Пенсионер. История третья. Нелюди - Евгений Мисюрин

– Что вы, мистер Стрин. Мы никого не убивали. Да, конечно же, неудачные эксперименты были, и я даже соглашусь с тем, что они привели к некоторым жертвам, но без ошибок не бывает движения вперёд. А путь к такой великой цели, которую мы поставили перед собой, согласитесь, просто не может быть прямым и коротким.

– А я-то вам зачем? – я понял, что почти кричу.

Возможно, Маверик и затеял этот разговор для того, чтобы по громкости моих ответов понять, когда белый шум накроет меня полностью.

– О, мистер Стрин! – воскликнул собеседник. – Неужели вы ещё не поняли, что уже являетесь промежуточным звеном между Хомо Сапиенс и Хомо Футурис – человеком будущего? О вашей чувствительности в новом мире не слышал только глухой. И это как раз одна из множества граней того сверкающего кристалла, который здесь выращиваем мы. Сам всевышний послал вас людям, чтобы вести за собой тех, кто понесёт знамя прогресса.

– А попроще можно? – я постарался говорить тихо, но эффект был как в наушниках, когда не слышишь своего голоса.

– Конечно. Дело в том, что наши создания нуждаются не только в удалённом управлении посредством нашей группы, но и в ближайшем руководстве, так сказать, на месте. Рядом должен быть посредник. Замечу, преданный нам посредник. Вот почему я очень надеюсь, что вы всё-таки поймёте всё величие нашей цели и встанете в наши ряды на правах равного.

– Но почему я?

– Наши новые люди обладают новыми способностями. Поэтому и полноценно управлять ими может только тот, чьи возможности стоят на том же уровне. Например, ваша чувствительность. Вы не упустите из виду ни одного подчинённого даже при самой надёжной маскировке.

– То есть, вашим солдатам нужен командир.

– Ваша военная терминология не совсем соответствует действительности, но в чём-то вы, к сожалению, правы. На первых порах стычки неминуемы. Люди, к сожалению, тяжело воспринимают всё новое и появившимся росткам прогресса придётся с трудом отвоёвывать себе место под солнцем. Но уверяю вас, не война является нашей целью, а лишь счастье всего человечества.

– Профессор, а как себя чувствуют дети, которых вы украли у родителей?

– Жаль, что вы так ничего и не поняли, мистер Стрин. Видит бог, мы хотели предложить вам особую, почётную роль. Но, похоже, вы слишком закоснели в прошлом.

– Фсё котово, профессор, – раздался чуть сиплый голос с немецким акцентом.

И почти сразу же в голове будто пропустили разряд тока. Белый шум занял собой всю вселенную, изредка чуть подвигаясь, чтобы уступить место бьющей в мозг молнии. Я почувствовал, как из уголков рта потекли слюни. Тело дёргалось с каждым разрядом всё сильнее. Я постарался сконцентрироваться, несмотря на боль и орущий в уши белый шум. Между электрическими искрами мне начало казаться, что в многоголосой говорильне, льющейся в уши, я различаю отдельные слова или даже фразы, причём в основном по-русски.

Очередной разряд, тело дёрнулось. Я успел сконцентрироваться и всё-таки выскользнул из себя и рывком поднялся вверх. Маверика в комнате уже не было. У прибора, напоминающего осциллограф стоял сухой старик с квадратной челюстью, внимательно следил за небольшим экраном, то и дело подправляя какие-то настройки. А ещё я наконец-то заметил небольшой энергопоток бьющий почему-то не снизу-вверх, а из стены в стену. В том месте, где он выходил, обои искрились и переливались всеми цветами радуги. Я радостно сунул в него руки и ощутил привычное покалывание. Долго ждал, пока моя эфирная субстанция наберёт достаточно энергии, глядя на дёргающееся на кушетке материальное тело. Каждый разряд отзывался в сознании, хотя и не с такой силой. Но в глазах темнело, несмотря на то, что были они сейчас нематериальны. Вот ведь гады, вертелось в голове.

Наконец, вокруг ладоней заискрилась энергия и я от всей души приложил лапы к седым вискам немца. Старик бесшумно сполз на пол. Стоило как-то выбираться.

Разряды в голове не слабели, хотя белого шума я уже почти не слышал. Возвращаться в физическое состояние не хотелось – не факт, что я смогу ещё раз выбраться. Надо было что-то придумывать и я начал осмотр комнаты в поисках спасения. Увы, ничего не приходило в голову. То, что в бестелесном состоянии я не могу воздействовать на материальные объекты, не давало мне ни единого шанса.

А на нематериальные?

Я постарался создать тонкий энергоканал прямо в воздухе. Ничего не выходило, как только я заканчивал подпитку, светящаяся ниточка тут же гасла. Я старался минут пять, комбинируя виды энергии так и эдак, но всё без толку, пока в голову не пришла поистине гениальная идея – начать создание канала от электрической розетки. На этот раз ниточка послушно тянулась, не думая таять даже когда я совсем прекращал подачу энергии. В руках знакомо защипало, и я подумал, что, возможно, получится накапливать энергию не от редких эфирных потоков, а от простой электросети. Наконец, я создал нематериальный провод, идущий к кушетке, на которой лежало моё тело, и начал методично, искрой, пережигать кожаный ремень, держащий правую руку.

В воздухе запахло жареными ботинками. В памяти всплыла картина, как я на Карпатах берцы сжёг. Хорошие, натовские, кожаные. Причём, не с трупа, а честно выменянные на ящик нашей сгухи. А спалил до смешного просто. Поставил возле печки сушиться, и спать лёг. Ну и попал внутрь правого уголёк. Тогда тоже такой запах на всю палатку стоял.

Резка ремня у меня заняла не меньше получаса. Наконец, часть, прикрепленная к кушетке, отвалилась, и я спешно вернулся в тело. Долго ворочал непослушными, затёкшими пальцами, отстёгивая остальные ремни. Наконец, вырвался.

Как раз вовремя – немец на полу начал подавать признаки жизни. Я рывком выдернул у него из кобуры пистолет – ничего себе, учёный, с Береттой ходит – и со всей дури саданул старику в висок. Раздался хруст, тело обмякло, и я как можно быстрее покинул помещение.

Ни Сэнди, ни Виктора в коридоре уже не было. Впрочем, Витька я почувствовал сразу же – он сидел под столом в соседнем кабинете.

– Ты чего тут делаешь?

– Геныч! Живой? Ты как выбрался? А я жду, пока этот эсэсовец свалит, чтобы тебя выручать. А девку забрали. Охранники вниз увели. Так как ты вырвался? Или и правда, сверх…

– Тихо. Где Маверик?

– Так там, – он неопределённо махнул рукой. – Кабинет у него через две двери направо, а спит как все – в соседнем доме.

Я постарался скользнуть в транс. После издевательств это было сложно. Будто что-то дрожало внутри, боясь оторваться. Но, через полминутки мне всё-таки удалось выглянуть. В кабинете, на который указывал Витёк кто-то был. И кажется, тот, кто нужен.

– Пошли.

Селезнёв мгновенно поднялся, и последовал за мной.

– Пушки наши где?

– Так охрана забрала.

– Слушай, а тебя почему не тронули?

– Не, Геныч, ты не подумай. Им Маверик что-то сказал, я понял только, заберите, мол. Они говорят, что потом. Ну и ушли. А я сразу шасть, и под стол. Пусть думают, что сбежал.