Милость Келсона - Кэтрин Куртц

– Вы бы избрали эту тактику, я – пожалуй, тоже, но не Лорис. И мы знаем, что он не избирал такой тактики. Я думаю, что он просто прикрывает Сикарда и его главные силы. Может, Дункан ине видел саму меарскую армию, но он видел следы ее прохождения. Мне кажется, она должна быть где-то там, – он вытянул руку на север, – между нами и Дунканом. Если мы отправимся в направлении Лааса, гоняясь за Кайтриной, Сикард сможет здорово навредить нам на севере.

– Я полностью согласен, – сказал Морган.

– Хорошо, значит, мы вычистим тех, кого Кайтрина оставила под Ратаркином, чтобы задержать нас, а затем направимся на север, чтобы помочь Дункану, – сказал Келсон, взмахом руки отпуская разведчика. – Спасибо, Джемет. Можешь идти. Если меарская армия существует, у нас есть шанс взять ее в клещи.

Когда лазутчик, направившись вниз по холму, растворился в темноте, Морган кивнул в знак согласия. – Я думаю, что самая серьезная угроза для нас именно там.

– А пока, – продолжил Келсон, – я хочу взять Итела и Брайса. Аларик, я дико хочу этого.

– Я знаю.

– Кроме того, я хочу взять живьем Лориса и Сикарда. Да, еще этого мелкого лизоблюда, Горони!

– Тогда вперед! – хохотнув, сказал Морган. – Правда, кое-кто из наших друзей может не согласиться с Вашим замечанием насчет священников-лизоблюдов. Кардиель, например, был бы очень расстроен. Кстати, я пригласил его поужинать с нами сегодня.

– Учитывая растущие проблемы с продовльствием, я вряд ли назвал бы это ужином, – усмехнулся Келсон, поворачиваясь к спуску с холма, – но, по крайней мере, будет неплохая компания. Кстати, Вы не хотите помыться? Я, например, очень хочу.

Пока они спускались, наслаждаясь поднявшимся наконец вечерним ветерком, принесшим освобождение от дневной жары, их сопровождал серебристый смех Моргана, перемежавшийся бодрыми звуками разворачиваемого у подножия холма лагеря. Прежде чем направиться к стоящей отдельно королевской палатке, они прошли вдоль пикетов, выставленных у палаток командиров, перешли через ручей, вода в котором уже стала мутной из-за множества лошадей, приведенных сюда на водопой, и немного поболтали с оруженосцами и солдатами, ухаживавшими за лошадьми.

Юный Брендан уже подготовил для них ведра с теплой водой и чистые полотенца, не забыв про охлажденные в ручье кружки с элем. Когда Брендан и Джатам, оруженосец Келсона, помогли им снять доспехи, подшучивание друг над другом перешло в фырканье и облегченные вздохи. За омовением последовали чистая одежда и прохладный эль, так что, когда Кардиель присоединился к ним, они чувствовали себя в форме и телом, и душой.

Тем временем, далеко на севере, в другом лагере сторонников короля, Дункан, Дугал и дугаловские лазутчики говорили на ту же тему, что и Морган с Келсоном, но с куда меньшей уверенностью – они весь день были заняты отражением атак отрядов коннайтских солдат и ударных отрядов церковных рыцарей под командованием Лоренса Горони на свои фланги. Их потери – и убитыми, и ранеными – были небольшими, но постоянные стычки и необычная жара брали свое, изматывая кассанцев. Лагерь Дункана был окружен кострами, по всему периметру были расставлены секреты, и многие солдаты оставались при оружии, готовые к отражению очередной ночной атаки, пока их товарищи посменно отдыхали.

Дункан, на котором тоже были доспехи, кроме шлема и кольчужных перчаток, сидел на походном стуле в своей палатке – внутри было не так жарко – и мелкими глотками пил прохладную воду. Рядом с ним, на другом походном стуле, полулежал Дугал, наблюдая как Сайард О'Рвейн стучит по наголеннику его доспеха, пытаясь расстегнуть подколенную застежку, помятую во время недавней стычки.

Когда Сайард еле слышно чертыхнулся и еще раз ударил по непослушному металлу рукоятью своего кинжала, застежка, завизжав искореженным металлом, расстегнулась, освободив сустав.

– Получилось! – воскликнул Сайард, когда Дугал облегченно вздохнул.

– Колено болит? – спросил Дункан.

Дугал, расстегнув с помощью Сайарда остальные пряжки и сняв наголенник, несколько раз согнул и разогнул ногу и отрицательно помотал головой. Засунув палец за голенище сапога, доходившее почти до края наголенника, он отвернул его вниз.

– Похоже, с ним все в порядке. Колено немного затекло от того, что я полдня не мог его согнуть, но мне кажется, что если я немного пройдусь, все будет нормально. Сайард, ты сможешь починить это к утру?

Сайард хмыкнул в знак согласия и, рассматривая помятый наголенник, ушел, а Дугал, слабо улыбнувшись, поднялся и, хромая и поглаживая затекшее колено, подошел к отцу.

– На мой взгляд, довольно глупо чувствовать себя хромым по такой пустяковой причине, – сказал он, когда Дункан, отставив свою чашку в сторону, нагнулся и принялся обеими руками ощупывать его колено. – Разве ты можешь чувствовать что-нибудь через штаны?

– Подожди немного, – пробормотал Дункан, пытаясь с помощью магии добраться до ноги через кожаные штаны. На несколько мгновений он объял сустав целительным теплом, чтобы восстановить циркуляцию крови, и ощутил как разум Дугала отозвался нежностью и благодарностью, облегченно вздохнул, выпрямился и посмотрел на своего сына.

– Ничего серьезного, – сказал он, – хотя, если бы на тебе не было доспехов, я вряд ли смог сказать то же самое. Мне кажется, что, несмотря на жару, тебе стоит носить доспехи попрочнее.

Дугал еще раз согнул колено, и, убедившись, что сустав стал гнуться гораздо лучше, улыбнулся и придвинул поближе складной стул, чтобы сесть подле отца. Усевшись, он вытер потное лицо краем грязного полотенца, висевшего у него на шее. Дункан заметив, в каком состоянии находится полотенце, протянул ему свое, почище, которое висело у него на на плече.

– Как ты думаешь, что будет дальше? – тихо спросил Дугал, расстегивая свой кожаный панцирь, чтобы вытереть пот с шеи и подставить вечернему ветерку свою промокшую от пота тунику.

Дункан, снова беря чашку и отхлебывая из нее, покачал головой. – Хотел бы я знать. Хочешь воды?

Усмехнувшись, Дугал взял чашку и вылил ее содержимое себе на голову, наслаждаясь прохладными струйками, стекавшими с его волос под доспехи. Когда Дугал снова вытер свое лицо, Дункан хохотнул и, забрав чашку, снова наполнил ее из оловянного кувшина, стоявшего у его ног.

– Ты зазря тратишь хорошую воду, – сказал он, когда Дугал вздохнул и развалился на своем походном стуле. – Ты ведь весь сырой!

– Теперь я такой же сырой, как раньше был пропотевший, – смеясь, ответил ему Дугал. – А ты сам не хочешь попробовать?

– Нет уж, спасибо.

– Раз нам не суждено снять сегодня доспехи, то это, все-таки, лучше, чем ничего, – бросил Дугал.

Дункан усмехнулся и покачал головой. – Дугал, ты же знаешь, что я терпеть не могу ходить грязным. Днем это еще куда ни шло, но не помыться на ночь – фу!

– И ты еще называешь себя приграничником!

– Я не называю себя приграничником; хоть я и возглавляю приграничный клан, но я все-таки герцог, причем потомственный, а кроме того, я – священнослужитель, – якобы негодуя, сказал Дункан. – а никто из герцогов, или иерархов не согласится пребывать в грязи после того, как он целый день бился за своего короля, – он усмехнулся. – С другой стороны, нам не особо приходится жаловаться, правда? – Его голос внезапно стал серьезным. – Боже правый, как я хочу узнать, где прячется армия Сикарда! Я бы многое отдал за то, чтобы встретиться с врагом, который примет открытый бой.