Алхимия иллюзий - Антон Леонтьев

Вику беспокоило и то, что Титов, несмотря на то что его угрозы во время выпускного оказались выдумкой, все же похитил кого-то — и по причине того, что она помогла арестовать Виктора, эта жертва, прикованная где-нибудь в таинственном логове, действительно в муках умрет.

И что ей нельзя помочь, потому что Титов на вопросы о том, похитил ли он кого-то еще, кроме мальчика Вити, как и на все прочие вопросы, естественно, не отвечал.

Ни в городе, ни в области исчезновения детей вроде бы зафиксированы не были, по крайней мере в последние дни. Но это вовсе не значило, что во власти Титова не оказалась одна или даже, кто знает, несколько жертв.

Но тогда выходит, что Вика поспособствовала тому, чтобы эти жертвы, брошенные всеми, в муках умерли?

Вика не хотела об этом думать, но эти мысли постоянно лезли в голову. Наверное, это и есть то, чего добивается Титов. Пропади он пропадом, этот псих!

А что, если процесса не будет, так как его признают невменяемым — каковым, судя по всему, он в самом деле был?

Как сказала тетка-адовокатша, и того, что доказать можно беспроблемно, хватит, чтобы отправить Титова на зону как минимум на пятнадцать лет.

— А таких, как он, там ой как не любят. Не думаю, что он там долго протянет, — заявила она без тени улыбки.

Еще одна возможность заключалась в том, что Титова запрут в психушке, причем до конца его жизни.

Вике было все равно. Главное, чтобы он оставил ее в покое. Главное, чтобы…

Глаза стали слипаться, Вика ощутила приятное покалывание в висках. Ее ждала учеба в столичном вузе, новая жизнь.

Главное, чтобы Титов не осуществил то, что он проорал, сумев-таки вырваться из «Скорой» и выпрыгнув, закутанный в смирительную рубашку, наружу, под проливной ливень — прямо к Вике, которая, не чувствуя обрушивающихся на нее потоков воды с неба, стояла и наблюдала за происходящим уже на улице.

Перед тем как его практически сразу схватили и затащили в нутро «Скорой», Титов, сверкая своими арктически-ледяными глазами, завизжал:

— Вичка, я еще вернусь! Слышишь меня, Вичка? Я обязательно вернусь! Потому что я твой демон! Я твоя судьба! Я твое прошлое, настоящее и будущее. Жди меня!

А потом двери «Скорой» захлопнулись, и его крики разом стихли.

Двенадцать лет спустя

«Вичка, я еще вернусь! Слышишь меня, Вичка? Я обязательно вернусь. Потому что я твой демон! Я твоя судьба! Я твое прошлое, настоящее и будущее. Жди меня! Жди меня…»

— С днем рождения, любимая! С твоим последним с двойкой в начале! — Саша, лукаво улыбнувшись, поцеловал Вику, лежавшую около него в постели, его руки заскользили по ее телу.

Вика, дрожа и ощущая сухость во рту, лежала безучастно, не реагируя на поздравления и ласки мужа. Опять этот кошмарный сон!

Даже теперь, двенадцать лет спустя.

Однако страх отступил, точнее, она заставила его отступить, и Вика, повернувшись лицом к Саше, поцеловала его.

Но, даже занимаясь любовью в день своего рождения, Вика думала о том, что от прошлого она, как ни старалась все эти годы, так и не ушла.

Точнее, прошлое не выпускало ее из своих цепких когтистых лап. Прошлое, имя которому — Виктор Титов.

Взглянув на лицо мужа, Вика ужаснулась тому, что даже в такой момент думает о Титове. Выходит, все эти дорогостоящие сеансы у психотерапевта ни к чему не привели? Ни новомодные методы лечения? Ни посещение ворожей и целителей?

К чему она только не прибегла за прошедшие двенадцать лет — и все с одной целью: окончательно забыть о…

О Титове.

— Опять он снился? — озабоченно спросил муж, и Вика, улыбнувшись, притянула Сашу к себе и поцеловала.

— Да нет же! Мне ведь никто не нужен, кроме тебя… Кроме тебя и Павлика.

Они продолжили любить друг друга, и Вика старалась следить за тем, чтобы ее лицо не принимало сосредоточенное, угрюмое выражение — такое, какое у нее всегда бывает, когда она думает о Титове.

А думает она о нем не меньше нескольких раз в день, иногда не целенаправленно, а просто услышав имя Виктор. Или фамилию Титов. Или за просмотром остросюжетного фильма. Или услышав сообщение о пожаре…

Или…

Весь ужас заключался в том, что Титов оказался прав: он был ее личным демоном. И, по сути, ему не требовалось и возвращаться: все эти годы, прошедшие после его поимки и заключения в психиатрическую больницу после признания невменяемым, Витюша не покидал ее.

Но Саше, ее мужу, которого Вика очень любила и который очень любил ее, вовсе не обязательно было знать об этом. В особенности в день ее рождения. В особенности утром дня рождения, когда они занимались любовью.

«Жди меня, Вичка!»

Вика, закрывшая от удовольствия глаза, вздрогнула и распахнула их. Саша, поцеловав ее, произнес:

— Еще раз с днем рождения, солнышко! Посмотри, что у меня для тебя имеется…

И он достал откуда-то и вручил ей небольшую коробочку. Раскрыв ее, Вика увидела изящное, дизайнерской работы платиновое кольцо с необычайно крупным квадратным изумрудом — кажется, она не так давно восхищалась подобным, когда они были за границей.

Значит, Саша все запомнил и приобрел это украшение — для нее.

— Спасибо, милый! — улыбнулась Вика, поцеловала мужа и позволила ему надеть кольцо себе на палец.

Сидело идеально.

Потом последовал еще один раунд утренних эротических ласк, после чего Саша, поцеловав ее, отправился в душ. Вика осталась лежать в кровати, рассматривая подарок супруга.

Но в голову лезли совершенно иные мысли. Совершенно иные.

Она ведь вначале живо интересовалась судьбой Титова, опасаясь, как бы… Как бы его не выпустили или он не сбежал из психушки и не возник в Москве, где она сначала училась в университете, а потом стала жить и работать в престижном рекламном агентстве.

Первое время она шарахалась от каждого силуэта в темноте или света фар неожиданно возникшего из тьмы автомобиля.

Потому что не сомневалась, что это Титов на фургоне своего ментора Роберта Ивановича прикатил к ней в гости.

Чтобы убить.

И только в течение последующих лет, уже обзаведясь опытом и, что немаловажно, деньгами, Вика обратилась к помощи профессионалов. Сначала к частным детективам, которые быстро проинформировали ее о том, что Виктор Титов по-прежнему находится в закрытом отделении психиатрической клиники, сначала Дубков, а потом какого-то столичного института с отделением для особо опасных психов.

А потом и к психотерапевтам, которых в течение этих лет Вика сменила несколько, чтобы избавиться…