Алиша. Тайна Школы - Алина Багазова

— Да уж, ты сам отказался быть заведующим, стал просто Учителем…

— Меня это устраивает.

Они подошли к кабинету, в конце коридора. И тут Стефан остановил Алию:

— А если… вот представь на миг, что когда-нибудь, возможно очень скоро, один такой… первопроходец доберётся до настроек и подчинит себе Школу, а? И сместит тебя с твоего поста?

Алия вздрогнула всем телом.

— Нет! — воскликнула она, — так ты ЭТОГО добиваешься, оставив проход в тёмном Лесу?

— Отнюдь. Но время движется и когда-нибудь наше пройдёт, не станешь же отрицать, Лили?

— Ещё как стану. Рано отправлять меня на покой… ну же! — прикрикнула на санитаров, — заводите!

Мечиру и Джейка, безучастных ко всему и едва передвигающих ноги, втащили в кабинет.

— Будет совсем не больно, — усмехнулась Алия, — и через пару минут получишь своих бывших учеников обратно, здоровыми и невредимыми. Ну, разве что забудут всё, что не надо, Школу в том числе. Попрощаться хочешь?

Стефан молча качнул головой.

— Хорошо, тогда жди, развозить по домам будешь сам…»

Я очнулась, едва не ткнувшись носом в дверь. Ту самую, за которой исчезли Мечиру и Джейк… Нет! Это было раньше — вспомнила я — сейчас там он, мой Волька!

Сзади доносились приглушённые голоса Алии и Богдана, тон разговора мне не понравился, надо спешить.

Открыла дверь и шагнула внутрь.

Господи! Воленька… Сдалось сердце. Белоснежные стены, ослепительно белое бельё на кровати, невыносимая, хирургическая стерильность (Боже, Алия, да ты повёрнута на чрезмерной чистоте) и он — окружённый капельницами, с маской на лице — аппарат искусственной вентиляции лёгких. Едва уловимый запах ментола, как в кабинете стоматолога.

Навстречу встала молоденькая медсестра, на лице отразился испуг.

— Кто Вы? Сюда нельзя!

— Уберите… всё это, — ком в горле мешал говорить, я повела рукой, показывая на капельницы.

— Это невозможно, — девушка едва не начала заикаться, — как Вы сюда вошли?

— Убирай! Я сказала… — нервы не выдержали и сорвалась на крик, едва сдерживала себя, чтоб не кинуться к любимому.

— Но… так нельзя. Резко нельзя, он в коме… — залепетала медсестра, — если резко — он умрёт, надо постепенно…

— Приступай! — я отступила в сторону и опустилась без сил на стул.

— Где Лили?

— ПРИСТУПАЙ!

— Светлана, делай, что она говорит, — на пороге возник Богдан, — распоряжение Лили.

Но сама Алия уже замаячила позади, процедила сквозь сомкнутые зубы:

— Релиум убрать, пускай флемазенил, параллельно кордиамин, строфантин и всё, что полагается, ты, знаешь, Светочка!

На последних словах голос прозвучал устало. Я скорее почувствовала, чем увидела, как Богдан ободряюще тепло сжал маленькую сморщенную руку Лили. Ощутила также и её внутреннюю опустошённость. Она протестовала, была так несогласна с происходящем, так возмущена, что… сгорела изнутри и лишилась сил спорить, бороться.

А я поняла, что теперь всё решающее и самое трудное действительно позади.

Встала, шагнула к кровати, с другой стороны от медсестры, чтоб не мешать её уверенным действиям, стала ожидать, когда смогу прикоснуться к любимому лицу, увидеть открытые глаза… Бледный, ненамного румянее стен, Воля был похож на восковую куклу. А я вдруг стала маленькой, беспомощной девочкой, которая молилась в глубоком детстве: «Господи, дай мне любовь, чтоб я любила, чтоб меня любили…», не знающая жизни, не ведающая мира…ещё не ощущающая поддержки помощников, моих незримых хранителей. И сейчас я готова была отдать всё, вновь лишиться всех даров, только бы он открыл глаза, улыбнулся, пошевелился…

— Воленька… Воленька… — шептали губы лихорадочно.

Опустилась на колени, коснулась самыми кончиками пальцев его прохладной руки, энергия потекла потоком жизни, вливаясь, разжигая огонь в теле любимого. Я стояла сейчас на коленях перед самой Любовью.

Сквозь пелену слёз, навернувшихся на глаза, показалось, что Волька шевельнулся.

Вздрогнула, рванулась вперёд, сердце забилось быстрее, затрепетало… Богдан осторожно обнял сзади за плечи, удержал, помог встать с колен мягко, но настойчиво.

— Алиша, пойдём…

Пришла в себя, когда уже вышли в коридор.

— Отвезу тебя домой, — строго, но тепло, проговорил Богдан, — сегодня Вольдемар вряд ли придёт в себя. В случае чего, сразу сообщу. Не волнуйся, беру на себя ответственность за полное восстановление в кратчайшие сроки, сам лично прослежу за всем.

— Спасибо… — только и смогла проговорить.

Сейчас, когда всё закончилось, нервное напряжение отпустило, а вместе с тем накатила слабость и желание отключиться ненадолго, раствориться, стать пустотой…

Богдан распахнул тяжёлую дверь, пропустил меня вперёд. Едва шагнула на улицу — солнце ослепило, дохнуло теплом, тем самым, весенним, робким пока, не обжигающим, но многообещающим. Спускаясь по ступенькам, я оглянулась по сторонам, растерянно улыбаясь случайным прохожим, вдыхала полной грудью, голова кружилась.

От весны, от счастья, от любви…

Прошла неделя.

Волька пришёл в себя в тот же вечер, когда мне удалось прорваться к нему. Я находилась в Школе, готовила его тонкое тело к возвращению, помогла ему в момент перехода. Богдан отговаривал, убеждал, что они сами справятся, но впустую, я знала, что лучше меня не справится никто, да и хотелось в этот миг, миг торжества нашей любви и воли, быть рядом с любимым.

Наутро прибежала в больницу и не могла наглядеться, наговориться (точнее, говорила лишь я, а он пока мог только чуть шевелиться и моргать), гладила и гладила родные руки, лицо, целовала любимые губы… Вольдемару непросто пришлось, процесс восстановления оказался нелёгким, но, скорее психологически. Алия и Стефан привлекли весь сонм Целителей Школы, и парень физически был в норме уже через три дня. Однако, Богдан настоял не пребывании в клинике до конца недели, чтоб закрепить результат.

Хотела поселиться в одной палате с Волей, но Алия в категоричной форме выразила свой отказ и, в принципе, я поняла и приняла: ей было не очень приятно видеть меня здесь постоянно, живым напоминанием о фиаско, которое она потерпела, о сокрушённых планах.

Да и для себя я решила, что смогу в свободное время сделать в этом городе напоследок много важного и полезного. Сейчас, когда напряжение отпустило, сил прибавилось и возможностей тоже. Алия попросила меня пока не появляться в Школе, да я и не собиралась, меня ждали дела в реальности.

Нет, я не открыла бурной концертной деятельности, за неделю позволила себе выступить всего в одном клубе и то потому, что Макс очень просил, у его московского друга случился день рождения, и моё выступление стало подарком. Да и 8 марта устроила бесплатный концерт в клинике Алии, встреченный «на ура», взамен получив разрешение переночевать в палате Вольдемара…