1937. Большая чистка. НКВД против ЧК - Александр Папчинский

Следующий удар, словно по иронии судьбы, Евдокимов нанес по своим недавним товарищам, анархистам. 25 сентября 1919 года в помещении МК РКП(б) прогремел взрыв, частично разрушивший здание, убивший 12 и ранивший 55 человек из московского партийного актива. Ответственность за это преступление взял на себя некий «Всероссийский повстанческий комитет революционных партизан». В листовке комитет сообщал, что это акция возмездия большевикам за расстрел в Харькове нескольких махновцев. Московская ЧК довольно быстро вышла на след анархистского подполья, и уже в ночь на 5 ноября чекисты Особого отдела штурмовали штаб-квартиру анархистов в подмосковном Краскове. После двухчасовой перестрелки анархисты предпочли смерть сдаче и взорвали себя[297].

Но были в производстве Евдокимова и его «команды» дела иного плана. 20 ноября 1919 года в распоряжение Особого отдела МЧК поступили данные, нто белая контрразведка поддерживает контакты с неким Константином Циолковским, проживающим в Калуге. Тот был якобы связан с ячейками антисоветского подполья в Калуге и Москве, и от него в деникинскую контрразведку в Киеве поступают «полные и точные сведения о положении дел на фронте и в красных воинских частях». Секретные материалы Циолковский передает через курьеров, пробиравшихся к нему через линию фронта[298].

Предварительно собранная информация о самом «резиденте» создавала совершенно противоположное мнение. Преподаватель гимназии, занимающийся наукой, старый и больной человек, в 1918 году он даже состоял членом Социалистической академии общественных наук, но был выведен из состава по причине своих идеалистических взглядов. Как-то не вязалась фигура этого немощного и полуглухого старика с ролью деникинского разведчика, как об этом информировала чекистская агентура в Киеве. Было принято решение провести оперативную проверку с целью выявления политической «физиономии» Константина Эдуардовича.

Под видом белогвардейского курьера в Калугу был направлен чекистский разведчик. На заявление «курьера», что он прибыл из Киева в надежде получить секретные данные о частях Красной Армии, Циолковский выказал полное недоумение. Он признавал, что Федорова (якобы «куратора» Циолковского в белой контрразведке), от которого и прибыл «курьер», он хорошо знает, так как вел с ним переписку, но… по вопросам дирижаблестроения.

Несмотря на то что оперативная проверка не дала положительных результатов, в ОО МЧК приняли решение арестовать Циолковского. 19 ноября 1919 года он был доставлен в Москву. Предъявленные обвинения Циолковский полностью отрицал, заявляя, что «виновным себя в чем-либо по отношению каких-либо антисоветских действий не признаю». Не имея веских доказательств его вины, Циолковского должны были отпустить на свободу. Но следователь ОО МЧК вынес совершенно иное решение: так как Циолковский является человеком «твердо в душе скрывающим организацию СВР («Союз возрождения Родины». — Прим. авт.) и подобные организации», выслать в концентрационный лагерь на один год «без привлечения к принудительным работам ввиду старости и слабого здоровья»[299].

Заключение требовалось утвердить у Евдокимова. Начальник Особого отдела ранее лично допрашивал Циолковского и, вероятно, вынес свое мнение о полной несостоятельности и надуманности выдвинутых обвинений да и политической безопасности (если не сказать беспомощности) этого странноватого арестанта. 1 декабря 1919 года Евдокимов озвучил окончательное решение в отношении Циолковского: «Освободить, и дело прекратить». Вскоре он покинул тюремную камеру Московской ЧК. Впоследствии в одном из своих писем ученый так отзовется о Евдокимове: «Заведующий Чрезвычайкой очень мне понравился, потому отнесся ко мне без предубеждений и внимательно»[300].

В конце 1919 года в связи с начавшимся освобождением Украины Москва перебросила туда крупную группу чекистов, которые должны были составить ядро образующихся фронтовых и территориальных органов ЧК. Бывший начальник Следственного отдела и зампред МЧК В.Н. Манцев был назначен начальником Особого отдела Южного фронта и Управления ЧК и Особых отделов Украины. Естественно, что штат сотрудников он предпочитал подбирать из людей, проверенных на прежней работе, в данном случае — из сотрудников МЧК. Поэтому своим помощником по Центральному управлению ЧК Украины и начальником Секретно-оперативной части Особого отдела Южного фронта Манцев предпочел видеть Евдокимова. Тот в свою очередь взял с собой на Украину М.П. Фриновского, Э.Я. Грундман, Ф.Т. Фомина, П.С. Долгопятова, Л.М. Заковского, К.И. Зонова, П.И. Магничкина и других.

Интересный факт: сменивший Евдокимова Т.П. Самсонов-Бабий так же, как его предшественник, имел богатую на события биографию. В ней было и членство в партии анархистов-коммунистов, и «тюремные университеты». Как и Евдокимов, он «состоял в тайном сообществе» — в боевой группе анархистов-коммунистов, действовавшей в 1905–1907 гг. в Хотине и Каменец-Подольском. Эта группа (по другим документам летучий отряд) имела грозное название «Разрушай и созидай». В декабре 1907 года Фома (партийный псевдоним Самсонова) был арестован и в мае 1909 года по приговору Одесской судебной палаты «за покушение на экспроприацию лишен всех прав состояния» и сослан на вечное поселение в Иркутскую губернию[301]. В дальнейшем будет побег из знаменитого поселка золотопромышленников Бодайбо, нелегальный выезд в Англию. Оказавшись в Ливерпуле, Самсонов примкнул там к группе русских анархистов-коммунистов. Пришлось ему посидеть и в местной тюрьме: за антивоенную агитацию в 1917 году он был осужден на шесть месяцев каторжных работ[302]. На родину будущий чекист вернулся лишь в начале лета 1917 года.

Прибыв на Украину, Евдокимов с головой окунулся в гущу местных проблем. Будучи заместителем начальника Особого отдела Южного, а затем Юго-Западного фронтов, Евдокимов довольно близко познакомился и даже сдружился с К.Е. Ворошиловым, С.М. Буденным, А.И. Егоровым и с тогда еще мало известным членом РВС фронта И.В. Сталиным.

О характере деятельности Евдокимова и его чекистов тех дней можно узнать из автобиографии Э.Я. Грундман, в то время начальника информации и административной части Особого отдела Южного и Юго-Западного фронтов. Тогда она «…выезжала в Донбасс для разработки и ликвидации деникинской организации по затоплению шахт. Во время производства арестов на одном из рудников несколькими участниками организации во главе с одним из инженеров и несколькими укрывшимися офицерами было оказано вооруженное сопротивление; в результате арестовано активных участников организации — 36;…руководила разработкой и операцией по ликвидации петлюровской организации в школе червонных старшин, цель которой был переход и сдача неприятелю курсантской бригады. Во время разоружения с отрядом сотрудников было оказано сопротивление, арестовано активных участников — 38 человек;…участвовала в ликвидации дела ЧУСОСНАБАРМА — продажи имущества армии, как то: орудий, пулеметов, подков, соли и т. д. — махновцам. Арестовано 8 человек;…с тремя сотрудниками произвела арест махновской организации в 1-м запасном полку. Арест производился во время восстания полка. Цель махновцев была: устроить восстание всех запасных частей гарнизона и перейти на сторону Махно. Арестовано 18 человек;…произведена операция ареста, при помощи двух уполномоченных махновская организация на бронепоезде, которая, арестовав комиссара поезда, хотела передать поезд Махно. Арестовано 12 человек во главе с командиром поезда…»[303]. Приблизительно в те же месяцы фронтовая судьба свела с Евдокимовым еще двух чекистов — С.С. Дукельского и Н.Г. Николаева-Журида.