Среда обитания - Чингиз Абдуллаев

– Все понятно, – сказал он. – ЗвонилФренкель, меня ищет, – пояснил он Льву Давидовичу, попрощавшись с Эдгаром.

– Значит, все-таки Тарханов, – ударил кулаком постолу Деменштейн. – Я ему покажу. Я всему городу расскажу, какая онсволочь. Ни один приличный клиент не захочет с ним работать.

– Вот видите, – сказал Дронго, – даже в вашейсреде очень важна репутация. А Тарханов повел себя не просто неосмотрительно,но и глупо. Ведь было понятно, что рано или поздно вы сможете вычислить, ктоименно сдает всю информацию Леониду Иосифовичу.

– Звоните, – кивнул Деменштейн.

Дронго поменял в очередной раз карточку и набрал ужезнакомый номер Леонида Иосифовича.

– Где вы пропадаете? – спросил Френкель. –Вас ищут по всему городу. Или вы уже не в Москве?

– Это вас не касается. Сколько вы готовы заплатить задокументы?

– Они у вас?

– Возможно. Я хочу знать сколько.

– Сколько вы скажете. Назовите любую разумную цену, и яготов с вами разговаривать.

– В таком случае я подумаю и вам перезвоню. –Дронго сразу отключился.

– Что вы делаете? – спросил его ЛевДавидович. – Нужно было договариваться. Называть сумму и место встречи.

– Нет. Он мог бы заподозрить неладное. Мне было важно, чтобыон сам меня искал. А теперь пусть немного понервничает. Ведь я могу найтидругого покупателя, например обратиться к вам. Нужно играть по его правилам.Настоящего мерзавца, который размышляет, кому лучше продаться. И не забывайте,что моя договоренность с ним о встрече должна быть зафиксирована сотрудникамипрокуратуры или ФСБ. Второй вариант даже более предпочтителен.

– Теперь понятно. Вы роете ему большую яму.

– Он сам вырыл себе такую яму своим поведением. И своимвчерашним покушением на Погосова, – возразил Дронго.

– Уже второй час, – посмотрел на часы хозяинкабинета, – скоро придут Суровцев и Арсаев. Я только не понимаю, как япозову Регину. Все поймут, что это ловушка. Она никогда не бывает у меня насовещаниях. Матвей Константинович и Валерий достаточно умные люди, чтобы неповерить в такую глупость.

– За вашей спиной замаскированная дверь. Это вход вваши личные апартаменты? – уточнил Дронго.

– Да. Там небольшая комната отдыха и туалет.

– Можно я туда пройду?

– Кроме Регины и уборщицы, я никого туда не пускаю. Ноесли хотите, можете войти, – разрешил Деменштейн.

Дронго вошел в «комнату отдыха». Небольшое помещение, диван,холодильник, телевизор, стол, стулья. Достаточно аскетичная обстановка. Оноткрыл дверцу холодильника. Вода и пиво. Несколько упаковок сока. Молоко. Вшкафу напротив, в вазе лежали пакетики с орехами. Он достал большой пакет,раскрыл его и рассыпал по всему полу.

– Что вы там делаете? – крикнул Лев Давидович.

– Нашел повод позвать Регину, – пояснил Дронго,выходя из комнаты, – я нарочно рассыпал по всему полу орехи. Теперьпридется их собирать.

– Я могу вызвать уборщицу.

– Нет. Только Регину. И не сейчас, а когда начнетсясовещание. Чтобы она была в соседней комнате и все слышала.

– Я вас понял, – согласился Деменштейн.

Ровно в два часа он пригласил к себе в кабинет МатвеяКонстантиновича Суровцева и Валерия Арсаева. Они вошли, недовольно глядя на ужесидевшего за столом Дронго. Слухи о трагической гибели Ашота Погосоваразнеслись по всей компании, и почти каждый считал виновником случившегося непрезидента компании, а эксперта Дронго, который проводил такое неудачноерасследование.

– Вы знаете, что случилось сегодня ночью, – строгоначал Лев Давидович. – Погиб наш товарищ. – Он не стал уточнять, чтоночью погибший оказался у здания компании по приказу самого Деменштейна. –У нас большие проблемы. Но теперь мы знаем главное. Среди наших людей нетпредателя. Мы нашли того, кто сливал всю информацию Леониду Френкелю. Это былмой адвокат Александр Михайлович Тарханов.

– Я так и думал, – прогремел Суровцев.

– Не может быть, – прошептал потрясенный Арсаев.

– Регина, зайдите ко мне в кабинет, – попросил ЛевДавидович.

Она почти сразу вошла, словно ожидала этого вызова.

– В соседней комнате я рассыпал орехи, – пояснилДеменштейн, – уборщицу я вызывать не хочу, чтобы она нам не мешала.Посмотри там, как можно все убрать.

– Я все сделаю, – кивнула она.

– Итак, Тарханов нас предал, – сказал чуть громчеобычного Деменштейн, – поэтому мы все с вами меняем. Валерий не поедет насегодняшнюю встречу, это очень опасно. Вместо него туда пойдет кто-нибудь изсотрудников службы безопасности. А вы останетесь здесь, на своих местах. Самоеважное, что Неверова не будет.

– Как это не будет? – занервничал Суровцев. –Куда он снова исчез?

Деменштейн взглянул на Дронго. По договоренности с ним,теперь в разговор должен был вступить именно эксперт.

– У нас появились подозрения, что из Армении звонил несам Неверов, – пояснил Дронго. – Дело в том, что он позвонил и на мойтелефон. Откуда настоящий Неверов мог узнать мой телефон? Но позвонивший егознал.

– Зачем он вам позвонил? – спросил изумленныйАрсаев. – И почему вы так уверены, что это не сам Неверов? Ведь вчера онсам позвонил в этот кабинет.

– Это была инсценировка, – пояснил Дронго. –На самом деле звонил не Неверов, а человек, который сумел узнать, каким образоми почему тот исчез. Сегодня в пять часов вечера он все расскажет нашемучеловеку. И возможно, тогда мы узнаем, кто и зачем убрал Неверова.

– Не может быть, – прошептал Валерий, –откуда этот человек мог узнать такие подробности?

– Может, он сам и был причастен к устранениюНеверова? – предположил Суровцев.

– Уже нашли тело, – продолжал блефоватьДронго, – но сейчас проверяют, кому оно принадлежит. Ведь у Неверова былихарактерные особенности.

– Мы знаем, – кивнул Суровцев, – не было двухпальцев на ноге. Нам об этом рассказывали его сослуживцы.

Из комнаты отдыха послышался громкий треск. Там что-тоупало. Дронго и хозяин кабинета быстро прошли в соседнюю комнату. На полулежали осколки разбитой тарелки.

– Извините, – прошептала Регина, – я куплюточно такую. Честное слово, Лев Давидович.

На столе лежал мобильный телефон. Деменштейн поднял аппарат.Очевидно, Регина недавно кому-то звонила. Буквально минуту назад.

– Кому ты звонила? – недовольно спросил ЛевДавидович.

– Я не… я случайно разбила тарелку.

– С кем ты разговаривала? – закричал он.