Любовь и баксы - Борис Седов

- Ну-ну давай, объясняй, - Андрей вытащил сигарету из артуровской пачки и прикурил от поднесенной Артуром зажигалки. - Послушаем, что ты наплетешь.

- А плести особенно нечего, - Артур глубоко затянулся, - все очень просто. Есть Вы - мадемуазель, на долю которой выпали суровые испытания. С другой стороны, эта мадемуазель, как бы сказать…

- Является чемпионкой твоего сердца, - подсказал Андрей.

- Вроде того, - согласился Артур. - Но! Он снова затянулся и продолжил:

- Но! Момент, когда я не буду искать для нее иного ночлега, чем моя берлога, еще не настал. Поверь мне и ни о чем не спрашивай.

- Ладно, давай сюда эту твою рыжую. Пущай живет, сколько нужно. Я-то завтра улетаю, вернусь только через два месяца. Надеюсь, за это время вы не превратите мою скромную усадьбу в какой-нибудь садомазосанаторий.

- Не знаю, не знаю… - задумчиво протянул Артур, - но за согласие помочь благодарю.

- Не стоит, - отмахнулся Андрей. - А теперь проваливай. Мне еще нужно успеть многое сделать по хозяйству.

Артур по-белогвардейски щелкнул каблуками и направился к калитке, сопровождаемый Бушем, который пытался схватить его белыми, как снег, клыками за пальцы. Артур щелкал Буша по носу, тот морщился, но попыток не оставлял. Наконец Артур вышел на Вторую Березовую, и Буш дисциплинированно остался на вверенной ему территории.

Сев в машину, Артур отъехал метров на триста, и тут в его кармане запиликала трубка. Остановив машину, Артур поднес мобильник к уху и сказал:

- Воронцов слушает.

- Здорово, злодей! - раздался жизнерадостный голос майора Беседы.

- Здоровей видали, - отозвался Артур и достал сигареты. - Ну что тому тебя?

- А у меня кое-что есть, - загадочным голосом ответил Беседа.

- Давай, колись!

- Колюсь. Рыбка клюнула.

- Уже? Так быстро?

- Так ведь рыбаки умелые! Березовой, ну знаешь, из четвертого отдела, мой человек… В общем, едет он на нашей заряженной машинке и видит, что по дороге катится "девятка", а в ней полный набор отморозков. Причем из коллектива известного тебе Грыжи.

- Ах, Грыжи! - удовлетворенно ответил Артур. - Это хорошо, грыжевские нам подойдут.

- Еще как подойдут! В общем, едут они вызывающе, виляют из стороны в сторону угрожающе и поглядывают на других водителей весьма многообещающе.

- Да ты поэт, - усмехнулся Артур.

- Конечно, поэт, - радостно откликнулся Беседа. - Я однажды на день защитника Отечества оду сочинил. Хочешь, прочту?

- Нет, ни за что! - торопливо ответил Артур. - Я еще жить хочу. Опасаюсь, что не выдержу изобразительной силы твоего таланта и протяну копыта.

- Копыта не протягивают, а отбрасывают, - назидательно сказал Беседа. - Протягивают ноги. А также склеивают ласты, ставят кеды и зажмуриваются.

- Как-нибудь на досуге ты зачитаешь мне полный список. А сейчас давай ближе к делу.

- Слушаюсь, мон женералъ! Значит, Березовой… Выглядит он, как полный пентюх, сам знаешь, так что, когда он, сделав испуганное лицо, въехал им в дверь, они обрадовались, как школьники, у которых отменились уроки. Вылезли из своей помойки и давай ему грузить. Ну сам знаешь - ты, мужик, попал, скажи спасибо, что сейчас не девяностые, а то квартиру бы отдал, и так далее.

- А у него которая машина из тех, что…

- "Ауди 80" девяносто шестого года. Очень такая симпатичненькая с виду. Но только с виду.

Беседа хихикнул.

- Ты не хихикай, ты давай докладывай.

- Яволь, майн фюрер! Значит, Березовой глазками лупает, испуг изображает, а эти отморозки перемигиваются и долбят его своими текстами со всех сторон, чтобы он даже слова вставить не мог. Ну сам знаешь… Ему даже предлагать ничего не пришлось. Один из них, главный, сказал - у тебя, говорит, мужик, один выход. Возмести нам ущерб своим автомобилем, а то мы такие страшные да ужасные, что твоя жизнь превратится в ад.

- Что, прямо так и сказал?

- Ну, не так, это я просто придал его косноязычной декларации литературный вид. Березовой стал глаза закатывать и за сердце хвататься, но все-таки дал себя уговорить. Они сразу поехали в нотариальную контору и оформили полную доверенность на эту машину. И теперь я вместо "Радио Роке" слушаю трансляции бандитских базаров. Однообразно, но поучительно. И полезно для дела борьбы с организованной преступностью. Я уже успел почерпнуть из их разговоров несколько очень интересных подробностей…

- Это хорошо, - Артур недобро улыбнулся. - Пусть покатаются, мы их послушаем, а потом выберем подходящий момент и…

- Имоментом в море! - Беседа захохотал. - Вот именно. Слушай, а чего ты ржешь-то? Может, ты конфискованной травы обкурился?

- Вот еще! У меня своя есть. Честно купленная на рынке у хачика.

- Идиот. А еще майор.

- Сам такой, - хихикнул Беседа и продолжил уже серьезно: - А Березовой сегодня выехал уже на "Вольво" четвертой серии, скромненькая такая, но со вкусом. Наверное, к вечеру найдет еще клиентов.

- Хорошо… - задумчиво сказал Артур. - Хорошо… В общем, держи меня в курсе. А через месяцок начнем.

- О 'кей! А скажи-ка мне, Артур, тебе не жалко этого Серегу, как его…

- Корабелъникова, что ли?

- Ну да, того, который машины ультра-толуолом нашпиговал?

- Не-а, не жалко, - спокойно ответил Артур.

- Так ведь он вроде на нас сработал, и вообще классный специалист…

- Таких специалистов до Москвы раком не переставить. И вообще, что это тебя на гуманность потянуло? Он ведь точно такой же убийца, как и многие другие, только в более крупном масштабе. Он может, то есть - мог только подрывать. И ему было все равно, на кого работать. Если бы серьезные бандюки добрались до него раньше нас, он бы со всей своей кулибинской увлеченностью делал адские машинки для них, а не для нас. И его заявления о том, как он ненавидит террористов, - фуфло. Зацепили бы его какие-нибудь непримиримые хачики - представляешь, что началось бы? А ты говоришь - жалко. Пусть он там, на небесах, будет доволен, что умер в полном сознании своего счастья. Гипнонаркотик "Горгона" действует безотказно. Это уж всяко лучше, чем получить от меня пулю в лоб.

- Мне тебя аж страшно слушать стало, - дрожащим голосом произнес Беседа, - поэтому я срочно прерываю связь. А то еще обмочу штанишки… Держи хвост пистолетом, а ноги валетом! - Будь здоров!

Убрав в карман трубку, Артур закурил новую сигарету и опустил стекло.

История с Линой помимо любви и нежности пробудила в нем кровожадные инстинкты, и Артур решил несколько сократить поголовье заполонивших город уродов. Причем не ограничиваться желваковскими братками, к которым у него был особый счет, а заняться всеми, кто подвернется под руку. А точнее - теми, кто сами докажут, что достойны той участи, которую им уготовил Артур.