Чудаки - Борис Панасович Комар

из которой била сильная струя.

— Попробуй только облить, — предостерег Олег. — Пожалеешь, да поздно будет…

Школьники зашумели:

— Ты смотри какой! Еще и угрожает!

— Полосни, Микола! — советовали более решительные.

В этот момент на крыльцо вышел учитель физкультуры.

— Что вы делаете? — крикнул и поспешил к катку.

Вырвал у Миколы из рук шланг, накричал.

— Он не виноват! — встали на защиту хлопцы и, перебивая друг друга, рассказали учителю, что тут произошло.

— Нехорошо, Шморгун, ты себя ведешь, нехорошо! Не по-пионерски.

— А чего он цепляется! — огрызнулся Олег.

— Кто к тебе цепляется? — не уступал Микола. — Сам лезешь.

— Ну, довольно, — старался утихомирить мальчишек Петро Денисович. — Шморгун, подстрогаешь, пригладишь это место, когда замерзнет, и все будет в порядке.

— Не буду я строгать! Пусть сам строгает!

— И кататься не будешь! — закричали школьники. — Не пустим!

— Плевал я на ваш каток!

Застегнул дубленку, натянул шапку-ушанку и пошел со двора.

Тогда от группки девочек отделилась Светлана и позвала:

— Олег, подожди…

Он на миг остановился, сердито дернул головой и, грохнув калиткой, вышел на улицу.

Светлана постояла немного, глядя на калитку, и в смущении вернулась.

Долго бродил Олег по заснеженным улицам. Скучно одному, однако возвращаться в школу не собирался. Домой тоже не хотелось, хотя мать и просила не задерживаться — готовила любимый его хворост.

Пошел на снежную горку, где обычно каталась на санках малышня. Выпросил у какого-то первоклассника санки, чтобы съехать разок с горы, но катался долго, пока малыш не заплакал. Тогда посадил его на санки и так толкнул их, что на середине горки малыш полетел в сугроб.

Зимний день короток. Вот уже и вечер подкрался.

В хатах и на улице вспыхивали огни, машины ехали с зажженными фарами.

Олег вынул из кармана свой продолговатый блестящий фонарик.

От школы шла гурьба ребят. Была там и Светлана. Олег узнал ее по звонкому голосу и спрятался за забором. А когда все прошли мимо и Светлана свернула к своей хате, позвал ее.

— Как тебе не стыдно! — сразу накинулась на него девочка. — Все возмущаются. Я попросила, чтобы лед не выравнивали, сказала, что ты сам поправишь. Прошу тебя: сделай это, не то поставят вопрос на пионерском собрании…

— Ну и пусть ставят, что мне за дело! Это они все из зависти…

— Из какой зависти? — не поняла девочка.

— Завидуют, что мама купила мне модную дубленку и модные сапоги.

— Да кто тебе такую чепуху сказал?!

— «Кто, кто»… Сам знаю!

— Вот, значит, какой ты…

Помолчали.

— Вот что, Олег, — сказала наконец Светлана. — Я вынесу секач или мастерок, а ты заровняй то место на катке. А потом заходи за мной — и вместе пойдем в школу, сегодня репетиция новогоднего концерта, я помирю тебя с Миколой.

— Не буду мириться и ничего не стану поправлять.

— Ох и вредный же ты! Мне за тебя стыдно. Все говорят: «Чего ты с ним дружишь?»

— Ну и не дружи! Разве это дружба, когда ты не заступаешься за меня!

— У тебя совести нет ни капельки…

— Ну и пусть…

— Удивляюсь: как ты только не понимаешь, что неправ во всем? Никто зря нападать не станет.

Мороз крепчал. Звонко потрескивали деревья в садах, поскрипывал снег под ногами.

Олег и одет и обут тепло — холод не проймет. А Светлана замерзла, кутается в легонькое пальтецо и сапогами старенькими постукивает. Уже несколько раз намекала, что пора расходиться, а он все держал ее, отговаривал не ходить на репетицию: обойдутся, мол, и без нее.

Наконец она пообещала на репетицию не ходить и пошла домой.

Но Олег не поверил ей. Думал: сказала лишь затем, чтобы отвязаться, а сама еще как побежит, вот только переоденется, переобуется…

Ведь сколько разговоров было у Светланы о предстоящем карнавале, да как она к нему готовится! Хвалилась, что сестра туфельки лакированные из Киева прислала, значит, захочется ей перед подружками похвастаться. Да еще, когда каток заливали, Микола привязался: «Светлана, заранее предупреждаю — сегодня я танцую с тобой». — «Там видно будет», — ответила ему, словно бы и не радуясь его приглашению. Но ведь девчонки всегда прикидываются. На самом же деле всем им, и Светлане тоже, хочется с ним потанцевать. Они почему-то считают Миколу лучшим танцором в школе.

«А что, если мне подождать, пока она выйдет? — вдруг осенило Олега. — Тогда подбегу к ней, спрошу: «Куда это ты?» Она, конечно, растеряется, не будет знать, что ответить. Скажет, мама к соседям послала, или еще что-нибудь подобное придумает. Нет, уж лучше пойду следом за ней и остановлю возле самой школы, там ей не удастся выкрутиться».

Довольный, что пришла в голову такая чудесная мысль — поймать на лжи Светлану (чтобы не строила из себя честную, справедливую, принципиальную), — Олег даже присвистнул.

Напротив дома Светланы, на другой стороне улицы, росли кусты желтой акации. Он выбрал затемненное место за кустом и притаился.

Долго ждал, но Светлана не выходила.

Но вот скрипнула дверь. Думал, она, а оказалось — ее бабушка.

— Чего ты, хлопче, тут стоишь? — спросила бабушка, заметив его.

— Да я… шариковую ручку тут обронил, — выдумал на ходу.

— Вот беда! — запричитала старушка и сама стала смотреть под ноги. — Темно, вот если бы присветить…

— Угу, — подтвердил Олег, — тогда нашли бы. Но нечем присветить, — сказал, нащупывая в кармане фонарь.

— Подожди, я тебе спички вынесу.

— Спасибо, бабуся! Я завтра днем приду и поищу. Разве спичками осветишь?

— И то правда, голубчик. Только пораньше приходи, чтобы чужой кто не подобрал.

И Олег уже решил идти домой. Ему было приятно, что подруга не обманула, сдержала слово.

Но вдруг наружная дверь снова скрипнула, и на пороге показалась… Светлана.

Проронив старушке «до свидания», Олег вбежал в соседний двор.

Девочка подошла к бабушке, сказала ей что-то и направилась по улице в сторону школы.

Подождав, пока она свернула за угол дома, Олег тоже вышел на улицу и последовал за ней.

«Ага, и туфельки несет, — подумал, заметив у нее в руках небольшой сверток. — Погоди, узнаешь, как обманывать!..»

У ворот школы Светлана остановилась и огляделась вокруг. Олег спрятался за стволом дерева.

Окна школы полыхали ярким огнем, свет от них протянулся до самого катка, вокруг искрился снег. Слышны были музыка, гул голосов.

— Светлана! — окликнул ее, когда подошла к крыльцу.

Девочка повернулась на голос.

— Ты, Олег? — удивилась.

— Нет, не я, — сказал презрительно. — Султан турецкий… Значит, «не пойду на репетицию», да?.. И не стыдно тебе? Чего же молчишь? А меня упрекала: «Совести нет». Все вы, девчонки, такие. Только и умеете прикидываться… Ну, иди, танцуй, хвастайся своими