Наследник императора - Александр Старшинов

— Я дам тебе за новенькую триста денариев, — предложил Адриан.

— Никого не приводили, — продолжал упорствовать хозяин. То ли опасаясь, что девчонку отберут, то ли принял Адриана за представителя Сатурновой[71]казны.

— У тебя плохо с памятью. Освежить? — Адриан не представился, а хозяин явно не знал императорского племянника в лицо.

— Антей! — завопил хозяин. — Выкинь этих двоих за дверь. Живо!

Но приказ Антею выполнить не удалось — в следующий миг он сам вышиб дверь головою, и дубовая створка, сорванная с крюков, грохнулась на мостовую, а поверх на животе распластался Антей и проехал на ней, как на повозке, шагов пять по мостовой, скользкой после недавнего дождя.

Тут же будто из-под земли явились двое — еще один вышибала лупанария, а ему в помощь — хозяин соседней лавки тканей, человек лет сорока, коренастый, широкий в плечах, но успевший оплыть жирком.

Городская стража редко совалась в эти места, а окружающие сочли за лучшее не вмешиваться — зато собралась изрядная толпа любопытных. Кто-то уже делал ставки — кого и как быстро побьют. Тощий парень пронзительным голосом натравливал охрану лупанария на дерзких гостей:

— Врежь ты этому бородатому! Врежь!

Однако взывал он напрасно: сражение лупанарными воинами было безнадежно проиграно. Вышибалу успокоил Адриан, а грузного и не слишком ловкого торговца Мевия припечатала мордой к стене.

Хозяин заведения, хлюпая носом и утирая с губы кровь, провел Адриана в комнатку Клио. Девушка сидела в углу затравленным зверенышем, все в той же пестрой тунике, в какой была утром, натягивая на коленки короткий подол. Когда Адриан вошел, она вообразила, что это ее первый клиент, и тихонька по-щенячьи заскулила.

— Пошли! — окликнул ее Адриан. — Да не бойся ты…

Девчонка выбралась из угла и полезла на каменное ложе — вделанное в стену ее каморки, прикрытое засаленным тюфяком, оно навсегда пропиталось запахом любовных утех.

Адриан ухватил Клио за руку и потащил за собой — наружу, она не сопротивлялась, лишь поскуливала, решив, что для богатого гостя выбрали комнатку поприличнее и почище.

И только когда все трое очутились на улице, она поняла, что страшная участь провести несколько лет жизни в этом заведении ее миновала.

— Ты теперь моя рабыня, — объявил Адриан. — Но всего на день. Завтра я тебя отпущу и поручу служить этой женщине.

Он указал на Мевию.

Клио грохнулась на колени и прижала руку Адриана к губам.

— Если я когда-нибудь стану императором, то запрещу продавать рабынь в лупанарий без их согласия, — произнес Адриан торжественно.

Мевия едва не рассмеялась — так комично выглядела произнесенная фраза (пусть по сути и очень верная), так откровенно любовался собой Адриан и так неуместны были эти речи в этом месте — напротив грязного заведения. Но Мевия удержалась от смеха: смеяться над патроном — последнее дело.

Адриан взял Клио за подбородок, поднял ее заплаканное лицо.

— Не плачь, глупышка, тебе ничто больше не грозит… только если ты не начнешь доносить на меня Сабине. Или еще кому-нибудь.

Лицо его исказилось от гнева — как будто он в самом деле уже уличил девчонку в предательстве.

— Она будет тебе предана, Адриан, — поспешно заверила Мевия.

Март 858 года от основания Рима

Рим

Наутро Мевия вступила в дом будущего консула Афрания Декстра как богатая матрона — пришла не пешком, а была доставлена в наемной лектике, которую Адриан нанял в коллегии носильщиков вместе с шестью рослыми сирийцами, следом десяток носильщиков тащили корзины, сундуки и мешки с добром. С Мевией явились две служанки: старая, проверенная Хлоя и Клио, только что ставшая вольноотпущенницей Адриана.

Адриан тоже явился — посмотреть на вселение своей подопечной.

Старик-хозяин приветствовал Мевию своеобразно:

— Нынче бабы, работая передком, зарабатывают куда больше денариев, нежели легионер своей тяжкой службой. Вот же продажный, гадкий мир. — Потом он увидел Клио. — А эта шлюха зачем здесь?

Орфей тут же выступил из-за спины хозяина, поигрывая плеткой.

— Это моя вольноотпущенница, — завил Адриан.

Центурион Афраний, явившийся как раз к началу спектакля, в изумлении переводил взгляд с Адриана на Клио. На отца не смотрел, будто тот мог превратить его в камень, как горгона Медуза.

— Я отправил ее в лупанарий! — Старик Афраний побагровел. — Ты что, Адриан, хозяин лупанария, коли отпустил ее на свободу?

Марк Афраний хмыкнул — ну что, Адриан на собственной шкуре убедился, каково это — жить в доме, хозяином которого является Декстр?

— Эти женщины… — чеканил тем временем слова Адриан, — будут жить подле царевны Зинты.

— Дакийская баба помещена в моем доме приказом императора, и не тебе указывать, как мне с ней поступать! — огрызнулся старик. — Пусть выметаются!

Адриан не ответил, протянул старику запечатанное письмо. Подскочивший тут же раб ухватил свиток, взглянул на печать и замер.

— Ну что там такое… — буркнул будущий консул.

— Послание императора, господин…

— Читай! — Сам он был слаб глазами и не мог уже разобрать письмо, как бы ни старался.

Раб дрожащими руками развернул свиток.

«Траян новоизбранному консулу Афранию Декстру, привет!

И я сам, мой дорогой Декстр, и мой племянник Адриан не видим иного средства оградить пленников дакийских от гнева Децебала, кроме как поместить нарочно отобранных Адрианом людей в твоем доме.

Будь здоров».

Старик вырвал из рук раба письмо, повертел пергамент, морщась, попытался разобрать буквы.

— Ты что-то имеешь против приказа самого императора? — спросил Адриан.

— Бессмертные боги! При чем здесь Децебал? Да пусть кто угодно живет подле этой паршивой бабенки, только соблюдает правила моей фамилии.[72]

Однако видно было, что старик взбешен. Он повернулся и направился к себе в таблиний в сопровождении перепуганной до смерти свиты домашних. Такой день — они знали по опыту — для кого-нибудь закончится зверской поркой и, возможно, продажей в гладиаторскую школу.

— Благодарю! — Марк Декстр пожал Адриану локоть, как принято меж военными. — Пожалуй, это самый счастливый день в моей жизни. — Я твой должник.

Потом он потрепал Клио по щеке и подмигнул Мевии. Глаза его сияли. Он был счастлив.