Полночный ритуал - Алексей Макеев

– Их очень удивило то, – неспешно рассказывал Вольнов, – что даже среди так называемых «золотых», даже преклоняющихся перед Западом, даже мечтающих туда «свалить», не все являются сторонниками развала России и ее уничтожения как единого государства. И тогда было решено расширить программу взращивания из российской молодежи социальных манкуртов, для которых Россия – ничто, а Запад – их идол, их икона… Они еще со времен «завещания» Аллена Даллеса на это денег не жалели. А тут вообще кинули немерено…

Поэтому, по словам Александра, лет восемь назад, без всякой рекламы и помпы, в Москве и появились несколько элитарных университетов для «золотой молодежи», призванных формировать кадры как для «цветных революций», так и для захвата власти в случае, если удастся совершить в России госпереворот. Ну, а чтобы «золотые» шли туда учиться, а их папы охотно оплачивали супердорогое обучение, было объявлено, что дипломы МУЭПа, МУГЭ, ВИПУО и прочих, но особенно МУСПа, будут приравнены к дипломам Гарварда, Итона, Кембриджа и других престижных западных вузов. И дело как будто пошло очень даже неплохо! Особенно в МУСПе. Там в качестве учебников использовались «труды» Бжезинского и ему подобных «знатоков России». А лекции достаточно часто читали отставные вашингтонские политики уровня Кондолизы Райс и Мадлен Олбрайт.

И все бы ничего, но нужного уровня русофобской остервенелости в элитарно-студенческой среде им достичь не удавалось, даже в МУСПе. И тогда проект «Троянский конь» был дополнен проектом «Круг избранных». В МУСП преподавателем по спортивным дисциплинам был направлен кадровый сотрудник ЦРУ Джереми Каргис, выходец из некогда советской Прибалтики. Он организовал тайную полусекту-полуклуб тоталитарного пошиба с мистическим уклоном. Желающие туда войти и в самом деле писали заявление собственной кровью. Собрания «избранных» проводились в одном из дачных поселков, где в «лучших» традициях масонов, иллюминатов и иных тайных обществ была оборудована очень даже небедная штаб-квартира. На этих собраниях-камланиях-радениях проводились всевозможные мистические ритуалы.

В частности, на одном из заброшенных подмосковных сельских кладбищ «избранные» разыскали могилу женщины, которая в тех краях слыла ведьмой. И вот, чтобы пройти одну из ступеней «посвящения», нужно было в одиночку провести ночь на кладбище рядом с этой могилой. В чем-то этот ритуал они переняли у тайного студенческого общества в Итоне, которое именуется «Череп и кости».

– Да-а-а!.. – поморщившись, покрутил головой Стас. – Уже впечатляет!

– А то ж! – понимающе рассмеялся Александр. – Хорошо, у итонцев они не все нюансы их ритуалов переняли. Там у америкосов есть такое, что за столом лучше не рассказывать – вывернет наизнанку…

– Ну а на кладбище хоть кто-то из них усидел? – поинтересовался Гуров.

– Нет, парни говорили, что уже в полночь деру оттуда давали все… – смеясь, ответил Вольнов. – Усидеть смог один лишь Шумарюш. Его за это в «Круге» и выбрали «номером один». Но после той ночи его характер, и без того хреновый, стал вообще никуда. Он на любого, даже на Джереми мог накинуться, словно с цепи сорвавшись. И вот этой весной их «наставник» объявил, что они должны стать «астральными кровными братьями». А для этого в полнолуние каждый из них должен был убить человека. Какого человека и как именно убить – определяли жеребьевкой. До Лилии убиты были таксист-мигрант, бомж и полицейский. Таксист был задушен, бомж застрелен, полицейского на новостройке столкнули с большой высоты.

– Стоп! Я помню, это было в мае! – кивнул Лев. – Там все было обставлено под несчастный случай. Значит, это все-таки было убийство… Ну, я так и предполагал! А убийц таксиста, бомжа и полицейского уже установили?

– И установили, и задержали, – ответил Вольнов. – Кстати, доказали и то, что именно Каргис угнал твой «Пежо» и устроил ДТП. Он долго брыкался, но потом его «слили» свои же «избранные». Да и было за что. Дело в том, что этот Каргис всегда был неравнодушен к юношам. У психиатров это называется эфебофилией. Этот извращенец и сексовался с «избранными», кто податливее, типа Шумарюша. Но около половины пацанов оказались твердыми «гетеро» и никак не соглашались на его притязания. Поэтому одного из них он, по сути, изнасиловал. Этот студент потом ему и припомнил «ночь любви». Это Юлий Малашин, который сам тогда признался вашей сотруднице в принадлежности к «Кругу избранных» и по ее просьбе составил список всех его членов.

– Ну, надо думать, перед обаянием Вали Николаевой устоять ему было трудно! – усмехнулся Гуров. – Полагаю, тамошние дивы, глядя на нее, исходили самой черной завистью…

Напряженно о чем-то размышляя, Стас обхватил пятерней подбородок и с недоумением произнес:

– Но мне одно непонятно… Что именно их, всех этих тринадцать балбесов, объединяло в этом «Круге»? Что заставляло их терпеть все эти дурацкие, тошнотные «ритуалы», пидорские приставания этого америкоса… Что?

Согласившись, что этот вопрос очень толковый и уместный, Александр сделал небольшое «лирическое отступление». По его словам, еще в пору формирования программы «Троянский конь» многие американские эксперты по России считали, что одного этого – взращивать и воспитывать «элитарную» молодежь в духе безграничной любви к Западу и тотальном презрении к собственной стране – будет недостаточно. Для сокрушения России нужно было что-то еще. И «Круг избранных» был создан именно для этой цели. В документах ЦРУ он именовался «Группа прорыва», и не куда-нибудь, а к власти. Задумка была с очень далеким прицелом. Смысл ее заключался в том, чтобы среди студентов МУСПа отобрать тринадцать (мистическое число – а иначе-то как?) самых толковых, самых честолюбивых, самых мотивированных студентов, жаждущих прорваться к высшей ступени российской власти. Планировалось, объединив их в интеллектуальный кулак, однажды кинуть в бой. Прежде всего в бой политический, в схватку идей, где они должны будут завоевать умы российского электората. На тайных посиделках «избранные» на полном серьезе делили высшие государственные посты. Например, Георгий Шумарюш метил прямо в президентское кресло.

– Это озлобленное чмо – в президенты?!! – язвительно рассмеялся Стас. – Мечтать не вредно…

– Это были не мечты, это были планы, продуманные и профинасированные многими миллиардами баксов. Ведь однажды Западу это уже удалось: два подряд правителя Союза и России оказались его большими сторонниками. Конечно, двухтысячные – вовсе не середина восьмидесятых, не девяностые. Но кто сказал, что удачный опыт нельзя использовать еще раз? Разумеется, одни методики надо обновить, другие совсем переписать, и… вперед! К новой победе западного мира над «варварской» Россией. И когда в Кремль в качестве президента войдет кто-то из тех, кто сегодня взращивается в «Круге избранных», на столь ненавистной «цивилизованному миру» стране можно будет поставить жирный крест…

– Но почему эти универы, типа того же МУСПа, они открыли именно в России, а не у себя, на Западе? – саркастично хмыкнул Крячко. – В чем фишка?

– Мне кажется, они учли такой фактор, как неприязнь к Западу очень многих наших соотечественников… – ответил за Вольнова Гуров. – Лихие девяностые – это не то, что так легко забыть. Видимо, наши «партнеры» рассудили: выпускников западных вузов у нас могут воспринимать как идейных «клонов» тех, кто пришел к власти в девяносто первом. А вот выпускники российского вуза, пусть даже они и из «золотой молодежи», – куда более «свои». Вот примерно так…