Тираны и мстители - Брендон Сандерсон

Я продолжал карабкаться.

– Я выросла в Портленде, – сказала она. – Знаешь, что там случилось?

Я знал, но не стал говорить. Ничего хорошего.

– Войны за территорию между эпиками превратили город в руины, – продолжала Меган уже тише. – Ничего не осталось, Дэвид. Ничего! Весь Орегон стал пустыней, даже деревьев больше нет. Нет никаких энергостанций, очистительных сооружений, продуктовых магазинов. То же случилось бы и с Ньюкаго, если бы не пришел Стальное Сердце.

Я продолжал подниматься, чувствуя, как по затылку стекает струйка пота, и думая о случившейся с Меган перемене: она охладела ко мне сразу же после того, как я впервые заговорил об убийстве Стального Сердца. И хуже всего она относилась ко мне в те моменты, когда мы чего-то добивались. Когда мы ходили за моими планами и когда я придумал, как убить Властителя Ночи.

Ее настроили против меня вовсе не мои «импровизации», но мои намерения. Сам факт, что мне удалось убедить команду избрать своей целью Стальное Сердце.

– Я не хочу, чтобы из-за меня снова случилось нечто подобное тому, что произошло в Портленде, – продолжала Меган. – Да, Стальное Сердце – ужасный тиран. Но он из тех ужасных тиранов, при которых можно жить.

– Тогда почему ты не отказалась? – спросил я. – Почему ты здесь?

– Потому что я мститель, – ответила она. – И не мое дело перечить Профу. Я выполню свою часть работы, салага. И выполню ее хорошо. Но на этот раз я считаю, что мы совершаем ошибку.

Она снова назвала меня этим прозвищем. На самом деле – хороший знак, поскольку, похоже, она пользовалась им лишь тогда, когда не сильно на меня злилась. Может, это проявление нежных чувств? Вот только прозвище могло бы быть и получше. Почему бы не… Суперстрелок? Здорово ведь звучит?

Дальше мы взбирались молча. Меган, судя по всему, снова включила звук, давая таким образом понять, что разговор окончен. Возможно, так оно и было – я в самом деле не знал, что еще сказать. Как она могла считать, что жить под властью Стального Сердца – хорошо?

Я подумал о других ребятах на фабрике, о жителях нижних улиц. Вероятно, многие из них думали так же – они пришли сюда, зная, что Стальное Сердце чудовище, но все равно считали, что жизнь в Ньюкаго лучше, чем где-либо еще.

Вот только они смирились со своей судьбой, в отличие от Меган – деятельной, умелой, активной. Как она могла думать так же, как они? Мысль об этом переворачивала все мои представления о мире – по крайней мере, все то, что я знал. Мстители должны были быть совершенно другими.

Что, если она права?

– Треск! – внезапно послышался у меня в ухе голос Коди.

– Что?

– У вас неприятности, парень. Там…

В то же мгновение открылись двери лифтовой шахты прямо над нами, на третьем этаже. К краю шахты шагнули двое охранников в форме, вглядываясь в темноту.

22

– Говорю тебе, я что-то слышал, – сказал один из охранников, всматриваясь вниз. Казалось, он смотрит прямо на меня, но в шахте было темно – темнее, чем, как я думал, должно быть при открытых дверях.

– Ничего не вижу, – ответил второй, голос которого отдавался негромким эхом.

Первый снял с пояса фонарик.

У меня сердце ушло в пятки. Ох…

Я прижал к стене ладонь – единственное, что мне пришло в голову. Тензор завибрировал, и я попытался сосредоточиться, но в их присутствии это было непросто. Фонарик щелкнул.

– Вот, слышал?

– Похоже на печку, – сухо сказал второй охранник.

Моя рука, дрожавшая у стены, действительно издавала механический звук. Я поморщился, но продолжал работать. Луч фонарика посветил в шахту, и я едва не потерял контроль над вибрацией.

Они не могли не увидеть меня. Слишком близко.

– Ничего там нет, – буркнул охранник.

Что? Я посмотрел вверх. Каким-то образом они меня не заметили, хотя и были совсем рядом. Я озадаченно нахмурился.

– Гм… – сказал второй. – Я все-таки слышу какой-то звук.

– Он идет из… Ну, ты знаешь, – ответил первый.

– Ну да, – согласился второй. – Верно.

Первый охранник снова повесил фонарик на пояс. Как он мог меня не увидеть? Он светил прямо в мою сторону.

Охранники отошли назад, и двери закрылись.

«Что это значит, во имя Напасти?» – подумал я.

Неужели они действительно не разглядели нас в темноте?

Мой тензор сработал.

Я собирался проделать в стене карман, чтобы спрятаться в нем, а если придется, то и укрыться от пуль. Но поскольку сосредоточиться я так и не сумел, в стене передо мной образовалась большая дыра и захват для руки в одно мгновение исчез, так что я едва успел ухватиться за край отверстия.

На меня осыпалось облако пыли, которое затем обрушилось на Меган. Крепко вцепившись в край дыры, я посмотрел вниз и увидел, что она яростно смотрит на меня, смаргивая пыль. Мне показалось, что ее рука тянется к пистолету.

«Вот Напасть!» – испуганно подумал я.

Пыль посеребрила ее кожу и платок, а в глазах пылала неподдельная злость. Вряд ли я когда-либо прежде видел подобный взгляд – по крайней мере, направленный на меня. Я словно чувствовал исходящую от нее ненависть.

Ее рука продолжала тянуться к висевшему на боку пистолету.

– М… Меган? – спросил я.

Рука замерла. Меган моргнула, и выражение ее лица смягчилось.

– Смотри, что делаешь, салага, – бросила она, пытаясь вытереть пыль с лица.

– Угу, – ответил я, снова заглядывая в дыру, на краю которой я висел. – Слушай, там какая-то комната.

Я подсветил мобильником. Комната была небольшая – несколько столов с компьютерными терминалами вдоль одной стены и шкафы для документов вдоль другой. Из комнаты вели две двери – обычная и прочная металлическая с кодовым замком.

– Меган, там точно комната. И непохоже, что там кто-то есть. Пошли.

Я подтянулся и забрался внутрь, затем помог залезть Меган. Она немного помедлила, но в конце концов схватила мою руку, а оказавшись в комнате, тут же отдернула свою. К ней вернулась прежняя холодность, даже злоба.

Я присел возле дыры, не в силах избавиться от ощущения, будто только что произошло нечто странное. Сперва нас не заметил охранник, затем странное поведение Меган. Неужели она пожалела, что поделилась со мной своими мыслями? Боялась, что я расскажу Профу, что она против убийства Стального Сердца?

– Что это за место? – спросила Меган, стоя посреди помещения.

Из-за низкого потолка ей было не выпрямиться в полный рост – мне бы точно пришлось пригнуться. Она сняла платок, от которого в воздухе повисло