Елизавета II. Королева мира. Монарх и государственный деятель - Роберт Хардман

Сегодня Содружество может казаться несколько старомодным, как и великолепный особняк восемнадцатого века из красного кирпича, где размещается его штаб-квартира. Мальборо-хаус, зажатый королевскими резиденциями, с одной стороны, и клубами джентльменов на Пэлл-Мэлл с другой, до сих пор кажется чем-то средним между ними. Там проживал распутный наследник королевы Виктории Берти принц Уэльский, до того как стал королем Эдуардом VI. В этом особняке родился Георг V, вдова которого, королева Мария, последней из членов королевской семьи проживала там до того, как здание стало домом «семьи наций». Стены до сих пор украшают королевские портреты, и многое внутри осталось точно таким же, как в те дни, когда Королева была маленькой девочкой, для которой это был «бабушкин дом».

Сегодня мало что указывает на оригинальное, часто радикальное мышление, которое привело к принятию стольких решений в этих будто погруженных в дремоту парадных залах. Королева Мария еще проживала в резиденции в 1947 году, когда ее сын король Георг VI со своими министрами мрачно размышляли о новой угрозе всей империи. Индия, самое ценное из всех колониальных владений Короны – та Индия, на которой зиждилось само существование Британской империи, – шла не только к независимости, но и к разделу Британской Индии[122].

Когда в 1936 году Георг VI взошел на трон после отречения Эдуарда VIII, у нового короля были большие амбиции устроить durbar – грандиозный, как для коронации, сбор всех индийских правителей. Его отец был таким образом коронован императором Индии в 1911 году, а Георг VI обожал королевские ритуалы. Растущий индийский национализм, за которым вскоре последовала Вторая мировая война, положил конец всем давно лелеемым мечтам короля о съезде увешанных драгоценностями махараджей и принцев на слонах, прибывающих отдать дань уважения своему королю-императору. Подобно королеве Виктории, Георг VI относился к индийской знати с уважением, считая ее представителей родственными душами, на которых можно положиться в трудную минуту, в отличие от некоторых индийских политиков. Взгляды короля укреплялись по мере того, как Британия боролась за выживание.

В 1942 году, когда японские войска прошли через Бирму к индийской границе, многие политики из партии Конгресса требовали немедленного вывода британских войск из всей Индии – и были интернированы за свои взгляды. Напротив, увлеченный скоростью магараджа Раджпиплы, друг королевской семьи, заказал три истребителя «Спитфайр» и истребитель «Харрикейн» для Королевских ВВС. К концу войны, однако, именно политики, а не князья, представляли большинство населения, и они желали независимости. Новое лейбористское правительство в Британии, подстрекаемое Соединенными Штатами, также поддержало эту идею. Но индийские националисты не были готовы довольствоваться статусом доминиона, как, скажем, Австралия или Канада. В этом случае Индия стала бы полностью самоуправляемой, но король оставался бы главой государства. Им нужна была совершенно независимая республика. У короля были серьезные опасения в отношении скорости и направления развития событий. В декабре 1946 года он встретился с двумя ключевыми фигурами в борьбе за власть в Индии – Джавахарлалом Неру, лидером Партии Конгресса, в которой доминировали индусы, и Мухаммедом Али Джинной, лидером Мусульманской лиги. Из-за тупиковой ситуации в Индии они прибыли в Лондон с целью разрешения кризиса.

«Я чувствую, что лидеры двух партий никогда не придут к согласию. Мы слишком поторопили их, – писал впоследствии король в своем дневнике. – Я не видел альтернативы гражданской войне между индусами и мусульманами [sic], ответственность за которую возложат на нас».

Георг VI, по крайней мере, испытал облегчение, когда британский премьер-министр Клемент Эттли предложил кандидатуру, которая могла бы решить подобную задачу. В начале 1947 года вице-королем бы назначен лорд Маунтбеттен, двоюродный брат и близкий друг короля, и вскоре он стал настаивать на быстрых и четких действиях, если уж надо предотвратить гражданскую войну. Необходимо было точно указать день, после которого правление Британской империи – и, соответственно, Британская Индия – исчезнет. Он также внятно дал понять, что две соперничающие фракции никогда не смогут создать единую и жизнеспособную нацию. Всего через несколько месяцев, 15 августа 1947 года, на фоне ужасного кровопролития субконтинент был разделен между сократившейся территорией, где доминировали индусы, и новым исламским Пакистаном. По мере того как между обеими сторонами перемещались до пятнадцати миллионов человек, сотни тысяч были убиты сектантами. Неру назвал этот момент истории «встречей с судьбой». Король стоически воспринял происходящее, но был тем не менее потрясен. Подписывая во время своего правления и письма, и документы инициалами GRI – George Rex Imperator[123], он вынужден теперь, в соответствии с положениями Закона о независимости Индии, официально подписываться GR – George Rex. Возможно, это мелочь, однако не для монарха, который был столь щепетилен в подобных вопросах. Получив спустя три дня письмо от короля, королева Мария пометила его жалобным постскриптумом: «Первый раз Берти подписал письмо без буквы I–Imperator. Очень грустно».

И Индия, и Пакистан, пока разбирались со своими новыми конституциями, первоначально были доминионами. Индия готовилась принять республиканскую систему и отказаться от короля. Но это вызывало еще один вопрос, к решению которого король подходил очень серьезно: а что же будет с Содружеством?

По существовавшим правилам любой член Содружества должен был признать короля главой государства. В противном случае он выбывал из Содружества. 4 января 1948 года после короткой и ожесточенной борьбы за независимость Бирма первой из британских колоний, после Войны за независимость США, вышла из состава Британской империи. Она решила стать республикой и таким образом разорвала связь с Короной. Страну автоматически исключили из Содружества. Ирландия в следующем году поступила так же. Ни король, ни британское правительство не хотели, чтобы это же произошло с Индией или Пакистаном. Помимо личной и национальной гордости король был глубоко привязан к «ярчайшей драгоценности» в короне империи. Он тепло принял Неру, когда премьер-министр Индии прибыл в Лондон в 1948 году.

– Он мне очень понравился, – сказал он лорду Маунтбеттену.

Как и многие другие, король с трудом успевал следить за всем происходящим в Содружестве. Бирма вышла из его состава, однако недавно получивший независимость Цейлон решил стать доминионом. В Королевских архивах хранится копия речи короля на данном им в октябре 1948 года обеде для членов Содружества.

– Мне доставляет большое удовольствие приветствовать здесь сегодня моих премьер-министров или их представителей из восьми независимых стран Содружества, – начиналась речь. За исключением того, что король сам зачеркнул «восемь» и написал «девять». Он сказал, что ему особенно приятно приветствовать Индию, Пакистан и Цейлон в «составе Братства Наций». На этом этапе Пакистан и Цейлон все еще были рады оставить короля главой государства. Однако с Индией были проблемы.