Заложники Света - Наталья Турчанинова

— Лурия Арэлл хочет поговорить с Гэлом Нумидийцем! — громко и четко произнес телохранитель.

Бее поднялись, заметив наконец невесту наследника. Черноволосый мужчина молча вышел из-за стола, держа шлем в согнутой руке, приблизился.

— Следуй за мной, — велела Арэлл, чувствуя, что ей не нравится пристальный, вызывающий взгляд агатовых, блестящих, как маслины, глаз.

Она остановилась на краю плаца. Преторианец жестом велел охране отойти. Атэр предпочел удалиться вместе с солдатами, и рядом с Арэлл остался один телохранитель. I

Естественно, ничего демонического в лице нумидийца не было.

— Ты человек? — спросила Арэлл, внимательно его рассматривая.

— У вас возникли сомнения?

— Да. После того как Атэр рассказал мне, как ты победил демонов в Нижнем городе.

Гэл весьма выразительно глянул на ученика, стоящего неподалеку. И тот предпочел отвернуться.

— Не знаю, что наболтал этот мальчишка.

— Правду. Так ты человек?

— Я похож на демона?

— Внешне — нет.

— Я знаю несколько способов узнавания демонов. Первый — в их присутствии появляется сильная боль в висках. У вас болит голова?

— Нет.

— Безотчетный, неконтролируемый ужас. Вам страшно?

— Нет.

— У демонов черная кровь, — вмешался Гай, нацелив свое копье на плечо недостаточно почтительного собеседника невесты сына императора.

С удивительным проворством Гэл уклонился, выхватил меч, ударил плашмя по древку копья, так что его острие уткнулось в землю.

— Я никому не позволяю проверять цвет моей крови. — Нумидиец отступил, принимая боевую стойку.

Лицо Гая побагровело. Он удобнее перехватил копье, замахнулся, собираясь проткнуть наглеца насквозь.

— Нет! Стойте! — крикнула Арэлл.

Но на элланку никто не обратил внимания. Подбежали, на ходу вытаскивая мечи, преторианцы, сопровождавшие ее.

«Сейчас они его убьют, и я никогда не узнаю, как нумидийцу удалось победить демонов». — Девушка не успела оценить нелепость этой мысли.

Гэл шагнул в сторону и без всякого труда поймал брошенное в него копье. Один из охранников изумленно выругался и тут же, повинуясь вбитым на плацу рефлексам, закрылся щитом, отражая им кинутый нумидийцем предмет. Отразил, на секунду замер в удивлении, поняв, что это кожаный шлем Гэла. Пока он соображал, почему брошен шлем, а не копье, нумидиец оказался рядом с преторианцем и «пяткой» копья ударил того в голову. Расчет был правильным. Бронзовый шлем защитил от основной силы удара, но и того, что осталось, вполне хватило. Оглушенный солдат выронил из рук меч и упал на колени. А Гэл уже ушел ему за спину, используя его как живой щит, спасший нумидийца от атаки сзади. Еще один едва заметный удар древком в шлем — и солдат растянулся на песке.

Гай и второй преторианец набросились на проворного нумидийца, пытаясь использовать клещи. Но им тут же пришлось отскочить в стороны — Гэл перехватил древко копья за середину, крутанул его, едва не достав левое плечо Гая острым наконечником. Началось кружение. Преториадцы с их короткими мечами не могли преодолеть длину древка и добраться до противника. Гэл, безостановочно выписывая копьем восьмерки, держал обоих на расстоянии, каждая атака оставалась безуспешной. Словно волны раздались о прибрежные скалы. Ударят и отхлынут. Гай за то короткое время, что продолжался бой, не раз пожалел что так опрометчиво «подарил» копье нумидийцу.

Наконец Гэл крутанул оружие вокруг запястья и ударил им сверху в голову второго охранника. Тот быстро поднял щит, защищаясь от падающего удара, выбросил меч вперед что есть сил вытягивая руку. Желая пробить клинком горло ненавистного нумидийца. Но того уже не было… Преторианец не успел повернуться лицом к стремительному противнику, и он, оказавшись за спиной солдата, широким, размашистым движением древка копья подсек того под колени, выведя из строя.

Телохранитель, оставшись с Гэлом один на один, начал осторожничать — жало копья металось перед ним, и преторианцу приходилось прилагать массу усилий, чтобы отбить оружие нумидийца. Несколько раз Гай пытался перейти в контратаку, сбить копье в сторону и войти в брешь, чтобы ударить, но Гэл не давал ему такой возможности. Он постоянно двигался, перетекал из одной стойки в другую, а его оружие, казалось, жило своей жизнью. Трижды Гэл останавливал копье, не давая тому нанести последний, решающий, смертельный удар. Он щадил своего противника, и это не укрылось ни от зрителей, ни от Гая. Преторианец, понимая, что с ним просто играют, начал звереть…

Арэлл не выдержала и бросилась между ними:

— Гай, довольно!

С видимым усилием телохранитель опустил меч, хмуро отошел в сторону.

Гэл отсалютовал ей, и было непонятно, чего в его жесте больше — насмешки или почтения. Солдаты городской когорты, высыпавшие из казармы, приветствовали победителя дружным ревом и ударами мечей о щиты,

Оставаться на поле больше не имело смысла. Арэлл повернулась и пошла прочь, за ней побрела посрамленная охрана и чему-то улыбающийся Атэр.

Она так ничего и не узнала. Демон нумидиец или нет? Он действительно виртуозно владел оружием, был удивительно ловок. Но как человек. А как он победил темных? Досада, раздражение и унизительное чувство беспомощно. И снова заскребли в душе, лишая последних капель спокойствия.

— Я все равно узнаю! Слышите?! Вы не сможете меня остановить!!

Арэлл заметила, как солдаты многозначительно переглядываются. Но ей было все равно, что думают про нее люди. Наверное, считают безумной, так же как демоница-предсказательница.

— Чего хмуришься? — Камилл хлопнул меня по плечу. Я постарался придать лицу выражение, близкое к дружескому, хотя периодически начинало мутить от человеческой фамильярности. — Не нравится?

— Дрянь. — Я еще раз осмотрел свой новый меч, называемый балтусом, прилагающийся к форме городской когорты. И с отвращением вогнал его обратно в ножны.

— Ты зря. Это же твердая, малогибкая бронза. Она дешевая, но прочная.

— А ты, я смотрю, разбираешься в металле?

Парень заулыбался, его широкое, добродушное лицо засветилось подлинным счастьем.

— У меня папаша оружием торгует. А я вот решил военным стать. И знаешь, не жалею.

Меньше всего хотелось бы обсуждать подробности семейной жизни этого пентюха, но отделаться от него было не так просто. Камилл почувствовал во мне терпеливого слушателя, покровителя бездомных сирот, и прилип накрепко. Он ходил следом, рассказывая обо всех своих родственниках, внучатых племянниках, пятиюродных дядьях и сводных сестрах. Из каптерки, где я получил безобразно дешевое вооружение, в казарму, из казармы в штаб городской когорты.