Богиня охоты - Тесса Дэр

— У меня тоже есть для вас подарок.

— Правда? — оживилась София.

Люси подошла к комоду, выдвинула верхний ящик, достала из него ворох чулок, а затем сняла дно, под которым находился тайник.

— Пожалуйста, возьмите эту книгу, — с озорной улыбкой сказала она, протягивая Софии небольшой томик. — Я уверена, она вам понравится.

— Ты увезешь ее в Корбинсдейл? — спросил Генри, откинувшись в кресле и положив ноги на край стола.

В руках у него были документы, подготовленные поверенным Джереми.

Джереми кивнул:

— Да, до начала светского сезона.

— Люси нравится сельская жизнь. У нее нет большого приданого, но она, с другой стороны, недорого обойдется тебе. Тебе не придется тратить огромные суммы на драгоценности и наряды. — Генри засмеялся. — Я с трудом представляю себе Люси, кружащейся в танце по бальному залу.

Джереми раздраженно одернул манжеты.

— Если бы ты предоставил ей возможность выезжать в свет, то сейчас тебе было бы нетрудно вообразить себе подобную картину.

Генри бросил на него рассеянный взгляд, оторвав глаза от документов. Он предпочел бы знакомиться с ними в полной тишине.

Пока Генри читал, Джереми подумал, как он оденет Люси перед ее первым балом. Эти фантазии были более безобидные, чем те, которым он предавался полчаса назад, рисуя в своем воображении обнаженную Люси. Он полночи обнимал ее в постели, и только неотложные дела, связанные с подготовкой к свадьбе, могли заставить Джереми отказаться от продолжения любовных утех. Однако когда взгляд Джереми упал на письменный стол орехового дерева, на котором он с Люси совсем недавно миловался, его мысли снова начали путаться.

Джереми на мгновение зажмурился. Казалось, в доме не было ни одного безопасного места. Любой уголок будил в его памяти щекотливые воспоминания. Пергаментные свитки напоминали ему гладкую кожу Люси, грубые сургучные печати на письмах — ее соски, а перо, торчавшее в чернильнице, и вовсе наводило на непристойные мысли.

Джереми и до Люси знал, что такое страсть, вожделение. У него было много любовниц. Но получив разрядку, утолив желание, он обычно испытывал после соития с ними скуку. Эта скука гнала его в объятия очередной пассии. Он менял женщин, как перчатки, убегая от однообразия, убивавшего страсть.

Люси тоже будила в нем желание, жгучее желание, которого он раньше не испытывал. И вот теперь он познал ее. Люси дважды отдалась ему в эту ночь. Он слышал крики наслаждения из ее уст, трижды доведя ее до оргазма. Эти звуки казались Джереми сладкой музыкой. Она не сдерживала себя, не испытывала и тени страха. Ее невинная страстность и доверие подкупили Джереми. Он старался быть с ней нежным и осторожным. При первом соитии это удалось, но вот во время второго Джереми разошелся не на шутку, забыв обо всем на свете. Он потерял голову от страсти и забыл всякую осторожность, предавшись охватившей его страсти. Люси самозабвенно отвечала ему. Ее крики еще больше распаляли Джереми.

Джереми чувствовал, что ему не хватило ночи, чтобы удовлетворить свою страсть. Что же касается скуки и разочарования, то о них не могло быть и речи. Джереми подозревал, что эти слова навсегда исчезли из его лексикона. Когда Люси ушла из его спальни, он еще долго ощущал ее запах и чувствовал тепло, которым пропиталась подушка и простыни. Джереми заснул, и ему снилась Люси. Это были красочные счастливые сны.

Проснувшись, Джереми ощутил тоску. Ему не хватало Люси. У Джереми было такое чувство, словно они еще ни разу не занимались любовью, словно он еще не познал ее.

Джереми испытывал жгучее желание насладиться Люси и понимал, что никогда не пресытится ею.

Взглянув на карманные часы, Джереми увидел, что прошло уже сорок минут.

— Ты действительно намерен это сделать? — подняв на него глаза, спросил вдруг Генри.

— Что именно? — выходя из задумчивости, промолвил Джереми.

— Все эти дни я ждал, что ты пойдешь на попятный, откажешься от идеи жениться на моей сестре. Но теперь я вижу, что твои намерения серьезны. — Генри, тяжело вздохнув, бросил документы на стол. — Я не могу допустить этого, Джем.

— Что ты имеешь в виду? — с недоумением спросил Джереми.

— Я не могу позволить тебе жениться на Люси.

Джереми с озадаченным видом взглянул на друга.

— Это абсурдно, — продолжат Генри. — Я просмотрел бумаги. От всех этих имений, денежных сумм, титулов голова идет кругом. Ты не можешь связать себя узами брака с моей сестрой-бесприданницей.

Джереми никогда не придавал большого значения богатству. Титулы, движимое и недвижимое имущество — все это мало волновало его. Он жаждал только одного — снова уплыть с Люси по горячим волнам страсти, где бы он мог забыть обо всем на свете. Джереми хотел снова забыть собственное имя и вспомнить его лишь тогда, когда Люси прошепчет это имя среди стонов.

Генри опустил ноги на пол и привстал над столом, опираясь о его край.

— Джем, я помню, что сам попросил тебя слегка приударить за Люси. Но я не предполагал, что ты должен жениться на ней. Она хорошая девушка, но тебе нужна другая жена

Джереми почувствовал, что в нем вскипает ярость. Он едва не набросился на Генри с кулаками, однако сдержался, взяв себя в руки.

— Ты граф, — продолжал Генри. — Ты должен жениться на леди из знатной семьи, с деньгами и связями. Ты дольше нас был холостяком, и я думаю, вовсе не из-за того, что искал себе в жены деревенскую барышню без гроша в кармане.

Джереми сжал кулаки, чувствуя, что у него темнеет в глазах. На его лбу выступил пот.

— Генри, — глубоко вздохнув, заговорил он ровным, спокойным голосом, — я обручен с Люси и собираюсь жениться на ней.

В этот момент раздался негромкий стук и скрипнула дверь.

— Марианна сказала, что вы хотели видеть меня? — услышал он знакомый голос.

Джереми встал и, обернувшись, увидел, как в комнату вплывает облако светлого шелка. Это была Люси. Взглянув на нее, Джереми почувствовал, что у него перехватило дыхание.

Он сразу обратил внимание на ее волосы. Непокорные кудри Люси были уложены в затейливую высокую прическу. С висков на щеки, на которых играл румянец, падали задорные завитки. Взгляд Джереми скользнул по плавной линии шеи и остановился на глубоком вырезе, в котором виднелась ложбинка и верхняя часть упругих полушарий нежной груди.

Люси выглядела удивительно красивой этой ночью, но сегодня она превзошла себя. Люси казалась сейчас Джереми самим совершенством. Все в ней было безупречно. Ее красота восхищала его. Джереми воспринимал Люси как-то по-новому. Она походила на прелестного ангела. Ее бесподобное очарование могло пленить любого мужчину.

Он вдруг почувствовал гордость.

— Доброе утро, Джереми, — с улыбкой промолвила она, и в ее глазах заплясали задорные искорки.