Ритуал мечей - Морган Райс

«Ты – женщина», – вмешался Крог. – «Ты должна знать свое место».

Индра повернулась к нему со смертельным взглядом.

«Я такой же хороший воин, как и ты», – вызывающе бросила она. – «Я могу пользоваться оружием так же хорошо, как и ты, мои кинжалы и стрелы такие же быстрые. Я могу перерезать человеку горло так же хорошо, как и ты. Я могу перерезать и твое горло. На самом деле, может быть, именно тебе и следует оставаться позади».

Крог посмотрел на нее, покраснев.

Индра повернулась к Элдену.

«Я буду сражаться бок о бок с тобой, или ты меня больше не увидишь. Решение за тобой».

Элден вздохнул, после чего пожал плечами. Индра была волевой девушкой, и бесполезно пытаться в чем-то ее убедить. Кроме того, после времени, проведенного с ней в Империи, после всех тех случаев, когда она спасла их жизни, она и сама стала членом Легиона. Индра умела выживать, и Элден не беспокоился о ней.

Рис подошел к Конвену, который был угрюмым как никогда. Он хорошо вписался в круг окружавших его мрачных лиц воинов, которые готовились к сражению. Рис читал в глазах друга, что ему нечего терять, что он готов отказаться от своей жизни, и Рис всерьез забеспокоился о том, выживет ли Конвен в сражении. Он чувствовал, что Конвен этого не хочет – не без своего брата-близнеца.

О’Коннор смазывал свой новый длинный лук. На его губах играла вечная улыбка, бодрое настроение не покидало молодого человека. Будь то в Империи или в Кольце, О’Коннор везде чувствовал себя как дома. Рис был рад тому, что твердая рука друга на его стороне, когда они ехали в бой.

Рядом с ним нерешительно шли Серна и Крог. По их большому шагу он понял, что они встревожены. Они не подверглись испытанию, которые они пережили в Империи, не столкнулись с теми же тяготами, как они. Рис узнал в них ту же тревогу, которую и сам когда-то испытывал. Это заставило Риса почувствовать себя ветераном.

Недалеко от него шел его старший брат Годфри. Рис испытывал гордость, видя его в доспехах, даже если они не сидели на нем идеально. Годфри шагал с важным видом в окружении Акорта и Фальтона, возглавляя несколько сотен человек. Рис спрашивал себя, не пьяны ли они. Он был уверен в том, что Акорт и Фальтон пьяны, это было видно по их походке. Было забавно видеть Годфри в ответственной роли – с одной стороны, эта роль ему не подходила, тем не менее, в то же самое время, каким-то образом ему удавалось ее исполнять. Рис подумал о том, что он увидел в брате что-то от их отца. Годфри мог не быть воином, но он умел выживать, обладая хитростью. Рис почувствовал, что Годфри может перехитрить кого угодно. И у него было ощущение, что брат найдет возможность выжить несмотря ни на что, пусть даже по-своему.

Наконец, они все подошли к своим лошадям. Рис нашел своего коня в огромном море животных.

Рис собирался оседлать коня, когда заметил краем глаза нечто, что заставило его повернуться. Это было лицо, которое смотрело на него из моря наблюдателей. Он присмотрелся внимательнее, думая, что у него галлюцинации.

Но когда он увидел, кто перед ним, его сердце замерло. В толпе людей стояла девушка, чье лицо врезалось в его память из детства. Девушка, которая никогда не покидала его мыслей, по крайней мере, до тех пор, пока он не встретил Селезе. Перед ним стояла его двоюродная сестра, единственная дочь Тируса.

Стара.

Ее светящиеся зеленые глаза смотрели только на него, даже в этой толпе людей. Она была слишком далеко, чтобы он мог с ней поговорить, и из-за потока снующих из стороны в сторону солдат он сначала потерял ее из виду, после чего увидел снова. Стара казалась видением, плывущим в море.

Ему было больно видеть ее. Почему Стара должна быть здесь? Почему сейчас, после того, как он уже полюбил другую девушку? Рису понадобились годы, чтобы отпустить ее. Но ее появление вернуло ему воспоминания, разбередило раны.

Рис заставил себя отвести взгляд и отвернуться. Теперь он любит Селезе, и по отношению к ней будет несправедливо смотреть на кого-то другого.

Оседлав коня, не в силах бороться с собой, Рис обернулся и взглянул на Стару. Он испытал одновременно и облегчение и грусть, когда увидел, что она ушла.

Затрубили в рог, и прямо к Кендрику галопом прискакал гонец. Рис и остальные воины собрались ближе, чтобы послушать.

«Милорд», – произнес гонец, хватая ртом воздух. – «У меня есть новости… Меч Судьбы… Андроникус отослал его».

У присутствующих мужчин вырвался вздох ужаса, пока запыхавшийся гонец стоял, пытаясь отдышаться.

«Говори четко», – приказал Кендрик. – «Что ты имеешь в виду, говоря, что он отослал его?»

«Сейчас его везут к другой стороне Каньона. Если он пересечет его, Щит снова падет. Тогда все пропало!»

«Мы должны немедленно его вернуть!» – выкрикнул Тирус, который стоял рядом.

«Это должно стать нашей важнейшей задачей!» – крикнул Эрек.

«Но мы не можем обойтись без людей», – сказал Кендрик.

«Нам нужна лишь небольшая группа, чтобы отправиться за Мечом», – произнес Годфри. – «А не целое подразделение».

«Я пойду», – вызвался Рис, делая шаг вперед.

В эту же секунду рядом с ним встали Элден, Конвен и О’Коннор.

«И мы», – сказали они.

«В конце концов», – добавил Рис. – «Именно мы искали этот Меч, пройдя половину Империи. Если кто-то и знает, как вернуть его, так это мы».

«Позвольте пойти нашей небольшой группе Легиона», – попросил Элден. – «Таким образом, вам не нужно отвлекаться от главного сражения, спасая Тора».

Кендрик окинул Риса взглядом, полным нового уважения. Он торжественно кивнул в ответ.

«Наш отец гордился бы тобой», – сказал Кендрик.

Рис ощутил прилив гордости, ликуя от того, что поднялся в глазах старшего брата.

«Мы снова встретимся, брат мой», – ответил Рис.

«Я знаю, что встретимся», – сказал Кендрик.

Не говоря ни слова, Рис и другие члены Легиона оседлали лошадей и первыми отправились в путь, следуя за гонцом, который повел их по отдельной дороге, уходящей в сторону, подальше от дороги, по которой пойдет армия.

Рис ощутил ветер в волосах, земля быстро побежала под ним. Он знал, что сражение уже началось.

Тор лежал в глубокой черной яме, запах земли бил ему в нос, все его тело изнывало от боли. Где-то наверху он слышал приглушенные крики солдат. Ему удалось открыть один здоровый глаз – второй был опухшим и закрытым – в то время как он то терял сознание, то приходил в себя. Здесь, внизу, было темно и холодно. Он находился, как минимум, на дюжину футов под землей. Сюда лился свет – пусть и неяркий, но он заставил молодого человека щуриться. Тор попытался пошевелиться, но каждая часть его тела была покрыта синяками и разбита. До этого момента он никогда не знал, что такое боль. Ему казалось, что он сразился с миллионом воинов.