Боевые псы Одиума - Роман Глушков

Благодаря сплошным панорамным окнам и ярким огням соседних зданий, отсутствие в зале света не вызывало серьезных неудобств. По крайней мере, куда бежать и как при этом не расшибить себе лбы, превенторы знали. Путь для бегства они уже наметили. Изучив за день квартиру банкира, теперь гости легко ориентировались в ней даже в сумраке. Следующей целью их маршрута являлась кухня, от которой к выходу вел прямой коридор.

По прогнозам Бунтаря, в данный момент эта часть пентхауза являлась наиболее безопасной. Ворвавшиеся через парадную дверь семеро штурмовиков вряд ли кинутся с ходу в бой. Надежно перекрыв единственный выход к лестнице, они сразу же рванут в гостиную. Почему именно туда? Во-первых, штурмовикам следовало оградить босса и остальных от угрозы со стороны обреченных превенторов. А во-вторых, если геликоптер тоже доставил сюда группу карателей, они проникнут в дом только через гостиную, спустившись с крыши на террасу. И уже затем обе группы двинутся по квартире, проверяя комнату за комнатой и блокируя беглецов в том углу, где велел сидеть им Брайан.

Но захватчики будто разгадали замысел Бунтаря и появились в зале прямо из того коридорчика, куда собрались бежать превенторы. Вернее, только трое из захватчиков, остальные четверо нарисовались из другой двери – той, через которую можно было попасть в зал, минуя спальню и библиотеку. Бунтарь ошибся: враги избрали тактику в духе «блицкриг». Это означало, что лестница и лифт перекрыты другим подразделением, а Макдугал и гости, скорее всего, уже ретировались куда-нибудь в безопасное место – например, на крышу, поближе к геликоптерам.

В защитных полумасках и черных комбинезонах семерка карателей производила довольно жуткое впечатление. Казалось, что перед превенторами возникли не люди, а некие человекоподобные существа, рожденные для ночного образа жизни. Такая стая хищников могла легко окружить жертв и уничтожить их до того, как Бунтарь и Невидимка применили бы свое оружие. Поэтому, чтобы не дать вражеским группам объединить усилия, превенторы, не мешкая, набросились на ту, что была ближе. Им во что бы то ни стало требовалось захватить инициативу, а иначе охотники просто-напросто растерзали бы их.

Командир карателей не вооружил своих бойцов пэйнфулами лишь потому, что молнии наверняка причинили бы здешнему дорогостоящему убранству серьезный ущерб. Что за оружие держали в руках штурмовики, беглецам в темноте разглядеть не удалось, да это и не имело значения. Скрыться из блокированного зала было невозможно, поэтому приходилось принимать бой на условиях, сложившихся к этому моменту.

Осваиваться с непривычным мечом Бунтарю пришлось в экстремально сжатые сроки, но он справился. Надо было лишь поддаться небольшому самообману: Первый представил, что в его руках страйкер, и взялся лупить им врагов так, как все эти пять лет лупил соперников на Помосте. Получилось довольно-таки жестоко и кроваво, зато эффективно, но в безвыходном положении и при смертельной угрозе переживать о чрезмерной жестокости к врагу было попросту некогда.

Вражеское оружие, которое в сумраке можно было принять за укороченные дробовики, оказалось на самом деле дарт-шокерами, о которых до сей поры беглецы почти ничего не знали. Что из себя представляют эти стреляющие устройства, стало понятно, когда один из противников Бунтаря, завидев, как его напарник отлетел к стене с разрубленным плечом, выстрелил в превентора. Едва заметив нацеленный на него ствол, Первый мгновенно уклонился в сторону, уповая на то, что окажется расторопнее своего врага.

Из дарт-шокера с гулким хлопком вылетело нечто стремительное, которое затем пронеслось через половину зала и угодило в крайний тренажер. Сверкнула вспышка, раздался удар металла по металлу и треск, словно от электросварки. Напоминавшая маленький подъемный кран верхушка тренажера оторвалась и с грохотом упала на пол, начисто срезанная той убойной штуковиной, что должна была угодить в Бунтаря. Каратель же после этого специальной подвижной рукояткой провернул барабан дарт-шокера, перезаряжая его для следующего выстрела.

Превентор не сомневался: одно попадание в него или Невидимку из такого электронно-ударного оружия – и для них все будет кончено. Снаряд, шутя перерубивший стальную балку толщиной в руку, незащищенное человеческое тело пробьет и подавно. Поэтому Бунтарь не стал дожидаться, пока противник вновь откроет стрельбу, и с короткого резкого замаха отсек державшую оружие вражескую кисть.

Вопли боли заполонили полутемную комнату. Превенторы налетели на ближайших противников с такой яростью, что практически за пару секунд вывели из строя всю четверку. Бунтарь старался не выпускать из поля зрения Невидимку, однако ничего у него не вышло. Жажда выжить заставила ее быстро вспомнить все полученные на Помосте навыки, а также не только их.

Кто кого сейчас и опекал, так это Невидимка Бунтаря, а не наоборот. Рубанув своим коротким мечом одного противника в шею, Одиннадцатая сразу же после этого мгновенно растворилась во мраке. И не успел еще поверженный ею враг рухнуть, она словно из пустоты возникла за спиной у другого карателя и вонзила ему клинок между лопатками. Невидимка проделала этот невообразимый маневр так лихо, что Бунтарь даже на миг испугался, как бы подруга случайно не подвернулась под его меч, не столь быстрый, но не менее смертоносный. Но Первый беспокоился зря. – Одиннадцатая управлялась с холодным оружием куда виртуознее его, и промедли он на долю секунды с атакой на второго противника, Невидимка непременно записала бы того на свой счет.

Превенторам стоило большого труда сохранять хладнокровие во время этого даже не боя, а бойни.. Бунтаря и Невидимку колотило от переполнявшего их адреналина, но тем не менее все их действия оставались четкими и молниеносными, как на Помосте. В настоящий момент беглецы искали выход из западни, а посему ни бояться, ни раздумывать над чем-либо им было некогда. Вторая группа карателей уже вскинула дарт-шокеры и явно не собиралась повторять ошибки товарищей, проморгавших коварное нападение загнанного в угол врага.

– Пригнись! – крикнул Бунтарь Невидимке, но та опять как в воду канула, исчезнув у Первого прямо из-под носа.

«Шустра мерзавка, – мелькнуло в мыслях у Бунтаря, которому оставалось только броситься за ближайший тренажер. Его кассеты с массивными железными отягощениями представляли из себя прочный щит от снарядов противника. – Только бы не забывала об осторожности…»

Штурмовикам некогда было вникать во все эти фокусы с исчезновением, и они стали стрелять по той цели, которую отчетливо видели. Два снаряда пронеслись над головой Бунтаря и вынесли позади него огромное оконное стекло, а один впился в кассету тренажера всего в полуметре от Первого. Превентор шарахнулся от брызнувших во все стороны искр, опасаясь, как бы невзначай не задеть наэлектризованное железо. Похожий на двузубую вилку с короткой толстой ручкой, снаряд буквально приварился к тренажеру, оплавив его стальную поверхность. Будь она не столь массивной, дротик определенно прожег бы металл насквозь.

Из выбитого окна в зал ворвался мощный порыв ветра, что не утихая бушевал на вершине Фридмэн-тауэр. Вместе с ветром ворвались и звуки: приглушенные расстоянием крики – по всей видимости, с крыши, – и пульсирующий шорох винта «Скайпортера», чей двигатель работал практически бесшумно. Уличные звуки смешались с воплями раненых штурмовиков, после чего атмосфера в пентхаузе стала такой же нервозной, как во время позавчерашней резни на Периферии.