Кровь и символы. История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик

Остальные боги тоже питались кровью. Впрочем, некоторые из них удовлетворялись добровольными и умеренными жертвами. Так, Кетсалькоатль, входивший в триаду главных богов, владыка стихий и покровитель науки и культуры, принимал кровь, но не требовал смерти. Верующие и сами жрецы «гуманного» бога должны были протыкать себе уши или язык и протягивать через отверстия шнурок из волокон колючей агавы. Капающая при этом кровь удовлетворяла скромные потребности бога культуры. Епископ Диего де Ланда[260] в своем «Сообщении о делах в Юкатане» так описал один из вариантов этого обряда (правда, не у ацтеков, а у юкатанских майя):

«В других случаях они делали бесчестное и печальное жертвоприношение. Те, кто его совершали, собирались в храме, где, встав в ряд, делали себе несколько отверстий в мужских членах, поперек сбоку, и, сделав [это], они продевали [через них] возможно большее количество шнурка, сколько могли, что делало их всех связанными и нанизанными; также они смазывали кровью всех этих членов [статую] демона. Тот, кто больше сделал, считался наиболее мужественным»{216}.

Правда, иногда случалось, что особо ревностные поклонники Кетсалькоатля приносили ему человеческие жертвы в буквальном смысле слова, но все же устраивать массовую резню у алтарей покровителя науки не было принято. В этом смысле Кетсалькоатль резко выделялся среди ацтекского пантеона. Впрочем, для тольтеков и ацтеков, да и для всех племен науа[261] он был в какой-то мере чужим. Ему древние жители Мексики поклонялись задолго до того, как первые науа появились на исторической арене. Недаром Кетсалькоатль постоянно выступал как антагонист кровожадного Тескатлипоки – двойника бога войны и Солнца Уитсилопочтли.

Однако остальные боги требовали не только крови, но и жизни жертв, причем чаще всего им были нужны сердца. Тлалок, бог дождя и грома, считался божеством благодетельным, ему посвящали искусственно созданные водоемы. Он охотно принимал от своих почитателей семена съедобных растений. На главном празднике Тлалока жрецы ныряли в воду и ему на радость подражали звукам и движениям лягушек. Однако водными забавами бог не ограничивался, ему было принято жертвовать детей и девушек: у них вырывали из груди сердца, а останки хоронили.

Не менее благодетельной богиней была и ведавшая деторождением Сиуакоатль, она же Тонатцин («наша мать»). Она покровительствовала повивальным бабкам, ее изображали в виде молодой женщины с ребенком на руках. Но вместо головы у юной матери был череп, а в руках, помимо младенца, она держала копьеметалку. Этой богине материнства посвятили одно из самых жестоких жертвоприношений на территории Мексики. Его совершил Мотекусома (Монтесума) II, последний правитель империи.

Вообще, Мотекусома считался у ацтеков правителем мудрым, скромным и добродетельным. Он много внимания уделял занятиям религией и астрологией, а также предпринял большие усилия для создания эффективного государственного аппарата. Так, вскоре после своей инаугурации (перед которой ему пришлось совершить военный поход с целью захвата пленных для жертвоприношений) он приказал предать смерти всех государственных чиновников и служащих, включая даже курьеров. Новый правитель объяснил это тем, что в старом аппарате служили люди «низкого происхождения» и «необразованные», а Мотекусома желал видеть в управленческих структурах «людей благородных». Обновив государственные кадры, Мотекусома начал проводить проверки на исполнительность. Это единственное объяснение, которое индейцы смогли дать одному из приказов нового властителя. Однажды он велел своему приближенному, Тлилпотонки, вернуться из воинского похода в столицу и обезглавить всех до единого воспитателей царских детей, а также всех компаньонок и служанок царских жен и наложниц и ряд других дворцовых женщин. Вслед за Тлилпотонки Мотекусома отправил соглядатаев, которые должны были удостовериться в том, что царедворец выполнил этот приказ.

Таким образом, Мотекусома поддерживал неукоснительный порядок в государственном аппарате и слыл среди ацтеков образцовым государем. Но однажды он перегнул палку, устроив неслыханное по своей жестокости жертвоприношение уже упоминавшейся богине-матери Тонатцин. Вообще говоря, ацтеки вовсе не стремились причинять своим жертвам лишние мучения. Боги питались кровью и сердцами, и они их получали. Но сами ацтеки к обреченным в жертву рабам и пленникам относились, как правило, мягко (в отличие, например, от североамериканских индейцев, о которых мы поговорим позже). Пытки не входили в традиционный жертвенный арсенал ацтеков. И потому вся Мексика всколыхнулась от возмущения, когда Мотекусома, устраивая жертвоприношение в честь Тонатцин, разделил пленников (жителей городов Тлашкала и Уэшотцинко) на три группы. Первую группу принесли в жертву обычным способом: рассекли грудь и вырвали сердце. Для второй группы у храма богини был построен специальный эшафот со столбами – здесь привязанных пленников убивали стрелами. Наконец, тех, кто попал в третью группу, сперва поджаривали на жаровне и уже затем вырывали у них сердца.

Мотекусома, по свидетельству ацтеков, остался доволен ритуалом. Однако соотечественники жертв были возмущены, ибо сами они умерщвляли пленных ацтеков на своих алтарях гораздо гуманнее. В отместку тлашкальцы и уэшотцинки послали в ацтекскую столицу поджигателей, которые спалили храм злосчастной Тонатцин. Сначала Мотекусома приказал казнить жрецов богини-матери за то, что они не проявили должной бдительности. Но потом, узнав о поджоге, вновь пошел войной на уже побежденные им города.

Мотекусома предпринял своего рода религиозную реформу. На территории главного храма страны, посвященного Уитсилопочтли, он приказал построить святилище (которое получило название «Храм всех богов») и разместить в нем идолы всех племенных богов из районов, покоренных ацтеками. Приказание было исполнено, но для того, чтобы освятить новостройку и в должной мере почтить всех новоселов, требовалось огромное число жертв. Необходимого количества людей в распоряжении Мотекусомы не было, и он поступил так, как традиционно поступали его предшественники, когда нуждались в жертвенной крови, – пошел войной против восставшего сапотекского города Теуктепека. Армия Мотекусомы одержала победу, хотя эта победа и была ознаменована дурными предзнаменованиями: как повествует хроника, защитники города на глазах у нападавших стали превращаться в аллигаторов и рыб. Тем не менее всех тех, кто остался жив и в рыб не превратился, ацтеки захватили в плен, и Мотекусома лично провел на вершине пирамиды массовое жертвоприношение в честь старых и новых богов.

И все же самых массовых человеческих жертв требовали не рядовые боги и не покойники, а главный бог ацтекского пантеона, Уитсилопочтли. Когда-то он был племенным богом ацтеков, но потом его культ слился с культом солнечного бога Тонатиу, и Уитсилопочтли сам стал олицетворением Солнца. Ацтеки верили, что дневное светило уже четырежды погибало по завершении предыдущих четырех эр. Эта опасность грозила Солнцу и в нынешней, пятой эре – ведь Уитсилопочтли приходилось еженощно сражаться с силами тьмы. Для того чтобы силы бога-воина не иссякали, его надо было ежедневно питать человеческими сердцами и кровью.

Кроме ежедневных жертвоприношений, для прокормления Уитсилопочтли регулярно проводили праздники, во время которых устраивали массовую резню. Особо знатных пленников заранее готовили к ритуалу, облачали в парадные одежды и торжественно сопровождали на вершину пирамиды. Они становились в этот момент олицетворением самого божества, и жрецы обращались к ним с почтительными просьбами. Пленников попроще убивали без особых церемоний. Испанские историки писали со слов индейцев, что в 1487 году, во время освящения большой пирамиды, перед ней на протяжении двух миль были выстроены четыре ряда пленников. Жрецы «работали» в течение четырех суток и днем, и ночью. Демограф Шербёрн Френд Кук подсчитал, что если на каждое жертвоприношение уходило по две минуты, то общее количество жертв могло превысить 14 000 человек. Другие источники называют число, превышающее 80 000.

В какой-то мере это подтверждается свидетельствами соратников завоевателя Мексики Эрнана Кортеса. Так, Берналь Диас писал, что на площади города Ксокотлан «на большом пространстве, в тщательном порядке, стояли пирамиды черепов, всего не менее 100 000. Знаю хорошо, что обозначает такая цифра, но их действительно было столько! А по другую сторону, огромными грудами, высились остальные части костяков. Все было окружено частоколом с черепами же на остриях»{217}. Другой сподвижник Кортеса, Андреас де Тапия, видел хранилища черепов в центре столицы ацтеков. Он сообщает, что там, на расстоянии одного ярда друг от друга, стояло множество шестов, на которых лежали поперечные палки, «а на поперечных палках снизу доверху были нанизаны проткнутые у висков черепа по пяти штук на каждой поперечине»{218}. Де Тапия, ссылаясь на подсчеты своего соратника, Гонсало де Умбрия, утверждает, что черепов было 136 000.

Некоторые