Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - Дуглас Рид

В этом майском документе говорилось также следующее: «Даже если Италия вступит в войну на стороне Германии, можно с уверенностью предположить, что французский и британский флот быстро обеспечит себе господствующие позиции в Средиземном море. После падения Польши начнется новый политический и военный этап. Гитлер не сможет достичь большего, чем достиг в 1917 году Людендорф – я имею в виду столь желанный для него сепаратный мир, а потому, хочет он того или нет, но ему придется готовиться к войне с Западом. И неважно, по какому пути он пойдет – нанесет прямой удар по линии Мажино, или осуществит свою давнюю мечту и высадит десант в Англии, или атакует не напрямую, а через территории нейтральных государств севера Европы, либо же ударит со всех этих направлений. Главное здесь – это то, что после разгрома Польши (а, возможно, и Румынии) он не сможет избежать столкновения с Западом в отличие от Людендорфа, который смог избежать этого после разгрома России и Румынии. И вот это столкновение явно будет обречено на неудачу».

В отличие от Штрассера я не уверен, что Гитлер начнет великий поход на Запад. Будучи в Германии, я всегда думал, что Западный вал как раз и был построен для такого типа войны, войны, в которой Германия так и не найдет себе мощного союзника и не сможет разбить союз Англии и Франции. А потому и смысл этого проекта как раз и заключается в том, чтобы сидеть за этим Западным валом, сохраняя в целости и сохранности свои сухопутные и военно-воздушные силы и выжидая, когда державы Запада, если захотят, начнут свой поход против Германии. Однако, думали немцы, Запад на это не решится. Скорее всего, рано или поздно они пойдут на переговоры, а следовательно, у Германии останется ее могучая, не ослабленная войной армия, так что страна, переведя дух и выдержав паузу, сможет спокойно начать новые завоевания. Возможно, конечно, что Штрассер и прав; мы это скоро увидим (даже если и не увидели к моменту выхода этой книги).

Далее Штрассер пишет:

«В этот момент [то есть между падением Польши и нападением на Запад] наша задача переходит от стадии подготовки к стадии непосредственного действия: мы должны свергнуть Гитлера с помощью внутригерманской революции. Только так мы спасем Германию. Стратегия нашей кампании, начиная с первого часа войны и до последнего мига, должна подчиняться одному принципе: «Только скорейшее низвержение Гитлера может спасти Германию от расчленения». Ибо если немецкая армия по-прежнему сильна и может вести оборонительную войну на протяжении нескольких лет, то есть шанс на то, что мы можем расстроить планы и остановить растущее желание некоторых сил разрушить Германию. Нашей самой актуальной задачей является распространение этой точки зрения, причем всеми доступными средствами, среди солдат и офицеров, членов национал-социалистической партии, всего германского народа».

Продолжая свою мысль, Отто Штрассер говорит:

«Наши тактические действия должны в некоторой степени учитывать текущие обстоятельства. Мы должны быть нацелены на следующее: создание за рубежом, причем как можно раньше, Немецкого национального совета, в который войдут представители разных политических партий, находящихся «между фашизмом и большевизмом»; подразделения «Черного фронта», находящиеся в Германии, должны объединить свои усилия с другими врагами режима, поставив перед собой общую цель – свержение его; кроме того, они должны проводить в жизнь следующий лозунг: «Ни фашизм, ни большевизм, но союз армии, рабочих и молодежи».

Наша первейшая задача – это свержение Гитлера, возможно, это может произойти между поражением Польши и его нападением на страны Запада. Мы знаем, что только сильная армия спасет нас от второго Версаля. Однако наряду с этой сохраненной армией, нашим главным оружием против излишней страсти к империалистическим завоеваниям станет создание германского социализма. Это необходимый элемент для нашего самосохранения в постгитлеровской Германии. Это также важно и в плане решения вопроса по Австрии и Судетам. Справедливое решение, в пользу которого мы выступаем, а именно – право этих территорий на свободное самоопределение крайне положительно сыграет нам на руку, если мы изменим экономический и общественный строй в Германии. Мир будет относиться к нам подозрительно, а потому мы должны использовать следующий аргумент: «Не разделяйте Германию и не сохраняйте Пруссию, как вы делали до этого. Разделите Пруссию, но сохраните Германию». Это неизбежно повлечет за собой крах прусской административной системы, крупных землевладений, прусской армии, а также федеральной системы во всех сферах немецкой жизни.

Мы должны быть готовы сказать «нет» требованиям Антанты, даже если из-за этого нас на некоторое время отстранят в Германии от власти. Развитие общественной ситуации в Германии и других странах в этом случае даже ускорит формирование нужной для нас атмосферы».

Я привел столь длинные выдержки из данного документа потому, что он увидел свет задолго до начала войны и что в нем весьма ясно и четко видно, насколько Отто Штрассер и его сторонники предвидели грядущие перспективы. С людьми, которые столь хорошо информированы, нужно считаться.

В подтверждение этого я приведу еще одну цитату, но уже из другого документа. Но на этот раз это уже будет не циркуляр Штрассера своим соратникам, а доклад о ситуации в Германии, подготовленный его соратниками, которые находились в рейхе, после чего тайно переданный Штрассеру за рубеж. Он в чем-то даже значимее предыдущего – благодаря точным прогнозам предстоящих событий и еще ряду вещей, которые там звучат. И он великолепно иллюстрирует то взаимодействие между находившимся в изгнании Штрассером и его людьми в Германии, которое продолжалось до самого начала войны, да и в настоящий момент не прекратилось.

В этом документе нет ровно никаких колебаний, напоминающих те, что в этот момент – 28 июля 1939 года, когда до начала войны оставалось всего пять недель – терзали британскую прессу и членов парламента, размышлявших, а что же такое предпримет Гитлер. Запугивает он нас или нет? Возьмет ли он Данциг или не возьмет? Остановится он на этом или не остановится? В общем, снова повторялись зады аж шестилетней давности.

В документе говорилось, что намерение Гитлера так или иначе, «по образцу Мюнхена, либо просто военными действиями», разгромить и расчленить Польшу непоколебимо. «Ни у кого, кто хоть немного знает его самого и его политику, нет ни малейшего сомнения, что в 1939 году он исполнит свое торжественное обещание включить Данциг в состав рейха[59]. Совершенно очевидно, что он сделает это – потому что таким образом он сможет приступить к уничтожению Польши, каковое является обязательным условием его внешней политики в будущем. Конечно, методика Мюнхена максимально бы подошла ему, однако если такой ход действий окажется невозможным, он готов и к «небольшой войне» с Польшей, равно как и к «большой войне» с государствами Запада».