Дочь смотрителя маяка - Анн Росман

– Да, помню. Можно у вас попросить стакан воды. От таблеток от давления у меня такая сухость во рту.

В прихожей зазвонил телефон, и Анита отошла, чтобы ответить, в то время как Путте открыл бутылку минералки.

– Прости за наглость, но не найдется у тебя без лимонного вкуса? – сказал Вальдемар, когда Путте поставил бутылку и стакан на старинный откидной столик, когда-то принадлежавший родителям Аниты.

– Конечно, но не знаю, есть ли у нас обычная. Надо посмотреть в кладовке. Погоди. – Он накрыл кастрюлю крышкой, снизил температуру и вышел. Через пару минут вернулся с двумя бутылками и протянул одну Вальдемару.

– Пожалуйста, без лимона.

Вальдемар отпил прямо из бутылки и поднялся.

– Спасибо за гостеприимство. Надеюсь, мне удастся найти дорогу домой в такой туман.

– Надо было захватить навигатор, – сказал Путте, провожая его до двери.

– Вот именно. Или радар.

Надев кепку, Вальдемар вышел и сразу скрылся в тумане.

Закончив разговор, Анита вернулась в кухню и присела за кухонный стол, на котором лежал бортовой журнал. Пожелтевшие засаленные страницы были пронумерованы вручную. В квадратике вверху каждой можно было записать дату, время, координаты корабля, команду, пройденное за прошедшие сутки расстояние, погоду, направление ветра и прилив или отлив.

Квадратики были заполнены по всем судовым правилам, а остальное место на странице было заполнено красивым старинным почерком. Все строчки ровные, несмотря на то, что страница не была пролинована. Почерк Анита узнала сразу. Это был почерк Карла-Акселя. Таким же почерком сделана запись на топорике в модели корабля в библиотеке. Она начала просматривать страницы, и уже на четвертой нашла что-то интересное.

– Путте, – позвала она, – смотри сюда!

Путте надел очки и повернул к себе книгу. Крошки, оставшиеся от завтрака, скрипнули.

– Боже мой, – выдохнул Путте. – Думаешь, это правда?

Сняв очки, он уставился на жену.

– Корабль «M/S Stornoway» вместе с другим неназванным судном отчалили от Питерхед на Шотландском побережье после технической проверки в местной верфи. Также на борт были подняты восемь ящиков.

– Ничего не значится о содержимом ящиков или о том, как груз распределили по кораблям. Подозрительно. 9 октября 1951 года они направились через Северное море в Швецию. В октябре никто не станет пересекать Северное море без серьезного повода, – задумчиво добавил Путте.

– Путте, представь, кто значится ответственными! Арвид Стернквист и Карл-Аксель Стрёммер.

– Правда? Серьезные парни, – пошутил Путте. – Но давай откроем 113.

Они нагнулись над книгой и затаили дыхание. Анита перелистала ее страницы до 111 и торжественно открыла 113. Но тут их ждал сюрприз. Страница была вырвана.

– Черт! – выругался Путте. На лице его было написано разочарование.

– Странно, – протянула Анита, – а на 115-ой снова стихи.

– Стихи?

– Начало такое же, но конец другой. Смотри.

– Нет, – сказал Путте, – звоним Бруно и спросим, не вырывал ли он страницу из книги. Бруно удивился звонку, но ответил, что, естественно, он не вырывал из книги страниц. Анита тем временем продолжила читать строки:

– Пока тоже самое, что и на бумажке в модели корабля, но последние строчки новые. Больше похоже на предупреждение. Ты меня слушаешь, Путте?

– Да-да, – пробормотал Путте.

– И некоторые буквы выделены жирным, видишь?

Анита зачитала:

Некоторые буквы были выделены жирным шрифтом. Анита взяла лист бумаги и записала выделенные буквы. Получилось «Breccia», если учитывать одинокое с посреди текста. Без него было бы «Brecia».

– Что если речь не о Винге? Мне кажется, тут описывается другой маяк.

– В смысле?

– Сложи вместе строки. Море, родительский дом, выкрашенный в белый цвет, Карл-Аксель Стрёммер. Что получается? Где Карл-Аксель вырос?

– На Патер Ностер. Его отец был смотрителем маяка… – протянул Путте.

– Вот именно. И дом был выкрашен в белый цвет. И маяк тоже. И их два, как и на Винге.

Но что означают строки:

– Помнишь, что Карл-Аксель рассказывал про свою сестру Элин? Что она вышла замуж за Арвида Стернквиста, но их никогда не видели вместе? А потом они оба пропали. Помнишь?

– Помню, печальная история. Не понимаю, зачем он потом женился на Сири.

– Тебе не кажется, что это неслучайно, что письмо пришло тебе сразу после того, как нашли тело. С этого все и началось.

Путте задумчиво почесал макушку.

– Не знаю. Но придется тебе выяснить это без меня, так как я уезжаю. Долг зовет.

Путте нужно было слетать на один день по делам в Лондон. Он назвал Аните время рейса. Жена кивнула:

– Я могу отвезти тебя в Ландветтер, – предложила она за едой, наслаждаясь знаменитым куриным рагу мужа.

– Оставайся дома. Изучи книгу. Может, еще найдешь что-нибудь интересное.

Путте поцеловал жену. Двумя часами позже он упаковал чемодан и пошел к парому.

На часах была половина седьмого, и свет от фонарей едва проникал сквозь густой туман. Путте остановился под фонарем и помахал жене на прощание, перед тем как исчезнуть в тумане. Никто из них и не подозревал, что попасть на самолет в Лондон ему не суждено.

Карин с Люкке отправились в дом Люкке на Фюрмэстаргонген, поскольку Карин после недолгих сомнений приняла приглашение на ужин к ним с Мартином.

Коробки с изоляционным материалом стояли на том же месте, что и вечером накануне.