Хозяйка большого дома - Карина Демина

Сволочь.

– Хорошо, – ответила Ийлэ, надеясь, что голос ее звучит ровно.

– Вот и умница…

К счастью, требовать, чтобы Ийлэ переодевалась к обеду, он не стал: то ли знал, что откажется, то ли знал, что переодеваться не во что.

А и плевать.

Мирра как-нибудь переживет…

Переживать Мирра не собиралась.

Она, настроенная весьма решительно, вошла в дом, который уже мысленно полагала своим, и бросила шубку Дайне.

Мило улыбнулась хозяину.

Присела в реверансе. Ната одарила кивком – не столь уж важная он птица, чтобы расшаркиваться. После свадьбы надо будет выслать его, матушка о том упоминала не единожды, и Мирра всецело была с ней согласна.

И не только с матушкой.

…он обещал, что поможет Мирре. А он никогда не давал пустых обещаний.

– Надеюсь, вы соскучились по мне так же, как и я… – Она не стала дожидаться, пока Нира справится с шубой. Сестрица вечно копалась, на сей раз наверняка нарочно, желая Мирру позлить. Пыхтит. Дергает несчастные пуговицы.

– Соскучился. Очень, – ответил пес, предложив руку. Показалось, что в словах его мелькнула насмешка, но… показалось, конечно, показалось…

У лестницы Мирра обернулась: Нат, присев на корточки, возился с пуговицами, а сестрица, вместо того чтобы от помощи отказаться, как то положено приличной девушке, что-то тихо и настойчиво говорила.

Вот же…

Впрочем, так даже лучше, пусть с этим щенком возится, зато мешать не станет.

Райдо тоже обернулся.

– Не волнуйтесь, Нат о вашей сестре позаботится. К слову, у вас здесь приняты помолвки?

– Вы говорите… – Мирра порозовела.

– О людях. Ну, то есть о людях, которые здесь живут. Я не очень хорошо знаю местные порядки. Как это происходит?

– Свадьба? – Мирра бросила взгляд на расчерченное шрамами лицо.

Урод. Почему жизнь настолько несправедлива? Ей совершенно не хотелось выходить замуж за урода, но дом, поместье… и маменька намекнула, что поместье с секретом… и этот секрет сделает Мирру не просто богатой…

И хорошо, если так.

Он не отпустит Мирру сам, да и она не захочет уйти, но иногда ей нравилось думать, что однажды она уедет.

Сбежит.

От матушки с ее нравоучениями, от отца. И от него, конечно. Скорее даже от него, чем от матушки и отца. Мирра отправится за Перевал, быть может, попадет ко двору. А если и нет, то в Городе Камня и Железа найдется место для очень состоятельной и красивой вдовы. Вдовам многое прощается… это ведь свобода, а ради свободы Мирра потерпит общество этого недоразумения, которому суждено стать ее мужем.

И зря Нира злословила.

Псы ничем-то от людей не отличаются… разве что размерами.

Мирра потупилась. Почему-то сегодня маска, привычная уже, родная почти, раздражала неимоверно. Все эти взгляды в пол и трепет ресниц, робость и вздохи, прикосновения украдкой…

– У нас… у нас… принято, чтобы… если девушка нравится молодому человеку… и он имеет серьезные намерения, то эти намерения он должен изложить ее отцу или же старшему брату… опекуну… – Мирра наблюдала за псом сквозь ресницы, пытаясь по лицу его прочесть, что он думает о человеческих обычаях.

К сожалению, если пес что-то и думал, то лицо его было для чтения непригодно.

– И тогда, если у отца девушки нет возражений, то он дает свое согласие на помолвку. Жених и невеста обмениваются кольцами, о помолвке объявляют в газетах, чтобы все знали… вот… после помолвки необходимо выждать некоторое время, месяц или два… на случай, если вдруг окажется, что у кого-то имеются возражения… к примеру, девушка была ранее обещана другому человеку. Или же жених связан обязательствами… к сожалению, такое порой случается.

Пес кивнул.

– Но обычно… обычно… – Мирра запнулась, но нашла подходящее слово: – Обычно все проходит обычно…

Райдо улыбнулся.

Отвратительно. И клыки эти… папенька, конечно, утверждал, что псы – хищники, но не людоеды, однако в городе говорили иное. Мирра сплетням не очень верила, но ведь клыки…

Она мило улыбнулась в ответ на улыбку и продолжила:

– Во время помолвки готовятся к свадьбе… платье там, украшения. Дом опять же в порядок приводят, составляют список гостей… рассылают приглашения… много суеты…

– Понятно, – оборвал Райдо и, почесав черным когтем – с виду тупым, но неприятным – кончик носа, задал следующий вопрос: – А как долго эта ваша… помолвка длиться может?

– По-разному… иногда годами… например, если обручают детей, то приходится ждать, пока эти дети не вырастут.

– Удобно.

– Что?

– С детьми…

– Да, конечно. – Мирра не очень поняла, но вновь улыбнулась. – Но мы с вами уже не дети…

– Это точно… не дети…

– …и если необходимо поторопить, то всегда можно получить особое разрешение. Оно, конечно, обойдется в приличную сумму, но, с другой стороны, избавит от прочих хлопот… да и пышная свадьба… кому она нужна?

Здесь Мирра покривила душой.

Свадьба была нужна ей, но матушка права: вряд ли сородичи пса обрадуются невесте-человеку. А потому лучше, если все будет тихо и быстро.

Помолвка. Свадьба. И похороны. Еще завещание где-то между свадьбой и похоронами. Несколько месяцев траура.

И свобода.

Настолько, насколько ей позволят быть свободной.

Мечты и чаяния маленькой человеческой девушки были незамысловаты и по-своему обыкновенны. Райдо читал их сквозь маску дружелюбия, которую она нацепила, надеясь обмануть его.

Маска была хорошей, вот только… Он слишком долго жил на грани, чтобы обманываться улыбками, взглядами нежными, этим вот фарфоровым румянцем, пальцами трепетными в его ладони…

На руках ее перчатки, пожалуй, несколько более плотные, чем обычно. И само прикосновение к нему девушке неприятно, оттого если и прикасается она, продолжая игру, то исключительно к одежде.

Морщится. Хмурится.

И вновь улыбается. Гримасы мелькают. И не гримасы даже – тени их. Но Райдо довольно и теней. Сейчас Мирра удовлетворена. Ей кажется, что Райдо готов сделать предложение, и она, несомненно, предложение это примет.

Почему?

Ей так нужен дом?

Или то, что спрятано в доме?

Мирра щебетала что-то о людях, ей знакомых, о городке, в котором давным-давно не случалось ничего-то интересного, о новостях и сплетнях, газетах, погоде… Райдо слушал вполуха, не забывая кивать в нужных местах…

…матушка была бы довольна…