Цена слова - Елизавета Шумская

– Как угодно, – уронил дознаватель и ускорил шаг. Ему отчего-то стало холодно.

Площадь, на которой располагались телепорты, отличалась от десятков таких же в других городах только тем, что будто была поделена на две неравные части. По одной, большей, с разной степенью активности двигались люди – всадники и пешие – к работающим порталам. На другой же трудились маги. Они давно уже не обращали внимания на зевак и любопытствующих. Для тех, кто ждал своей очереди, их деятельность была просто-таки лекарством от скуки. Всегда приятно посмотреть, как кто-то работает, особенно если ты бездельничаешь.

– Вот тут все и произошло, – понизив голос (и так было впечатление, что несколько посторонних ушей разве что не оттопырились, прислушиваясь), пояснил Минк. – Вот этот телепорт. Проехал злоумышленник пару шагов… – Маг осторожно, бочком-бочком пробрался мимо работающих коллег. Юные чародеи проделали тот же маневр. Колдуны-ремонтники проводили их тяжелыми взглядами, толпа – заинтересованными. – Вот отсюда он выпустил заклинание и, как вы понимаете, вот туда поскакал. – Сыщик махнул в сторону улочки, которая начиналась прямо напротив телепорта. Огибать площадь, чтобы свернуть на другую, смысла не было никакого.

– А дальше? – поинтересовался Грым, скептически оглядывая указанный маршрут. Нет, уйти тут можно было – шмыгнуть между домами, зайти в какой-нибудь из них, перелезть через забор. Опытному наемнику не составило бы труда и по некоторым стенам взобраться, уж больно корявая архитектура, по такой сплошное удовольствие лазать. Но как он понял, неизвестный вредитель (спасибо ему большое и увесистое, мучайся теперь, где дорогая подруга) ехал верхом.

– Дальше он проскакал по улице. Свернул на ту, что ведет к площади с торговыми рядами, там его видело множество народу, но куда он исчез, никто не берется сказать.

– Так, может, он давно уже тю-тю?

– Вполне. Правда, есть одна странность. Стражи на воротах говорят, что не видели его. Или не обратили внимания, или глаза отвел, или как-то иначе выбрался. А может, еще в городе сидит.

– Только зачем ему это? – дернула плечом гаргулья. – Его все ищут, а он будет сидеть сиднем именно там, где ищут.

– Кто его знает. Может, живет он тут. Может, решил, что безопаснее затаиться. Может, по каким-то причинам не смог выбраться. Наши маги, когда сообразили, в чем дело, кто в погоню бросился – из тех, кто не только телепортацию способны организовывать, кто занялся изучением заклинания, каким злоумышленник воспользовался, а некоторые тревогу подняли. Собственных, в смысле индивидуальных, телепортов не пожалели, к нам, к главе гарнизона, к воротам прыгнули, лишь бы поймать этого вредителя. Так что, может, и не успел сбежать.

– Интересно, – мигом загорелись чародеи. Уж что-что, а собирать сведение они давно научились. Грым мог поговорить с наемниками, Ло с вампирами, Златко с Дэй просто походить по трактирам да послушать. Тоже бывает полезно. Проверить гостиницы, съемные комнаты и прочее. Молодые волшебники понимали, что и это наверняка делают профессиональные дознаватели. Однако у тех и так много забот, а тут зачастую – воля случая.

Пока все это шумно и довольно бестолково обсуждалось, Калли, осторожно ступая, прошелся по участку, который был пока огорожен. Потом подошел к тому месту, где маг выкинул свое заклинание, о чем-то задумался. Вновь вернулся к началу улочки. Ту никто, разумеется, не преграждал. Светлый вздохнул так надрывно, будто пытался выразить этим всю скорбь лесного жителя в отношении каменных монстров, которые люди называли городами. Осуждающе покачал головой и направился обратно. Затем оторвал Минка от какой-то маловразумительной дискуссии на предмет возможных мест, где злоумышленник мог бы спрятаться (а вдруг у него еще и сообщник в городе есть?), и начал подробно выспрашивать о позе и жестах мага, когда тот разрушал телепорт. Хорошо, что на его месте не было обычного дознавателя, у колдунов на такие вещи профессиональный интерес срабатывает. Ведь простому человеку что волшебник просто вытянул руку, что он ее чуть, на пол-ладони, вбок отвел – все едино. А телепортисты с предельной четкостью все жесты описали. Из тех, конечно, что смогли разглядеть: сначала никто на этого мужика и не смотрел, а когда взрывы пошли, там и пламя полыхнуло, воздух начал колебаться, уже не до детальных разглядываний было. Но что осталось в памяти свидетелей, было зафиксировано, и это Минк знал и сейчас послушно (отчего сам пребывал в изумлении) излагал.

Калли все слушал очень внимательно, вопросы друзей пресекал. А когда маг закончил речь, Светлый кивнул и вернулся к месту, где преступник остановился. Присел так, что одно колено почти касалось булыжников мостовой, и принялся разглядывать все, постепенно перемещаясь чуть в сторону. Все невольно заинтересовались, но у эльфа был такой сосредоточенный вид, что вся эта компания даже дыхание сдерживала, чтобы, не дай боги, не помешать ему. Любопытство чуть не загрызло всех пятерых.

А тот не спешил раскрывать тайну своих загадочных действий. Лишь смотрел на камни, иногда только двумя пальчиками брезгливо поднимая те из них, что недостаточно крепко сидели в земле.

Светлого давно подозревали в мстительности и некоторой доле садизма, но предъявить обвинения все не удавалось. Вот и сейчас друзья, а также примкнувший к ним Ло маялись любопытством и вновь вспоминали все свои домыслы относительно вредной натуры эльфа. Но опять сказать ему было нечего, а голословно возмущаться – только дураками себя выставить. Легче от этих мыслей не становилось. Лишь распалялся интерес.

Неведомо сколько прошло времени, друзьям и Минку показалось, что вечность, когда Калли поднялся с корточек.

– Ну что там, ушастый? – не вытерпел все-таки тролль. Светлый рукой едва-едва повел, прося, а скорее, приказывая, чтобы ему не мешали и с дурацкими вопросами не лезли. И никто не решился что-то поперек сказать, хотя хотелось всем. Эльф же тем временем сосредоточенно смотрел куда-то вперед. Потом чуть повел рукой, повторяя жест мага, разрушившего телепорт. И коротко свистнул. Его скакун – тонконогий, изящный и жутко вредный – поднял голову, потянул зубами узел, которым его привязали к коновязи у края площади (этот трюк он частенько проделывал, неизменно зля всех остальных лошадей, особенно жеребца Бэррина: тот вечно начинал рваться следом, игнорируя все препятствия, за что расплачивался мелкими травмами), и потрусил к хозяину, перебирая копытами так, будто его только что назначили на всеконтинентальный конкурс красоты среди представителей своего вида. Даже хвост приподнял, что обычно означало высшую степень самодовольства. Осторожно пробрался за огороженную часть мимо ошарашенных такой наглостью магов («Вот так их и в первый раз провели», – подумали юные чародеи) и застыл перед Калли. Тот, впрочем, нисколько не обратил внимания на выходки коня, а молча влез ему на спину. Опять сделал тот же жест, отводя руку в сторону и вперед.

– А какой в тот день был ветер? – как само собой разумеющееся спросил эльф и посмотрел на Минка своими дивными синими очами.

Тот же ответил ему настолько удивленным взглядом, что Светлый не стал дожидаться, что дознаватель скажет. Лишь скорбно дрогнула тонкая бровь. Все тут же представили, что эльф думает сейчас. А Калли тем временем вновь начал сосредоточенно что-то мысленно просчитывать. Как потом оказалось, вычислял разницу в росте, траекторию движения, поправку на магию делал.