могла бы купить у меня жизнь за лекарство, но у тебя нет лекарства и ты ничего не выторгуешь. И это пять. Зато у тебя есть умный напарник, правда? Я думаю, что договорюсь с ним.

– Ты уже нашел его?

– Пока нет, – ответил вождь, поднимаясь и отряхивая штаны на коленях. – Но найду. В Тауне очень трудно от меня спрятаться.

– Надеюсь, он уже не в Тауне, – сказала Белка.

– Утром увидим. Ты точно не знаешь где искать лекарство?

Белка покачала головой.

– Нет. Я не знаю.

– Тогда сдохни первой, – в голосе вождя не было ни злобы, ни сочувствия. Он просто выносил приговор. – Жрецы давно хотели жертву, они ее получат.

Грустная физиономия жреца при этих словах расползлась в улыбке, он взмахнул полами своей хламиды, словно птица крыльями, и исчез из поля зрения Белки.

Вождь в сопровождении охраны проследовал к лестнице, и факельный свет ушел вместе с ним.

На этаже остались Белка, Нос и Гунявый.

Нос подошел к Белке и ухмыльнулся, глядя на пленницу сверху вниз.

– Ты только шкуру ей не попорти, – сказал Гунявый, возясь с рюкзаком. – Жертва все-таки!

– Не попорчу, – ответил Нос, продолжая ухмыляться. – Зачем мне шкуру портить? Я найду, что ей попортить… Да, мелкая?

– Успеешь наиграться, – пробурчал Гунявый, морщась. – Иди сюда, сначала пожрем!

– Слышишь, мелкая, – Нос подмигнул. – Я скоро вернусь! Только пожру и тут же к тебе, за ласками! Ты же любишь ласки, мелкая?

Белка молча смотрела на его мерзкую харю и молила Беспощадного о том, чтобы Нос не унюхал запах паленого: уголек, выбитый из трубки Косолапого, плавил пластиковую ленту, которой ей стянули лодыжки.

Уголек был небольшой, но его жара хватило на то, чтобы пластик пут начал течь и обугливаться.

* * *

Книжник едва не заблудился в темноте. Нужно было не только найти дорогу в ангар у реки, но еще и не попасться на глаза смотрецам и не зацепить растяжку с сигналками или гранатой.

В ангаре он первым делом отыскал рюкзак, который прихватил на складе и проверил его содержимое: все было на месте – и тонкие металлические трубки для каркаса, и легкая ткань, скользившая между пальцами, как маслом намазанная. Тут же лежал ранец, плоский и черный, с широкими наплечными лямками, которые застегивались на груди. Попробовал поднять и остался доволен – он мог донести это наверх. Пусть с остановками, но это было вполне под силу.

Трофейный автомат Книжник сменил на любимый обрез Белки, пристегнул кобуру к бедру и проверил ремни, чтобы не елозили. Патроны рассовал по карманам, проверил, как держится в ножнах тесак. Ничего больше не взял – вес и свободные руки были важнее всего, что здесь оставалось. В конце концов, если они будут живы, сюда всегда можно вернуться.

Он взвалил рюкзак на плечи, прикрыл двери ангара и зашагал к башне, аккуратно подсвечивая себе дорогу фонариком.

* * *

– Ты так и будешь держать нас под прицелом? – спросила Айша.

Площадь, которую Косолапый выделил им под лагерь, была окружена стрелками. Они располагались в проходах между домами, на крышах и внутри зданий. Минимум две полных руки и несколько пулеметов.

Косолапый пожал плечами.

– Как можно оставить без охраны таких дорогих гостей? Пока вы в Тауне, я обеспечиваю вашу безопасность, жрица. И ты в безопасности, поверь мне на слово. Зачем мне неприятности?

Он потрогал обрубок уха и расплылся в улыбке.

– Ты ведь понимаешь, о чем я, Айша?

Жрица ответила ему такой же милой улыбкой и молча отошла.

Додо тенью следовал за ней. Бронежилет сидел на нем, как распашонка на бэбике, и, в сочетании со свирепым выражением на лице выглядел весьма комично.

– Ну и что? – осведомился Резаный, когда Айша подошла ближе.

Она покачала головой.