Чудо-женщина. Официальная новелизация - Нэнси Холдер

Диана вернулась в настоящее – вновь стала амазонкой, а не сестрой сумасшедшего убийцы.

Я – посланница мира. Я – не палач.

Внезапно она осознала, что сама попала под чары Ареса. Оказалась поймана в плен. Его яд наполнил разум, сердце и душу. Она не создана для мести – она создана для того, чтобы нести гармонию человечеству, показать им истинную любовь. Диана посмотрела на тяжело дышащую, дрожащую, доктора Мару.

Испуганная и одинокая доктор Яд.

И в тот момент она поняла, что Стив пытался донести: да, человечество обладало способностью к разрушениям и жестокости, но в них жила добрая сила, которую можно взращивать и которая способна увеличиваться. Невзирая на недостатки, они способны любить – быть самоотверженными, добрыми, храбрыми.

Быть как Стив Тревор.

Разве амазонки хотели наказывать человечество за недостатки?

– Нет, – тихо сказала Диана.

Как только амазонка открыла глаза, они испустили золотой свет. В одночасье она изменилась – познала, что такое любовь. Сила пронзила её, как никогда прежде. Мощное чувство, намного крепче, чем ненависть или сострадание. Крепче всего остального.

– Ты ошибаешься на их счёт, – заявила Диана и опустила танк.

Доктор Мару тотчас вскочила на ноги и убежала прочь.

Арес взорвался злобной яростью, наполнив небо пеплом и бурей. Он поднял руку и бросил в неё шквал мечей, но она отразила их, скрестив браслеты.

– Нет! – завопил Арес.

– Они созданы по образу и подобию Зевса, – цитировала она историю, которую мать рассказывала ей много раз. – Они были честными и добрыми, сильными и страстными.

Диана спокойно направлялась к богу войны, превращая шторм в тихий дождь, как будто само её присутствие отрицало его силу.

– Ложь! – закричал Арес.

С бешеной злобой он собрал страшные грозовые тучи и впустил в них ярость, силу и величие небес. Но все они вновь безобидно развеялись.

– Боги велели нам, амазонкам, воздействовать на сердца людей любовью и восстановить мир во всем мире.

– Любовью? – усмехнулся Арес. – Любовью, которую дал им мой отец? Любовью, которую он никогда не давал мне!

Его сверкающий рогатый силуэт кружил вокруг, точно призрак, но Диана, отражая все удары, продолжала свой путь.

– Я спас их однажды, хотя они этого не заслуживали. Они не заслуживают и твоей защиты!

Слова Стива Тревора эхом отразились в голосе Дианы:

– Это совсем не важно. Важно то, во что ты веришь.

А я верю в любовь.

Арес искрился молниями; пламя стекало по рукам, собираясь в ладонях. Вновь сверкнул его истинный облик, но в одно мгновенье исчез.

– Тогда я тебя уничтожу! – заорал он.

Диана подпрыгнула в воздухе, когда Арес выпустил мощнейшую вспышку. Заряды, словно пули, осыпали её тело, как солдаты, как горе, как ненависть. Они били её снова и снова в отместку за горе бога, собственный Создатель которого презирал его.

Поглотив тепло и силу, Диана шагнула ближе, затем взмахнула руками и в воздухе скрестила браслеты.

– Прощай, братец.

Последний удар молнии поразил их, и они засветились синим заревом. Диана сморщилась от жгучей боли, но не сдавалась – она держалась до тех пор, пока полная сила, более мощная, чем все бомбы планеты, не вернулась в Ареса. Его крик сходствовал с криком десяти тысяч человек. А затем он взорвался в ярком свете, который сотряс мир и оставил в Земле огромный кратер.

Бога войны больше не было.

* * *

Рассвет.

Дождь смыл почерневший дым, и радужные цвета омыли мир. Солдаты пробуждались, будто от кошмара – возвращалась лучшая сторона человечества. Люди снимали противогазы, словно актёры греческой трагедии. Среди них Диана не увидела доктора Мару.

Чарли, Сэмми и Вождь стояли вместе, всё ещё живые. Немцы отпрянули от команды, а затем все они принялись жать друг другу руки, помогать бывшему врагу, позабыв о войне.

Пока последние хлопья пепла кружили вокруг дочери Зевса и Ипполиты, Диана подняла лицо к заходящему солнцу. И в окружающем безмолвии услышала ещё большую тишь...

Карманные часы Стива перестали тикать.

Чудо. Настоящее чудо.

По всему миру звенели церковные колокола; народ ликовал и танцевал. Великая война закончилась.

На Трафальгарской площади в Лондоне стоял шум и гам. Конфетти и заголовки газет придавали празднику особую радость. На ветру гордо развевались флаги, пока горны и духовые оркестры приветствовали увенчанных цветами солдат, которые хватали симпатичных медсестёр и осыпали поцелуями. Гремели барабаны, но теперь уже не военные – теперь звучали напевы и ритмы мира.

Диана и Этта Кенди шли по переполненной площади. Диана была в роли Дианы Принс – волосы в пучке, очки на носу. Этта по случаю события оделась нарядно. Вместе они наслаждались праздником.

Вскоре к ним присоединились Чарли, Сэмми и Вождь, и все они добрались до недавно возведённой мемориальной стены с фотографиями – снимками погибших воинов, которые отдали жизни в защиту Англии и её союзников. К спискам были прикреплены цветы, ленты и заметки.

И тогда Диана нашла его. Увидев фотографию, сердце сжалось от боли. На снимке молодой Стив в форме лётчика стоял возле самолёта. Счастливый, жаждущий жизни. Живой.

Слёзы навернулись на глаза, но Диана сумела улыбнуться, коснувшись пальцем фотографии. Стив любил ее, но ушёл. Однако любовь, которую он разжёг в её сердце, не исчезла – она выросла и охватила всё человечество. Этих ликующих людей, эту планету чудес.

* * *

Париж

Наши дни

Сила.

Милосердие.

Мудрость.

Чудо.

Когда-то я хотела спасти мир.

Сто лет спустя Диана стояла в своём кабинете в Лувре, разглядывая фотографию, которую изначально пыталась украсть у Лекса Лютора. Она выяснила, что тот знал о ней, собирал информацию и каким-то образом достал снимок. Диана же хотела заполучить изображение Чарли, Сэмми, Вождя и Стива из маленькой деревушки Вельд по гораздо более сентиментальной причине. Именно попытка достать фотографию из штаб-квартиры Лютора подсказала Брюсу Уэйну – Бэтмену – что Диана была не из этого мира. Во всяком случае, возможно.