Мертвый эфир - Иэн Бэнкс

И я решил, что самое время ударить по печени.

— Простите? — переспросила девушка.

Фил пьяно махнул рукой:

— Это я так. Не обращайте внимания.

— Ясно, — ответила Рейни и, как мне показалось, посмотрела на моего режиссера недобрым взглядом; пожалуй, слегка нахальным.

А ведь этот парень был одним из моих лучших друзей и, кстати, замечательный режиссер. Что это она о себе возомнила, глядя на него с таким выражением, словно говоря: а пошел ты куда подальше? Как осмелилась? Какое имела право? Ведь Фил заслуживает уважения, как никто другой. Пока она отвлеклась на него, я воспользовался предоставившейся возможностью и выплеснул добрую половину своего виски на пиджак Фила, затем поднес стакан к губам и, когда она переключила внимание на меня и на ее лице вновь появилась улыбка, сделал вид, будто пью — ну, опять повторил весь тот спектакль с глотательными движениями и дергающимся кадыком. Рейни поднесла свой бокал к моему, и мы снова чокнулись. Тут мне показалось, что до меня дошел запах виски, испаряющийся с темной поверхности старого, но, к счастью, до сих пор модного пиджака Фила. Прекрасная модель, от самого Пола Смита. Я принялся совершать стаканом быстрые круговые движения, закручивая виски в маленький водоворот. Рейни наблюдала.

— Хочешь меня напоить? — спросил я по-бурлескному, с реверсом гендерных ролей.

Рейни слегка приопустила ресницы и заерзала на сиденье, пододвигаясь все ближе и ближе ко мне, пока я не ощутил через рубашку тепло ее тела.

— Я хочу, чтобы ты поехал ко мне домой, — шепнула она.

— Ха! — со смехом воскликнул я, хлопнув себя по бедру, — Так ты отправишься на бал, Золушка!

Фил не то похрапывал, не то посмеивался по другую сторону от меня. Рейни метнула в него злобный взгляд. Я ухватил ее за подбородок и приблизил ее губы к своим, но она взяла меня за локоть и отвела мою руку в сторону.

— Допивай виски и пойдем. Хорошо?

К тому времени мне удалось избавиться почти от всего виски, что она принесла, и теперь я благополучно мог выпить остаток, там ведь совсем на донышке, какая разница, но забава начала превращаться уже в нечто среднее между игрой и делом чести, а потому я дал себе слово не уходить, пока не избавлюсь от всей выпивки до последней капли; так что, посмотрев куда-то вдаль поверх ее сияющих белокурых волос, я ответил:

— Хорошо… Черт возьми, неужто там Гай Ричи с Мадонной?

Она оглянулась. Я вылил последний глоток виски на пиджак Фила и встал, как раз опуская стакан, словно только что пил из него, когда Рейни вновь на меня посмотрела.

— Кажется, обознался, — солгал я, но при этом почувствовал себя прямо-таки великолепно.

Перспектива переспать с новой девицей, особенно с такой красоткой, как Рейни, сама по себе трезвила не на шутку. И все-таки я еще пошатывался, когда мы выбирались из нашего закутка.

— Ну я пойду, Фил.

— Отлично. Счастливо тебе развлечься, — ответил он.

— Так я и сделаю. Береги себя.

— Ты тоже не забывай о мерах предосторожности. — Тут он хихикнул.

— Увидимся в понедельник.

— Мне нужно заскочить в туалет, — сказала Рейни, когда мы пробирались через толпу.

— Встретимся в раздевалке.

Пару минут я занимался тем, что кокетничал на первом этаже с девушкой-гардеробщицей. В отличие от Фила я имел обычай расставаться с пиджаком уже при входе в подобные места. Правда, у меня не было привычки превращать его в мужской вариант дамской сумочки, набивая карманы всякой крайне нужной дребеденью.

— Готов? — спросила Рейни, передавая девушке номерок.

— Вполне, — ответил я.

Рейни позволила цомочь ей надеть плащ-накидку афганского типа, которую я счел скорее гримасой ретромоды, нежели тонким намеком на геополитику. Девушка повернулась ко мне и странно посмотрела, переводя взгляд с одного зрачка на другой. Мне понравилось, что мое состояние изучают столь тщательно, в этом было нечто сексуальное. Рейни не дала гардеробщице на чай, но я сделал вид, что этого не заметил. Зато привалился к ней, и она позволила поцеловать себя в губы, однако не взасос. Потом оттолкнула меня и, взглянув на гардеробщицу, проговорила:

— Пошли.

На улице дождило. Я кивнул вышибалам, и те, улыбнувшись, ответили тем же. Я был почти уверен, что знаю, как их зовут, но все-таки не вполне, а перевирать имена вышибал даже еще хуже, чем приветствовать их молча. Я стоял, глазея на струи дождя и с шумом проносящиеся автомобили, фары которых пробивали в темноте тоннели, искрящиеся алмазными брызгами.

— Идет дождь, Рейни, — проговорил я.

— Ага, — согласилась она.

Да, Кеннет, сказал я себе, можно подумать, она слышит эту шуточку впервые в жизни[74]. Рейни посмотрела в другой конец улицы.

— Вечером пятницы под дождем, — авторитетно заявил я, — единственный шанс раздобыть такси — это дождаться, когда кто-нибудь здесь высадится. Лично я вызываюсь отважно броситься наперерез, как только машина станет притормаживать.

— Ладно.

— А еще можно вызвать, — продолжил я после не слишком продолжительной борьбы с застежкой висящего на поясе футляра, в котором находился мобильник, — Скажу, что чаевые превзойдут все ожидания, — И я склонился над своей миниатюрной «моторолой», когда мне наконец удалось ее раскрыть, — Только, бога ради, ни слова о карри, — пробормотал я, прикрыв один глаз, чтобы лучше видеть дисплей.

Рейни обернулась ко мне и положила руку поверх моей, в которой я держал телефон.

— Погоди, не нужно. Такси уже на подходе.

Черный кеб действительно подруливал к тротуару.

— Слава богу… — проговорил я, убирая трубку, — Хотя нет, шофер только что погасил огонек.

Но Рейни уже тащила меня под руку через мостовую к остановившемуся такси.

— Это я ему помахала.

— Прекрасная работа, Рейни, — пробормотал я, пытаясь ухватиться за ручку на дверце, но промахнулся.

Дверь открыла она, но я настоял на том, что буду придерживать дверь, пока Рейни садится. Затем сам залез внутрь, ударившись при этом головой.

— Ой!

— Не очень больно?

— Порядок. — И я принялся искать ремень безопасности. — А ведь это хорошее предзнаменование, Рейни. — Тут я привстал, чтобы ухватиться за нащупанный наконец ремень.

— И то правда.

— Так быстро поймать такси в пятницу, да еще в дождь! Ты просто чудо. Верно, на нас божье благословение.

— Ага.

Кеб влился в поток транспорта, движущийся в северо-во-сточном направлении. Мне наконец-то удалось накинуть и пристегнуть ремень. На свой ремень Рейни даже внимания не обратила. Я принялся читать ей нотацию о крайней нежелательности подобного отношения к безопасности, особенно в свете случившегося с принцессой Ди, но девушка лишь странновато на меня посмотрела, и до меня дошло: помимо того что ремень не дает вам вылететь через ветровое стекло при лобовом столкновении и переломать руки-ноги, он еще мешает обниматься и целоваться. Полная безопасность. Мне стало самому за себя страшно. Ведь знал же я об этом прежде, но позабыл.