Дочь Генерала. Книга 1 - Марина Кистяева

Страшно.

Возможно, кому-то такие возможности показались бы невероятно захватывающими. Как там говорят? Весь мир для тебя…

А Дашу они вводили в ступор. Тому имелось несколько причин. Первая, как всегда идущая из детства. Папа не просто был холоден к ней. Он был домашним тираном и деспотом. Не терпел никаких возражений. Говорил, значит, надо делать. Маму он физически никогда не бил, по крайней мере, маленькая Даша не видела, чтобы подобное происходило при ней. Зато она постоянно замечала, что мама пытается очень сильно ему угодить. Повзрослев, Даша часто анализировала прошлое. Создавалось впечатление, что мама испытывала перед отцом чувство вины или была за что-то ему сильно благодарна. Она никогда не спорила. Делала, как он велел, даже если ей это не нравилось. Отец очень редко кричал. Говорил холодным, не терпящим возражения голосом.

Как иногда и Гриша…

Второе. Тоже немаловажно для Даши. Она чувствовала, что небезразлична Григорию Зимину. Может, до любви дело и не дошло, но симпатия, безусловно, есть. Его внимание льстило Даше, чего тут греха таить. Но больше пугало. И с каждым днем всё сильнее.

Со стороны кажется, что всё невероятно круто! Богатый влиятельный холостой мужчина обратил внимание, одаривает подарками, говорит, что сходит по тебе с ума. Катает по миру. Предлагает… Пока ничего определенного не предлагает, но не в этом суть.

Если бы Даша стремилась покомфортнее устроиться в жизни, она ещё там, в лесу, где они были фактически одни, сделала бы правильные выводы и поддалась бы. Приняла его предложение, уступила. Стала бы любовницей. Почему бы и нет? Всё хорошо. Всё прекрасно.

А то, что давит…

Что принимает решение за неё…

Что не слушает её мнения…

Побойся Бога, девочка, не гневи…

Не дури. Бери, что дают и радуйся жизни.

Когда ещё выпадет такой шанс.

«Такие мужики на дороге не валяются…»

Даша не была бунтаркой. Но и бесхребетной ее нельзя назвать. Она – обычная. Со своими тараканами в голове. И это как раз нормально.

Ей почти девятнадцать! Она не меркантильна. У неё свои мечты. Свои желания.

Вот сейчас, например, она не хочет идти ни на какой прием, где не будет знать никого! Ни единой души, кроме Григория. Незнакомые люди, говорящие на незнакомом языке. Женщины, ухоженные, умеющие себя вести в высшем обществе. И она… Предпочитающая, как и большинство её сверстниц, удобные кеды, а не двенадцатисантиметровые шпильки.

Она поставила чашки на поднос и вспомнила сегодняшнюю прогулку по парку. Погода была чудесной, настроение под стать. Даша сначала спокойно приняла тот факт, что к ней приставили охрану. Типа того водителя. Хорошо, с этим не поспоришь, она в незнакомом городе, может и заблудиться. Но вот то, что было дальше, оказалось для Даши очень показательным.

Прямо вот очень.

В парке она случайно увидела девушку. Очень красивую, примерно её возраста. С охраной.

Та незнакомка отзеркалила Дашу.

Один в один…

Она даже попыталась с ней заговорить. На русском, кстати. Перепутала её с кем-то. Лизой назвала. Но перед этим уже был звонок от Григория с приказом возвращаться.

Не в этом суть. А в том, что Даша увидела себя. Со стороны.

И это её шокировало.

Ни она, ни та девушка не могли прогуляться одни. Черные элитные автомобили с бронированным кузовом. Немногословные мужчины рядом. С оружием и правом его применить.

А так же звонки. Тех, кому они, девушки, позволили распоряжаться своими жизнями.

Отдали своё право голоса за мирские блага.

Даша не могла понять, почему встреча с той русской так ошарашила её. Катком прошлась по сознанию.

А теперь ещё этот чертов прием.

На который она не хотела идти!

Не хотела и всё тут.

Даша прикусила губу. А если загадать… Баловство, конечно, но сейчас ей эта мысль показалась интересной. Может быть, даже фатальной. Как в детстве, когда окончательное решение оставалось за судьбой. Например, если мимо дома первой проедет черная, а не светлая машина, то Даша пойдет с девчонками кино. Или что-то подобное. Да по-разному дурачились. Как поздоровается соседка: если скажет «здравствуй», то контрольную они все напишут на «пятерки», а если как-то иначе, то всё – ходить им с «тройками».

Глупость несусветная, конечно, но…

Даша загадала.

Если сейчас Гриша примет её предложение, всё у них будет хорошо. Она даст ему шанс. Попробует примириться с его миром и замашками мирового диктатора. Про мирового она, конечно, загнула. Эта мысль у неё возникла, когда она увидела сегодня у него на костюме значок с символом бесконечности под куполом солнца. Прямо принадлежность к какому-то ордену, честное слово. Ещё одна глупость, конечно…

Если же Гриша настоит на своем, она поддастся. В последний раз. Потому что из Женевы ей самостоятельно не выбраться.

Даша подошла к столу, поставила поднос. Знакомая сцена, она уже так делала в доме в лесу.

– Гриша, послушай… А этот прием, на который тебя позвали, он как-то связан с твоей работой? Тебе обязательно на нем присутствовать?

Григорий взял чашку и улыбнулся в ответ.

– Снегурка, обожаю, когда ты нам готовишь кофе.

– Мне не сложно.

– Знаю. Но ценю.

– Так что по поводу приема?

Даша надеялась, что ничем не выдаст сумасшедшего волнения, накрывшего её.

Гриша неопределенно поднял брови кверху.

– Мне на нем присутствовать необязательно. Пригласил хороший знакомый. Я приглашение принял.

– То есть ты можешь отказаться? – Даша спрятала руки под столом, потому что они у неё внезапно мелко затряслись.

Пожалуйста…

Гриша, пожалуйста…

– Могу. Но не буду.

– Гриш… Давай побудем вместе. Не пойдет на тот прием. Погуляем и…

На дне серых глаз мелькнула холодная сталь.

– Снегурка, прекрати. Я понимаю, ты опасаешься, что будешь чувствовать себя некомфортно. Это меньшее, о чем тебе следует беспокоиться. Я буду рядом.

Даша откинулась на спинку кресла, не замечая, как впилась ногтями в ладони, оставляя розовые полумесяцы.

– Значит, идем?

– Конечно. Это не обсуждается.

Даже так…

Не обсуждается…

Что ж, Гриша. Идем, значит, идем.

Только почему же так горько? Ей бы ещё собраться и сделать глоток кофе, чтобы проглотить ком, вставший в горле и мешающий не то что говорить – дышать.

– Даже не возражай…