Лик Ветра. Том 3 - Михаил Липарк

Но, кажется, Дианна не успела понять ни одного моего слова, потому что ее тут же вырвало на мои, отлично сохраняющие свой внешний вид, башмаки.

– Ты видел его? – спросила она, едва отдышавшись и привыкнув к своему новому аромату.

– Настоящий монстр! – шепотом воскликнул я. – Затащил нас сюда для того, чтобы замучить до смерти и сожрать по частям!

– Успокойся!

Дверь в сенях начала со скрипом отворяться.

– Прячься за печь и колдуй иллюзию самого себя.

– А как же… – спрашивать то, что я хотел спросить было уже поздно и я хладнокровно оставил свою спутницу на растерзание чудовищу, а сам притаился за покрытой вековой копотью печью.

Иллюзия самого себя получилась, как и всегда, на славу и уже спала мертвым снов рядом, с измазанной непонятной жижей, эльфийкой.

Соловей-разбойник, ковыляя словно одна нога была у него короче другой, вошел в комнату, поставил корзину на стол для пыток и принялся доставать из нее разные ингредиенты, вероятно собранные специально для будущей похлебки из наглецов, посмевших вести на него охоту – грибы, листья щавеля, лук… В один момент он замер, а его лысый синий затылок задвигался, вероятно, в такт его ноздрям.

– А-г-р-х! – завизжал внезапно монстр и резко обернулся, глядя на обе жертвы, одну из которых только наполовину можно было считать мной.

Дианна смотрела на него таким свирепым взглядом исподлобья, что на мгновение я был рад, что оказался на своем месте, а не на месте монстра.

– А-г-р-х! – вновь диким воплем соловей-разбойник разразил собственное жилище, а его раскрытый клюв оказался прямо перед лицом эльфийки.

Благо я предусмотрительно обдал ее тем, после чего уже никакая вонь не могла сбить ее с толку, и она стойко продолжала глядеть на монстра. Хозяин этой скромной землянки, не получив того страха в глазах жертвы, на который рассчитывал, немедленно переключился на иллюзию великого Ронара Инстада и снова завизжал:

– А-г-р-х!

Ваш скромный слуга отыграл так, как не отыгрывали лучшие актеры палатонесского театра за все время моего пребывания на солнечном полуострове. Моя иллюзия очнулась от визга, скорчила жалостливую физиономию и принялась отползать подальше, чтобы монстр, чего не доброго, не прикоснулся к тому, чего на самом деле не существовало. Но соловей не остановился. Он поднял свою когтистую лапу и его палец медленно поплыл по воздуху к моему наколдованному лицу. Это конец, подумал я. Сейчас коготь пройдет сквозь магию и это создание догадается о подмене. Прощай славная Дианна, все сказания о великих подвигах твоих больше не пополнятся новыми историями. Пусть Боги заберут тебя туда откуда прислали, но и меня захватят с собой. На небесах я сослужу добрую службу…

В тот самый момент, когда корявый коготь уже должен был пройти сквозь иллюзию, эльфийка ловко вскочила на ноги и ударила чудовище по покрытой перьями спине. Разъяренная полуптица обернулась и заразным свистом, направленным в сторону обидчицы, заставила ту опускаться на колени и рыдать. Я закрыл уши. Хоть странная магия и пыталась схватить меня за слух, я держался. Иллюзия вашего покорного слуги изображала эмоции изнемогающей полубогини, чтобы соловей-разбойник не заподозрил не ладного.

Монстр перестал свистеть, схватил обессиленное прекрасное тело Дианны, взял подмышку, подошел к столу и бросил ее на него.

Сейчас будет резать, подумал я. Отрезать кусочки от тела охотницы и бросать их в кипящую в котелке воду, заправляя все это пряностями и овощами. Однако, быстро сообразив, что монстр вряд ли пользуется инструментами, я перевел дыхание и пообещал себе не предпринимать никаких действий, пока полубогине не будет грозить настоящая опасность.

Не знаю какое чувство заставило меня бросить взгляд в сторону окна, на карнизе которого расхаживал ворон и клевал щедро разбросанные своим повелителем крупицы зерна.

– Заклюет! – шепотом пробубнил я себе по нос.

Если не предпринять ничего сейчас, то своим острым клювом, соловей-разбойник заклюет мою спутницу, а следующим непременно окажусь я.

Моя иллюзия тотчас подскочила на ноги и привлекла к себе внимание чудовища, глаза которого по-птичьему смотрели в разные стороны. Монстр завизжал на чудесно сотворенный мною образ, но мой двойник, в отличие от меня, должен был быть смелым, храбрым и готовым умереть. Ронар Инстад, на которого я украдкой все это время смотрел из-за печи, сорвался с места и выбежал в открытую дверь. Соловей-разбойник направил в его сторону свист, а через несколько мгновений, предварительно удостоверившись в том, что эльфийка лежит без сознания, выбежал следом за иллюзией.

Я вышел из укрытия и снял с крючка колчан Дианны, набитый стрелами. Вынул одну, попытался согнуть, чтобы удостовериться, что она не сломается в самый ответственный момент. Потом дотронулся до железного наконечника – из пальца засочилась кровь, острие было острее осиного жала. Пора. Пойти за чудовищем, застать его врасплох и пронзить нутро врага насквозь. Подумать было легче, чем, возможно, смотреть как чудовище бьется в предсмертной агонии.

Я медленно ступал в сторону открытой двери, зная, что иллюзия моего собственного облика уже исчезла и возможно прямо сейчас соловей метается по лесу и без единого шанса на успех пытается ее настигнуть.

На удивление, после того как я вышел в открытую дверь, то попал в сени. Там стояло несколько самодельных детских кроваток.

– Вот же чудище проклятое! – злобно прорычал я себе под нос. – Эта тварь еще и детей похищает!

Я заглянул в одну из кроваток. В ней неподвижно лежал младенец, укутанный в покрывало. Я отодвинул кусок ткани с личика и мое лицо застыло в ужасе. Тот же монстр, только еще совсем юный и безобидный смотрел на меня своими птичьими глазами и водил крохотным птичьим клювом.

В этот момент дверь, теперь уже с улицы, со скрипом отворилась, а на пороге появился соловей-разбойник. Он не успел понять, что происходит, как стрела вылетела у меня из-за плеча и вонзилась в его пернатую грудь.

– Нет! – Вскричал я и подбежал к чудовищу.

Соловей насвистывал печальную мелодию, а его глаза были уже наполовину закрыты.

– Что ты делаешь?! – выбежала Дианна, закидывая лук за спину.

– Мы не поняли! – взревел я, а из моих глаз потекли слезы. – Что мы наделали!

– Я не понимаю, о чем ты, циркач. Чем вызвано чувство сострадания к тому, кто когда-то чуть не убил полубогиню, в которую ты так свято веришь?

– Он безобиден.

– Что?

– Не он та тварь, которая всех в Серковье перемучила!

Эльфийка смотрела на меня настолько недоумевающим взглядом, что в какой-то момент я начал сомневаться в ее божественных и умственных способностях.

– Погляди сюда, – я показал крохотного получеловека-полуптицу, лежащего в кроватке. – Этот не убил нас до сих пор, хотя мог запросто это сделать. Скорее всего он отпрыск настоящего чудовища, такой же как этот птенец, продолжающий род того, которого ты без разбора лишила жизни.