2:36 по Аляске - Анастасия Гор

Пока они вдвоем ремонтировали протекающую крышу, Флейта и Джем готовили ужин. Последней Крис настрого запретил держать в руках что-то тяжелее ложки, так что Джейми в основном резала овощи за столом и была дегустатором. Вместе с Флей они приготовили суп из дичи и картофельное пюре, постоянно хихикая и болтая.

– Да будет свет! – объявил Себастьян, стаскивая с себя шапку и взлохмачивая кудрявые волосы пальцами. – Я только что починил генератор, так что теперь электричество есть на кухне и в ванной. О, а еще это!

Он открыл старый проигрыватель и положил внутрь виниловую пластинку со слоем пыли. Дернув пару шнуров, Себастьян пихнул проигрыватель локтем, и по гостиной растекся джаз.

– Выруби этот ужас, – скривилась Флейта, отложив половник. – Словно наждачкой по ушам!

– А мне нравится, – пожал плечами Себастьян. – Да и все равно лучше, чем ничего.

– Но хуже, чем могу я.

Себастьян вопросительно нахмурился. Флейта стащила с подоконника длинный кожаный футляр и щелкнула замочком, вынимая позолоченный инструмент, увитый виноградными лозами между клапанами.

Крис не слышал ее игру уже много дней. Еще в МЗВ, когда их численность едва набирала с десяток человек, Флейта поигрывала у костра во время ужина, разбавляя тишину. Конечно, это было до того, как в их рядах появилась Барби с невыносимым характером и таким же невыносимым отвращением к музыке.

– Флейта… – крайне задумчиво протянул Себ. – Так вот почему тебя так называют! Это прозвище. А я-то гадал, что у тебя за садисты-родители.

– Да, обожаю «Дом восходящего солнца» в твоем исполнении, – улыбнулся Крис, поспешив отвлечь Флейту от мыслей об убийстве. В такие моменты ему становилось стыдно за Себастьяна, ей-богу!

– Я бы послушала, – подхватила Джем, выходя из кухни.

Он поднял взгляд на ее глаза. Она несла несколько ароматно дымящихся тарелок с едой. Одну Джем сунула Себастьяну, а вторую подала Крису.

– Спасибо, – кивнул он.

Наградив его неоднозначным, но уже не таким ледяным взглядом, она пошла на кухню за следующими.

– Тогда устраивайтесь поудобнее! Барби здесь нет, так что кидаться в меня кочергой никто не станет, – засмеялась Флейта и отмахнулась от тарелки, что протянула ей Джем. – Спасибо, я не голодна.

– А что насчет жажды? – ухмыльнулся Себастьян и, отстегнув ворот куртки, вытянул на свет запотевшую бутылку домашнего вина, что нашел в сарае после починки Кошечки.

Еще утром Крис помог ему отыскать брошенный снегоход и дотащить его до фермы. Он даже не заводился, но руки Себа творили чудеса: уже к вечеру он реанимировал его. Лишь когда двигатель снова урчал, Себастьян перестал скулить и покрывать Криса французским матом.

Будто услышав его мысли, Себастьян угрюмо сказал:

– И да, Роуз, я все еще в бешенстве. Но… Мне почти удалось заштопать корпус, так что ты прощен. Наверно. Но теперь ты ходишь исключительно пешком! Пожизненно!

Себастьян разлил вино по чайным кружкам и раздал каждому. Флейта недоверчиво принюхалась, а затем попробовала, и ее матовая белая кожа тут же стала вишневой.

– Ух! – выдохнула она. – Крепкое. Теперь меня ничто не остановит!

Рассевшись вокруг камина, все, кроме Флейты, принялись за еду. Они топили печь преимуществено по ночам, чтобы дым из дымохода не привлек непрошеных гостей. Но в доме все равно было холодно. Единственным теплым местом, которое оставалось теплым ежесекундно, была гостиная. Они коротали здесь время до поздней ночи, как и сейчас. Джем заняла место на диване сбоку от Себастьяна, а Крис забрался в кресло. Вкус наваристого бульона напоминал ему о Мэгги, которая готовила точно такой же.

Задвинув крышку проигрывателя, Флейта устроилась в позе лотоса на ковре и начала играть.

Джейми отхлебнула чуть-чуть вина и завороженно ахнула, забыв о пюре. Крис догадывался, что это и было даром Флейты, о котором она не подозревала, – пленить музыкой, вытесняя все прочие мысли. На Криса тоже действовали эти чары, но уже не так сильно, как раньше. Он был слишком увлечен Джейми: уже ничего не могло оказать на него большее влияние, чем оказывала она.

Себастьян пролил на себя весь бульон из миски, обжигающий как кипяток, и даже не поморщился. Да, это определенно был дар.

– Прекрасно, – выдохнул он, когда Флейта сделала паузу, чтобы смочить пересушенные губы вином. – У меня будто ноги отнялись и еще… – Он замолчал, потому что Флейта вновь заиграла.

Крис доел свою порцию и, бесшумно поднявшись с кресла, убрал все тарелки, пока кто-нибудь их не разбил. Музыка действительно была полна таинственной прелести, увлекающей в пучины того, что Крис не понимал до конца. Печальная и сказочная, она обволакивала как дорогой парфюм, заставляя думать о том, чего Крис даже не знал. Он не контролировал поток образов, но почему-то увидел Тото, оставленного с Барби и Грейсом на пути к Прайду. Затем он увидел парня с каштановыми волосами и глазами, как у самой Флейты, с которым даже не был знаком. Он увидел Нью-Йорк, в котором никогда не бывал, высокие здания, сверкающие хрусталем, и вспоминал те моменты, которые происходили не с ним. Они происходили с Флейтой в той ее жизни, что когда-то считалась обыденностью. И тогда Крис понял: она облекает свои мысли в миражи, как ноты в музыку, хочет того или нет. Флейта скучала, и все в комнате невольно скучали вместе с ней.

Флейта снова сделала паузу, и все присутствующие допили вино. Себастьян налил им еще, а затем музыка возобновилась. На этот раз она была о грядущей весне – Крис понял это по образам зеленой листвы, луж и сахарной ваты. Он мотнул головой, отталкивая от себя сладкое наваждение, чтобы взглянуть на Джейми.

Она была вся мокрая и дрожала. Слишком поглощенная музыкой Флейты, Джем не замечала озноба и высокой температуры. Ее рубашка и волосы отяжелели от пота. В свете пламени лоб блестел, как от масла.

Крис вскочил с кресла и, стянув с его спинки плед, обернул им Джейми.

– У тебя жар, – произнес он, но она даже не пошевелилась. – Пойдем.

Он осторожно поднял ее на руки, унося в спальню. Та была наверху по соседству со спальней Криса и каморкой Себастьяна, который теперь же перекочевал на диван в гостиной, уступив просторную раскладушку новоприбывшей Флейте.

Только когда трель стала слишком тихой, чтобы заглушать все прочие мысли, Джейми вдруг содрогнулась, приходя в себя.

– Господи, – простонала она. – Когда мне успело стать так хреново?

Она закашлялась, уткнувшись Крису в плечо, когда он поддел носком дверь и занес ее в комнату.

Он усадил Джем на постель и поспешил зажечь керосиновую лампу, чтобы не потеряться во мраке. Дрожь ее становилась все крупнее, и Крис сел на пол у нее в ногах, натягивая на Джем еще одну пару гольф. Когда его пальцы дотронулись до полоски ее обнаженной кожи между спальными штанами и рубашкой, Джейми зябко поежилась. Крис поспешил отдернуть свои ледяные руки, вспомнив, как замерз сам, пока пытался согреть ее. Он поднес ладони ко рту и, подышав на них, старательно растер, прежде чем продолжить. Фланелевая рубашка Джем промокла насквозь, прилипнув к спине и груди. Сквозь нее просвечивались те самые изгибы женского тела, на которые Крис то и дело забывал не пялиться.