Руки загребущие - Марина Серова

Как только Филатов покинул родные пенаты, я достала телефон.

— Алина Вениаминовна? — постаралась я снова вжиться в роль журналистки, но на этот раз — опытной и строгой. — Можно я к вам заеду сейчас? Я хотела бы поговорить с вами о коллекции и вашем творчестве. Да-да-да, меня прислал Борис Корнеев, можете ему перезвонить. Меня зовут Татьяна.

Получив немедленное согласие хозяйки, я тут же отправилась к дому. В том, что на этот раз Корнеев подтвердит мою версию, я ничуть не сомневалась — об этом мы успели договориться. Несколько минут после того, как хозяйка дома впустила меня в особняк, я уламывала Алину Филатову вместе со мной съездить в редакцию.

— Там будет намного удобнее, поверьте. Кроме того, требуется ваше личное присутствие, так как наш редактор хочет обсудить некоторые вопросы, — твердила я одно на разные лады.

И она согласилась.

Конечно, будь Алина чуть повнимательнее и поумнее, она обязательно заметила бы подвох: разве настоящие журналисты сами приезжают в дом, чтобы потом неизвестно зачем отволочь своих респондентов в редакцию? Но Филатову это несоответствие реальному положению вещей ничуть не смутило. Видимо, дорогие ботинки из натуральной кожи, хорошая сумка и мое интеллигентное лицо, на этот раз не обезображенное очками, произвели на нее благоприятное впечатление.

Чтобы окончательно упрочить свои позиции, я попросила ее позвонить мужу, чтобы предупредить его об отлучке из дома, раз он просил, как сообщила мне Алина, ждать его здесь. Когда она схватилась было за телефон, сердце у меня ушло в пятки, но ведь на то я и частный детектив, чтобы, рискуя всем, добиваться успеха!

— Нет, сейчас у него важная встреча, он просил не беспокоить, — с сожалением выдохнула Алина, возвращая трубку на место. — Попозже ему сообщу. Пусть это будет для него сюрпризом, — улыбнулась она.

На этот счет я даже не сомневалась — сюрприз Филатову будет.

Особой нужды в спешке сейчас не было, но все-таки я хотела побыстрее освободиться от общества болтливой Алины, которая собеседнику слова не дает вставить в разговор. Конечно, я совершенно не собиралась чинить физическую расправу над этой беззащитной женщиной, но и терпеть ее общество дольше было просто невыносимо. Для меня это было чревато лопнувшими барабанными перепонками, а для нее… физической расправой с моей разъяренной ее трескотней стороны.

В общем, все получилось мило и как было задумано. Едва мы с Филатовой, усевшись в мою машину, успели отъехать пару километров от ее дома, как путь нам преградили несколько иномарок с сидящими в них красавцами-мужчинами с кавказских гор. В мгновение ока они ловко и аккуратно вынули нас обеих из машины, взяв нас под белы рученьки, и перезвонили своему шефу.

— Которую? А-а-а… — разочарованно протянул смуглый джигит, сверкнув на меня черными глазищами, еще раз подтвердив мнение, что кавказские мужчины неравнодушны именно к длинноногим блондинкам.

Алину очень вежливо упаковали в черный джип с тонированными стеклами, а передо мной извинились, вернув ключи от моей видавшей виды «девятки». Я с облегчением выдохнула: люди Свиста выполнили свою часть работы с блеском. Таким образом, исключив единственное препятствие в лице жены Филатова и одновременно заполучив в свои руки в некотором роде заложницу, я приступила к непосредственному выполнению моего плана. Конечно, от неудачи он все еще не был застрахован, так как я не имела точного представления, насколько дорога Алина собственному мужу. Но свои позиции, хоть нанемного, я все-таки упрочила.

Конечно, я прекрасно понимала, что разговор с Калининым Филатова не порадует. И, скорее всего, после него он пожалает на ком-нибудь выместить свою злобу. Именно это мне и надо было, потому что я постаралась учесть все в своем плане. «Так, Алена в безопасности у меня дома, Корнеевы — тоже, но у себя в квартире. Алина, конечно, тоже в безопасности, но сам Филатов об этом не узнает, пока не возвратится домой и не прочтет записку с требованием выкупа, который он должен будет привезти в галерею Корнеева. Хм, — усмехнулась я, представляя лицо главы „ГОСта“ в тот момент. — А Гоша не такой уж лопух, каким может показаться на первый взгляд».

Я действительно не ожидала от Свиста такой продуманности: это он решил возместить свой моральный и материальный ущерб от обмана Филатова, взяв в заложницы его жену. Вообще-то мы с ним о денежной компенсации не договаривались, когда разрабатывали детали операции, но право на нее он, по-моему, имел. И так как замысел Гоши фактически совпадал с моим собственным, я помогла ему выманить Алину из дома. «Пусть она лучше пока побудет под охраной ребят Свиста, чем рядом с непредсказуемым мужем», — резонно рассуждала я, готовя план похищения.

Оставшись на дороге одна — джип с кавказцами и Алиной лихо развернулся и исчез в «туманной дали», я порадовалась про себя, что успела предусмотреть почти все, и поехала прямиком в галерею Бориса, куда с деньгами должен был явиться Филатов после встречи с Вячеславом Владимировичем, возвращения домой и прочтения записки, написанной под мою диктовку ни о чем не подозревающим Борисом.

Обольщаться по поводу человеколюбия Николая, благодаря которому он постарается освободить супругу из рук коварных похитителей, не стоило. Но все-таки я очень надеялась, что если не за женой, то хотя бы отомстить Корнееву Филатов придет. «Ему же сейчас совершенно нечего терять, кроме собственной жизни, — подумала я. — Если он будет думать, что за похищением стоит Борис, с которым у него в последнее время довольно натянутые отношения, Филатов обязательно решит убрать его со своей дороги. Тем более что Корнеев, по разумению Николая, знает слишком много».

«Именно в ней и должна крыться разгадка всей этой истории», — подумала я, вспоминая картину, показанную мне Алиной в мое первое посещение дома Филатовых. Может быть, нарисованный Наполеон олицетворял собой Николая или даже Бориса, отличающегося тоже небольшим ростом? Нет, тогда бы Корнеев знал о ней больше, а ему эту картину никогда не показывали, как я поняла. Так я ответила самой себе на возникший спонтанно вопрос и отбросила эту версию.

Пока я открывала дверь галереи, воспользовавшись ключом из своей коллекции отмычек, в самое неподходящее время зазвонил мой мобильник.

— Таня, нам только что на сотовый звонил Николай. Борис сказал, что он находится в галерее и Филатов сейчас едет туда, — сообщила Наташа Корнеева срывающимся голосом. — Знаете, он спросил, как чувствует себя Алина. На всякий случай я сказала, что хорошо, — растерянно продолжила она. — По-моему, Николай очень зол.

— Не волнуйтесь, я знаю, — спокойно ответила я, входя внутрь, стараясь не наступить на краски и не споткнуться о стоящие мольберты — воспоминание о коварной стремянке было пока очень живо.

— А я и не волнуюсь, — услышала я в полнейшей темноте мужской голос, идущий из глубины зала, и тут же закрыла глаза, ослепленная яркой вспышкой электрического света. И все же я успела выхватить из сумки пистолет Макарова, с которым не расставалась почти никогда. Фигура Филатова отклеилась от стены и медленно начала приближаться. В руках у него тоже был пистолет.