Пропавшие девочки - Лорен Оливер

Еще нет двенадцати, а поездка в «Бимерс» займет не больше двадцати минут.

Времени достаточно.

Готовы прокачать свою вечеринку? Приготовьтесь к…

Ник, 00:18

Как только я въезжаю на парковку «Бимерс», чувствую разочарование. Я рассчитывала найти еще один ключ, сразу увидеть какую-то очевидную связь между Дарой и этим местом, но «Бимерс» похож на все остальные бары Ист Норуока, только стоит более уединенно. Орфанс Бич славится опасными течениями, и почти все заведения здесь закрылись.

Афиши в затемненных окнах рекламируют дамские вечеринки, напитки с названиями типа «Нежный сосок» и вип-тусовку с посредственным названием «Затмение». Перед стеклянной дверью даже натянут бархатный канат, который выглядит особенно нелепо, учитывая, что рядом с клубом абсолютно пусто и никто не дожидается своей очереди, чтобы войти. Один-единственный посетитель в грязных джинсах и майке с надписью «Будвайзер» задержался на парковке, чтобы выкурить сигарету и поговорить по телефону.

Я наблюдаю, как будвайзер тушит окурок в урне, предусмотрительно поставленной для этой цели у выхода, и выпускает дым через нос, как дракон. Я уже собираюсь выйти из машины и последовать за ним в бар, когда двери распахиваются, на улицу выходит вышибала, размером и формами напоминающий горбатого кита, и преграждает будвайзеру путь. Тот поднимает руку, видимо, показывает штамп, и вышибала его пропускает.

Я не подумала о том, что потребуется удостоверение личности. Но само собой, оно нужно. На секунду меня охватывает такая дикая усталость, что я подумываю развернуться и уехать домой. И пусть Дара катится ко всем чертям.

Но какая-то упрямая часть меня отказывается сдаваться так быстро. К тому же, насколько я знаю, у Дары нет поддельного удостоверения. Она всегда хвалится, что оно ей не нужно, потому что она может попасть в любой бар, просто пофлиртовав с охранником на входе.

Если она может, то и я могу.

Я открываю зеркало, жалея, что не раздумывая натянула простой топ с круглым вырезом, а из макияжа нанесла только немного туши и гигиеническую помаду. Я выгляжу бледной и слишком юной.

Оборачиваюсь и наклоняюсь, чтобы посмотреть, что лежит на заднем сиденье. Как и в комнате Дары, здесь валяется много одежды и разной ерунды. Я без труда нахожу расшитый блестками топ, блеск для губ и даже тройную палетку темных теней для век. Окунаю большой палец в тени и пытаюсь вспомнить, что Дара говорила в те редкие моменты, когда я позволяла меня накрасить и выходила из ванной неузнаваемой и всегда с легким чувством дискомфорта, будто она заставила меня влезть в чужую кожу. «Растушевывай снизу, затемняй складку».

Я наношу немного блеска, распускаю хвост, взбиваю волосы руками и, убедившись, что парковка по-прежнему пуста, быстро переодеваюсь. Блестящий топ Дары сидит так низко, что даже немного виден мой лифчик (к счастью, черный, а не мой любимый желтый, с пятном от кофе прямо над левым соском).

Я в последний раз смотрю на свое отражение и на секунду замираю от удивления. В одежде и макияже Дары я так похожа на нее. Представить не могла, что мы можем быть настолько похожи.

Я делаю глубокий вдох, хватаю свою сумку и выбираюсь из машины. К счастью, перед ужином я сняла шлепки, понимая, что отец обязательно отчитает меня, если заявлюсь в них в ресторан. На мне золотые гладиаторские сандалии, у которых даже имеется некое подобие каблука.

Вышибала материализуется раньше, чем я успеваю коснуться дверной ручки. Он вырастает из темноты за стеклянными створками, словно морское чудовище, всплывающее на поверхность. И вместе с ним наружу вырывается музыка: бухающие ритмы хип-хопа, женский смех и болтовня десятков пьяных людей.

– Удостоверение, – произносит он со скучающим видом.

Его глаза прикрыты, как у ящерицы.

Я сдавленно смеюсь. Звучит так, будто кто-то душит меня садовым шлангом.

– Серьезно? – Я опускаю подбородок, как это делает Дара, когда хочет что-то получить, и подмигиваю ему. При этом чувствую, что у меня от напряжения дергается левая нога. – Я всего на пять минут. Даже меньше. Просто передам подруге ее кошелек.

– Удостоверение, – повторяет он, как будто и не слышал моих слов.

– Слушай, – начинаю я. Он придерживает дверь ногой, и в образовавшемся просвете мне видна часть бара, плохо освещенная рождественскими лампочками, абсолютно не по сезону. Несколько девушек сбились в кучу и выпивают. Может, и Дара среди них? Слишком темно, чтобы разглядеть. – Я не собираюсь пить, ясно? Я просто ищу подругу. Можешь проследить. Я зайду и сразу выйду.

– Вход только по удостоверению. – Он указывает на знак на входной двери, где так и написано. Ниже прикреплен еще один знак: «Босиком, без рубашки – большая проблема».

– Вы не понимаете. – Я начинаю выходить из себя и, ослепленная этой вспышкой гнева, по какому-то щелчку невольно словно влезаю в ее шкуру. Я встряхиваю волосами и лезу в задний карман, чтобы извлечь оттуда визитку, которую нашла в комнате Дары. – Меня пригласил Андре.

Я не знаю, кто такой Андре и работает ли он тут вообще. Он может быть просто очередным скользким типом, с которым Дара познакомилась в баре. Я помню, как несколько месяцев назад видела фото некоего типа по имени Андре в телефоне у Дары. Он был одет в кожаную куртку и смотрел на нее с выражением, которое мне не понравилось. Возможно, он просто взял визитку, чтобы записать свой номер.

Но сейчас я полагаюсь на инстинкт, на уверенность, коренящуюся где-то глубоко в моей голове. Зачем записывать номер? Почему бы не прислать его по смс? Или не вбить прямо в телефонную книжку мобильника Дары?

Я уверена: в этих цифрах зашифровано послание – секретный код, приглашение, предупреждение.

Вышибала изучает визитку целую вечность, переворачивая ее снова и снова, пока я стою перед ним, затаив дыхание и стараясь не трястись.

Когда он снова поднимает на меня глаза, что-то в его взгляде меняется: он медленно скользит по моему лицу и опускается на грудь, а я испытываю нестерпимое желание прикрыться руками. У него уже не скучающее выражение лица. Теперь оно оценивающее.

– Входи, – ворчит он.

Похоже, его словарный запас ограничивается словами, необходимыми ему для работы: «вход», «удостоверение», «входи», «нет». Он еще немного приоткрывает дверь локтем, ровно настолько, чтобы я могла протиснуться мимо него. Меня обдувает потоком холодного воздуха из кондиционера и окутывает тяжелым облаком алкогольных паров. Мой желудок сжимается.

Что я творю?

Но важнее: что творит Дара?!

Музыка играет так громко, что я не могу расслышать слова, которые произносит вышибала. Он кладет руку на мой локоть и жестами приказывает следовать за ним.

В баре полно народу. В основном это парни, которым лет на десять больше, чем должно быть, чтобы так напиваться и орать. На приподнятой платформе стоят красные виниловые диваны. Один парень лапает свою девушку, пока она потягивает ярко-розовый коктейль из самого большого стакана, который я когда-либо видела. В одном углу диджей играет плохой хаус, но за баром работают все четыре телевизора. Там показывают бейсбол, как будто в «Бимерсе» еще не определились, хотят ли они быть клубом, где играют европейский музыкальный хлам, или спорт-баром. Мой датчик опасности зашкаливает. Что-то с этим местом… не так. Как будто это не настоящий бар, а просто его имитация, тщательно продуманная и призванная скрыть что-то еще.