Башня рассвета - Сара Маас

– Будь осторожна.

Шаол не противился, когда она помогла ему перебраться в кресло. Несарина покатила кресло в спальню. Там он попытался сам переместиться на кровать, но руки не держали. Сквозь пелену дремы он едва ощущал, как Несарина и Каджа перетащили его туда, будто мешок.

Ириана никогда так не делала. Не возила его кресло, когда он мог сделать это сам. Постоянно говорила о необходимости двигаться.

Интересно почему? Задумываться о причинах у Шаола не было сил.

Несарина пообещала извиниться за его отсутствие на обеде и ушла переодеваться. Шаол еще успел подумать, слышат ли слуги негромкое пение точильного камня, доносящееся из спальни Несарины.

Как она ушла, он не слышал – заснул. Часы в гостиной мелодично отбивали семь.

За обедом у хагана на Несарину почти не обращали внимания. Столь же незаметно она выбралась из дворца на улицы города. При ней был целый арсенал: боевые ножи, меч и лук со стрелами.

Ее не заметила даже супруга хагана.

Несарина пробиралась мимо большого сада камней, когда впереди мелькнуло что-то белое. Это заставило охотницу спрятаться за колонну у входа в сад. Приглядевшись, Несарина поспешно убрала руку с эфеса кинжала.

В белых шелковых одеждах, с распущенными по плечам темными волосами, великая хагания (так именовались жены хаганов) шла по дорожке, вьющейся между каменных нагромождений. Она двигалась бесшумно, словно призрак. Фонарей в саду не было. Единственным источником света служила луна. Хагания брела одна, по пустой дорожке, и ее простое платье выглядело таким же призрачным, как она сама.

Белый цвет – цвет скорби и смерти.

Лицо великой хагании было значительно светлее, чем лица ее детей. Ни румян, ни краски. Безжизненное лицо-маска. Несарине вспомнились слова Сартака: «Мать напрочь потеряла интерес к жизни».

Прячась в тени колонны, Несарина наблюдала за женой хагана. Неудивительно, что та могла гулять только здесь, где нет и намека на зелень и жизнь. Таким изображали ад в сказках и легендах.

Не в таком ли аду бродила сама Несарина в первые месяцы после смерти матери? Наверное, и для великой хагании дни стали похожи один на другой, пища имеет вкус пепла, а желанный сон не приходит.

Дорожка огибала крупный валун. Когда жена хагана скрылась за ним, Несарина двинулась дальше. Ее шаги стали несколько тяжелее.

Над Антикой светила полная луна, окрашивая город в бледно-голубые и серебристые тона. Мягко тлели золотые точки фонарей над дверями заведений. Такие же фонари освещали тележки уличных торговцев, предлагающих кахаве и сладости. Уличные музыканты играли местные песни. Мелодию вели лютни, а барабаны отбивали ритм. Других инструментов не было. Несарина с удовольствием остановилась бы и послушала, но ее подгоняло время. Сегодня ее союзницами были быстрота и незаметность.

Она старалась двигаться в тени, вслушиваясь в звуки города.

Главные улицы изобиловали храмами. Одни были украшены мраморными колоннами, другие – остроконечными деревянными крышами на расписных деревянных столбах. Иные храмы состояли всего лишь из дворика, где темнела вода прудов, высились нагромождения камней или виднелись силуэты спящих животных. Тридцать шесть богов покровительствовали этому городу, а число храмов, разбросанных по всей Антике, было втрое больше.

Несарине вдруг подумалось: видят ли боги ее, вышедшую охотиться на валгов? Может, они выглядывают из-за колонн и камней, покрытых резьбой? Или смотрят с карнизов храмовых крыш? Боги умели таиться, а полусонным кошкам на ступенях храмов было совершенно все равно, куда идет Несарина.

Видят или нет, но она умоляла их всех сделать ее ноги быстрыми и бесшумными, а главное – направить ее туда, где ей надлежит быть.

Если мелкий валг появился на Южном континенте, или хуже того – валгский принц… Цепкие глаза Несарины скользили по крышам. Вдалеке белела громада Торры. Стены башни сверкали в лунном свете – словно маяк для тех, кто нуждался в помощи искусных целительниц.

Сегодня Ириана провозилась с Шаолом несколько часов. Результатов не было, но начало исцелению положено. Эту фразу Несарина твердила себе снова и снова. Чтобы поставить Шаола на ноги, потребуется время, даже если Ириана… Целительница с неприязнью относилась к Адарлану, а Шаол играл в прежней империи далеко не последнюю роль.

Несарина остановилась возле входа в переулок, пропуская ватагу молодых гуляк. Они громко распевали непристойные песенки. Дядина жена наверняка бы отчитала парней за потерю стыда, а потом… стала бы мурлыкать себе под нос мелодии этих песенок.

Несарина всматривалась в темноту переулка, в окрестные здания с плоскими крышами. Ее внимание привлекло изображение совы, грубо вырезанное на кирпичной стене. Отдыхающей совы со сложенными крыльями и большими немигающими глазами. Быть может, владельцу дома не нравилось, что неведомые «умельцы» испортили стену, однако Несарина не удержалась и провела рукой по очертаниям птицы.

Антика была городом сов. Они встречались повсюду. Знак богини, которую почитали больше, чем тридцать пять других богов. Никто из богов Южного континента не считался главным, однако Сильба… Несарина вновь перевела взгляд на величественную башню, сияющую ярче, чем дворец хагана. В Торре Сильба считалась верховным божеством. Чтобы ворваться в этот храм врачевания и убить целительницу, нужно дойти до крайности. Или лишиться рассудка.

Или быть валгским демоном. Тем гнев богов не страшен. Валги боялись лишь гнева своих хозяев, если не сумеют выполнить их приказ.

Несарина представила себя на месте демона. Где бы она пряталась? Какими путями подкрадывалась?

Сточные каналы Антики не были настолько разветвленными, как в Рафтхоле. Чтобы судить об уязвимых местах Торры, нужно попасть внутрь. А для начала – изучить стены снаружи.

Несарина зашагала к сверкающей башне. Подойдя к Торре, она остановилась возле дома на противоположной стороне улицы. Крепкая стена, опоясывающая башню и примыкавшие строения, отбрасывала широкую тень.

Вдоль стены в железных скобах горели факелы. Через каждые несколько шагов стояли караульные. Караульные находились и на самом верху Торры. Судя по цвету мундиров, это были гвардейцы хагана. Рядом с ними расположились стражи Торры в васильково-желтых мундирах. Тут и мышь не проскочит. Несарина внимательно рассматривала железные ворота. Сейчас они были накрепко закрыты.

– А вдруг минувшей ночью ворота оказались открыты? Вряд ли кто из караульных признается.

Несарина стремительно повернулась на голос, выхватывая кинжал.

В нескольких шагах от нее, прислонившись к стене, стоял принц Сартак. Он тоже внимательно рассматривал громаду Торры. Их-за широких плеч выглядывали мечи. К поясу было прицеплено с полдюжины длинных ножей. Он сменил придворный наряд на свои любимые кожаные доспехи, добавив стальные накладки к плечам и серебристые кольчужные рукавицы. Шея была обмотана черным шарфом. Нет, не шарфом. Тряпкой, которая прикрывала нос и рот при надвинутом капюшоне плаща. Поди догадайся, что перед тобой – сын хагана!